Убежим вместе! - Филдинг Лиз. Страница 11

Сильно опередил ее. Но она очень быстро сократила между ними разрыв.

Улыбаясь с некоторой горечью, она откинула покрывало с кровати и подумала, что они вполне могли бы провести на этой кровати всю ночь в полнейшем целомудрии даже без перегородки из подушек. Все-таки эта кровать ужасно большая. Но и Броди – ужасно привлекательный мужчина, так что одиноко ему на ложе не бывает.

От этой мысли у нее на душе стало так скверно, что Эмми поспешила забраться под одеяло.

Броди вернулся на кухню и, подойдя к телефону, висевшему на стене, снял трубку и нажал кнопку повтора. Через пару секунд прозвучало:

– Адресное бюро. Назовите город. Он изумленно уставился на трубку. Адресное бюро?

– Извините, я ошибся номером, – сказал он и нажал на рычаг. Из всех дьявольских женщин… Конечно, она, позвонив, набрала номер адресного бюро, чтобы он не смог проверить, куда она звонила на самом деле. Неудивительно, что мисс Карлайзл выглядела такой довольной. Похоже, если он собирается разыскать Кита Фэрфакса, ему придется ехать вместе с ней во Францию.

Он набрал номер своей секретарши.

– Дженни? Прости, что звоню так поздно, но меня не будет в офисе до конца недели. Я уезжаю по поручению Джералда Карлайзла. Перенеси, пожалуйста, все мои встречи на другие дни. И еще несколько срочных поручений. Во-первых, я одолжил машину…

– Эмми?

Она открыла глаза, услышав настойчивый стук в дверь и голос, зовущий ее по имени. И снова быстро их закрыла. В высокие окна било солнце, слишком яркое для ее воспаленных после беспокойной ночи глаз. Она перевернулась на живот и зарылась лицом в подушку. Стук в дверь повторился, на сей раз более настойчивый и нетерпеливый.

– Убирайтесь вон. Броди, – пробурчала она. Но, наверное, он ее не услышал, потому что дверь открылась. – Сказала, убирайтесь. Я еще сплю.

– Я принес вам чай. Просыпайтесь, пока я буду в душе.

– Я не хочу просыпаться.

– У вас нет выбора. Мне удалось взять два билета на поезд. Он отходит от вокзала Ватерлоо в восемь двадцать семь.

В восемь двадцать семь? Некоторое время Эмми тихо лежала, не обращая на Броди внимания. Из всех поездов, отправляющихся во Францию, он выбрал тот, который отходит рано утром. Как умно! Как потрясающе, необыкновенно, восхитительно умно!

– Прекрасно, – пробурчала она.

– Был еще один, в шесть пятьдесят три. Но я подумал, что вам не захочется просыпаться так рано.

Тут он был прав. Что ж, и на том спасибо.

– Я думала, они уходят через каждый час, – сказала она в подушку.

– Да, уходят, но только до Парижа. А нам нужна пересадка в Лилле. Я взял билеты до Марселя, а там мы сможем взять напрокат машину.

– До Марселя? Почему именно до Марселя?

– Вы сказали – юг Франции, – мягко напомнил Броди. – Если вы соизволите уточнить…

– Думаю, сгодится и Марсель. – Броди явно опережает ее на шаг. Но не более чем на шаг.

– Я знал, что вас это обрадует.

Эмми подумала, что в ее положении действительно следует радоваться и что Броди все равно не даст ей поваляться, поэтому не оставалось ничего иного, как проснуться. Она села и отбросила волосы назад и, взяв в руки чашку чая, протянутую им, лучезарно улыбнулась.

Марсель так Марсель. Это большой город. Мало ли что может случиться в Марселе.

Эмми бросила взгляд на свои золотые часики. Было около половины седьмого. Сдержав стон, она отпила глоток и сказала:

– Может быть, вам стоит поторопиться, чтобы не опоздать на поезд? В вашем распоряжении пятнадцать минут, Броди. А потом ванная – моя.

– Если мы пойдем принимать ванну вдвоем, то сэкономим время.

Небрежность, с которой последняя фраза была сказана, больно уколола Эмми. Она давно поняла, что было бы безумием недооценивать этого человека. Он ведь сказал, что расстроит их брак с Китом во что бы то ни стало. И если он решит, что для этого проще всего соблазнить ее, быть большой беде.

