Пророчество - Хольбайн Вольфганг. Страница 64

Но самое страшное он увидел в следующую минуту.

До его ушей донесся скрип колес и позвякивание металла, а из кромешной темноты начал вырисовываться какой-то силуэт. Это была боевая колесница, запряженная парой ужасных жеребцов цвета ночи. На козлах ее стояла все та же мумия со щитом и копьем в руках, но теперь к ней присоединился еще один пассажир. Атон мог различить только его тень, но даже она внушала страх. Она была огромной, куда больше мумии, невероятно широкоплечей. Тень эта имела какую-то странную форму, но чем именно она была странной, с первого взгляда Атон определить не мог.

Колесница быстро приближалась. Когда она, свернув с дороги, покатила к кладбищу, оставшиеся в живых кошки одна за другой побросали своих жертв и обратились в бегство.

Но, достигнув древних развалин, кошачья армия остановилась. В строгом порядке мумии выстроились плотной стеной, защищая храм. Преследователи в нерешительности замерли.

Атон оторвал наконец взгляд от этой жуткой сцены и вновь посмотрел на колесницу. Она остановилась там, где встретили ее первые собаки. Мумия не двигаясь стояла на том же месте и не отрываясь глазела на Сашу и Атона. Второй пассажир, спрыгнув с повозки, медленными, размеренными шагами направился к ним. Монстры уважительно расступились, давая ему дорогу, и, как только он достиг переднего края кошачьей армии, Атон узнал его.

На этот раз он не смог подавить пронзительного вопля. От ног и до плеч фигура полностью повторяла человеческую - это был великан более чем двухметрового роста и необычайно широкоплечий. Туловище его венчала голова огромного сокола.

- Гор! - прошептала Саша. Голос ее дрожал от страха.- Боже мой, это же... Гор!

Атон, даже если и хотел бы, ответить все равно не мог. Горло его пересохло. Мысль о том, что в данный момент он противостоял живому Богу, была попросту невыносимой. Но тем не менее это был Гор. Не человек, напяливший на себя маску, и не шутка природы - перед ним стояло древнеегипетское божество. И невероятную, немыслимую силу этого создания он ощущал почти физически. И неизмеримую злобу, его окружавшую.

До сего момента Атон был твердо убежден, что не существует в мире как ни абсолютного зла, так и ни абсолютного средоточия доброты. Но вид ужасного бога Гора свидетельствовал об обратном. Возможно, это существо таким было не всегда. Возможно, он знал когда-то и иные чувства, имея и хорошие, и плохие стороны, силу и слабость - как любое мыслящее создание. Но долгие тысячелетия, проведенные им на краю забвения, стерли все грани между этими чувствами в его душе. Бесконечные столетия существования в Царстве Теней превратили его в монстра, способного испытывать лишь гнев и ненависть ко всему живому, умеющему смеяться и радоваться. Возможно, злоба, исходившая сейчас от него, относилась не к Атону, но один лишь вид древнего божества полностью парализовал мальчика.

Саша, издав слабый стон, шагнула поближе. Дрожа от страха, они тесно прижались друг к другу, будто два маленьких звереныша, перепуганные внезапно обрушившимся ненастьем.

Кошки тоже всей толпой отпрянули от Гора. Когда по его знаку один из воинов попытался вторгнуться в их ряды, кошки развернулись и, вцепившись в него зубами и когтями, прогнали его назад.

Гор тоже остановился.

Взгляд черных глаз сокола скользнул по армии кошек, затем пробежался по руинам храма и остановился в одной точке. Устремлен он был теперь прямо на Атона и Сашу.

Атону показалось, будто он прикоснулся к раскаленным углям. Оцепенение его вдруг сменилось пожирающим изнутри пламенем, доставляющим дикую боль, но не физическую, а куда более мучительную. Он ощущал... неописуемые ярость и ненависть, направленные на него, и невообразимую жажду жизни и власти. Атон вдруг понял, что заблуждался: эта тварь не удовольствуется властью всего лишь над несколькими людьми или над прошлой своей империей. Плечо Атона горело огнем. Саша задрожала всем телом.

Внезапно Гор взметнул руки вверх, и в ту же секунду что-то невидимое, но очень мощное оторвалось от его тени и устремилось прямо в толпу кошек. И там, где застиг их удар незримой силы, мумии начали рассыпаться в пыль. В считанные мгновения в рядах кошачьей армии была пробита брешь. И тут же остатки войска Гора устремились в образовавшийся проход. Теперь кошки уже не пытались остановить врага, а в панике обратились в бегство. Но это и спасло жизнь Атону и Саше. Когда внимание Гора полностью переключилось на кошачью армию, смертоносное оцепенение развеялось. Развернувшись, они бросились прочь, устремляясь все глубже в лабиринт обломков храма. Позади них раздался гневный вопль, сопровождаемый диким лаем и клацаньем челюстей.

Атон то и дело оглядывался - Гор следовал за ними, надвигаясь с неотвратимостью стихийного бедствия. За ним шагали его воины. И там, куда ступала нога чудовищного божества, кошки превращались в маленькие облачка пыли.

Они преодолели уже почти половину территории храма, как Саша вдруг споткнулась, неуклюже упала на одно колено и рухнула на землю.

Пока Саша неловко поднималась на ноги, их успели окружить. Гор, остановившись, устремил на своих жертв взгляд злобных птичьих глаз, а кольцо воинов-собак начало медленно сужаться. Помочь было уже некому: почти все кошки были убиты или же разбежались прочь.

Гор вновь поднял вверх обе руки. И тут произошло то, что Атону однажды уже довелось испытать на собственной шкуре. Гор протянул руку вперед, устремив ее прямо на Сашу. Растопыренные пальцы резко сжались в кулак, и в это мгновение девушка, отшатнувшись, обеими руками схватилась за горло, отчаянно пытаясь вдохнуть воздух.

Крик ее сорвался, превратившись в сдавленный хрип, а лицо скривилось от боли. Она попятилась, упала на колени и скорчилась на полу. Одним прыжком Атон оказался возле нее, но что он мог поделать? Зловещее колдовство Гора душило ее прямо у него на глазах. Саша должна была погибнуть здесь, сейчас, у него на руках - и он не мог ничем ей помочь! Гор мог с тем же успехом напасть и на самого Атона, но мальчик понял вдруг, что монстр не сделал этого намеренно, зная, что Атону собственная его жизнь не была теперь столь дорога. Как и каждый человек, Атон страшился смерти, тем более - смерти мучительной. Но вместе с тем он понимал, что в борьбе, в которую он был замешан, речь идет не о жизни одного или даже сотни человек, а о будущем целого народа, быть может, всего человечества. Возможно, ради человечества он пожертвовал бы своей жизнью, но мысли о том, что вместо него должна погибнуть Саша, вынести он не мог. Секунду он в отчаянии смотрел на нее, а затем развернулся и шагнул, встав между ней и мрачным божеством.

- Прекрати! - крикнул он.- Я сдаюсь. Ты победил.

Еще мгновение рука Гора все еще оставалась протянутой вперед, и в этот момент взгляд его проник глубоко-глубоко, в самые недра души Атона, убеждаясь в искренности его слов. Гор не мог читать его мысли, но Атон прекрасно знал, что обмануть это существо было нереально. Кулак его разжался, а рука опустилась.

Саша наконец глубоко вздохнула, всхлипнула и без сил опустилась на пол, но Атон даже не обернулся, а продолжал стоять, спокойно выдерживая взгляд Гора. Собственное мужество мало удивляло его, да, впрочем, и не в мужестве было дело. Чувство, испытываемое им сейчас, было совершенно новым, находящимся по другую сторону привычных представлений о смелости или страхе.

Мужество уже не имело никакого значения, так же как и страх. Оставалось только лишь ждать, что будет дальше. Вместо того чтобы отшатнуться от Гора, он шагнул вперед и вновь обратился к нему:

- Оставь ее в живых. Ты можешь делать со мной все что хочешь, но отпусти ее.

Нет, он не услышал голоса Гора и даже не прочитал ответа в своих мыслях, но каким-то образом он почувствовал, что Гор принял условия сделки. Саша не представляла для него интереса. Зачем было уничтожать ее? Гор долго изучал его пристальным взглядом, а затем вновь протянул руку, на этот раз в направлении Атона.

Атон помедлил еще одно мгновение, и Гор оказал ему последнюю милость, дав время мальчику осознать решительный шаг. Затем Атон смело шагнул вперед - и вдруг какая-то сила отшвырнула его далеко назад; он потерял равновесие и навзничь грохнулся оземь. Удар был так силен, что глаза заволокло мутной пеленой, и сквозь нее он различил стройную Сашину фигуру, стоящую над ним - именно она остановила его в последний момент таким нелепым образом. Как бы желая защитить мальчика, широко раскинув руки, она встала между ним и Гором.