Эмми с невинным видом опустила ресницы.

– Не в моих правилах делить ванну с мужчиной, которого я знаю меньше суток, – сказала она.

– Значит, только кровать?

И, не дав ей и рта открыть. Броди быстро прошел в ванную и захлопнул за собой дверь. Можно было бы запустить ему вслед чашкой с чаем, но, так как не было сомнений, что Броди заставит ее все убирать, пришлось сдержаться. Ничего, она ему это еще припомнит.

Эмми спустила ноги с кровати и принялась рыться в сумке, решая, что надеть для путешествия во Францию, где уже совсем тепло. Наконец остановилась на скромном темно-зеленом платье с короткими рукавами и крошечными застежками из слоновой кости. Бросаться в глаза ей сегодня ни к чему.

Потом Эмми выбрала свежее белье, сандалии и сумку им под цвет, в которую переложила из вчерашней сумочки все, что нужно. Жаль, что Броди отобрал паспорт, подумала она, пересчитывая франки, снятые с банковского счета пару дней назад.

Она бросила быстрый взгляд на двери ванной. Вода только что перестала шуметь, и времени оставалось в обрез. Эмми отобрала пять стофранковых банкнот и сунула их в ворох белья, лежавшего на кровати рядом с платьем.

Чтобы перехитрить Броди, надо подниматься очень рано. К сожалению, это едва ли возможно.

Поезд был очень комфортабельным, а места Броди заказал в первом классе. Отчего бы и нет, если платить за поездку все равно будет ее отец? Теперь Эмми начала искрение жалеть о своей мнимой боязни самолетов. Ложь эта все равно не принесла желаемого результата, а провести наедине с Броди целых семь часов ей вовсе не улыбалось. В нормальных обстоятельствах, конечно, все было бы очень просто: она не преминула бы слегка пофлиртовать с таким мужчиной, как Броди.

Но сейчас обстоятельства были далеки от нормальных, поэтому, как только они приехали на вокзал Ватерлоо, Эмми быстрым шагом направилась к книжному киоску и выбрала той романа. Ей не хотелось рисковать и взять только одну книжку, которая могла не понравиться с первой же страницы. Повернувшись к Броди, она резко сказала:

– Заплатите, пожалуйста.

Это были первые слова, с которыми Эмми обратилась к нему с того момента, как он конфисковал все ее кредитные карты и деньги, оставив только мелочь. Она безумно разозлилась, но ничего, кроме презрительного молчания, придумать не могла. Веди она себя слишком покорно, Броди почувствовал бы подвох, а так как обо всех ее тайниках он уже осведомлен, то без труда найдет пятьсот франков, спрятанных в бюстгальтере. Эмми жалела, что не взяла больше, но тогда в бумажнике осталась бы совсем ничтожная сумма.

Победа была хоть и маленькая, но очень ее радовала. И Эмми намеревалась при первой же возможности воспользоваться этим.

– Похоже, наша поездка пройдет в гробовой тишине, – заметил Броди, забирая книги и отдавая продавцу деньги.

– Похоже, – отрезала Эмми. – Так что можете выбрать что-нибудь и для себя.

Броди пожал плечами:

– У меня достаточно работы, чтобы не скучать. Это все? – спросил он, отдавая Эмми книги. – Никаких конфет, шоколадок и прочих сладостей? – (Она только удивленно посмотрела на него.) – Тогда можем садиться.

Подали завтрак, который они съели в полном молчании. Уткнувшись в документы, Броди рассеянно ковырял в тарелке.

– Просто неприлично – читать за едой, – объявила наконец Эмми, не выдержав упорного бойкота.

Он удивленно поднял глаза:

– Простите. О чем вы хотели побеседовать? – Он закрыл папку с бумагами и выжидательно посмотрел на нее.

Эмми почувствовала себя ужасно глупо. Возмутившись его безразличием, она теперь не могла придумать, что сказать. Под его спокойным холодным взглядом в голову не приходило ничего, кроме воспоминания о прошлой ночи и поцелуе. В отчаянии она потянулась к его бумагам. И с размаху опрокинула свой сок. В ужасе смотрела она на широкое оранжевое пятно, расползавшееся по папке.

Стюард, заметив случившееся, молниеносно вытер остатки сока и убрал мокрую скатерть. Вынув бумаги из папки, Броди протянул ее стюарду: