Путешествие Демокрита - Лурье Соломон Яковлевич. Страница 30

Прочтя фирман, свеннесис пришел в ярость:

— Как смеет кто?либо приказывать мне? Сам Артаксеркс может меня только просить! И почему он так заботится о вас, греках? Скорее всего, вы просто лазутчики и шпионы. Мои люди наведут о вас справки в Вавилоне, а пока вы останетесь здесь! С этими словами свеннесис приказал страже отвести Левкиппа и Демокрита в темницу.

Напрасно Левкипп пытался объяснить, что они не собирались задерживаться ни в этой стране, ни в этом городе. Свеннесис, крайне раздраженный, не стал его слушать. Фирман остался у самолюбивого владыки.

Снова задумались Левкипп и Демокрит: когда посланцы свеннесиса прибудут в Вавилон, выяснится история их бегства и им не миновать казни. Диагор и Деркето остались в повозке Левкиппа. Что ожидает их?

Левкипп пытался вступить в переговоры с тюремщиком, предлагая ему отпустить их за большие деньги, но все было напрасно…

Так провели они в тюрьме три дня, томясь бездействием и неизвестностью. На четвертый тюремщик открыл дверь темницы и приказал им следовать за собой.

Во дворце их приняла высокая, пышно одетая, немолодая уже женщина. Это была жена свеннесиса Эпиакса. Не в пример другим женщинам своей страны она была образованна и начитанна.

— Свеннесис с войском выступил на северную границу, _ сказала она, — в его отсутствие я всегда его заменяю. Как вы сюда попали?

Левкипп и Демокрит рассказали Эпиаксе, кто они и куда направлялись.

Эпиакса внимательно выслушала их и затем спросила:

— Не тот ли ты Левкипп, философ из Милета, которого считают самым мудрым человеком в Греции?

— Да, это я Левкипп из Милета, — отвечал Левкипп, — но думаю, что слава о моей мудрости сильно преувеличена. Вот со мной мой ученик Демокрит, который во многом превзошел меня.

— О нем я ничего не слышала, — сказала Эпиакса, — но в Вавилоне есть один только человек, который в мудрости может сравниться с Левкиппом, — это знаменитый судья Сорах. Ты знаешь его? Верно, и он должен тебя знать, ведь ты получил фирман самого Артаксеркса.

Левкипп отвечал, что не имел случая в Вавилоне состязаться в мудрости с судьей Сорахом и что он только изучал вавилонскую науку, которую ставит очень высоко.

— Не понимаю, в чем вавилонские халдеи могли тебя превзойти, — презрительно заметила Эпиакса, — ведь они только повторяют ту старинную науку о звездах, которая была создана более тысячи лет тому назад их предками! Но, вероятно, вы обнаружили свою ученость в Вавилоне, если получили покровительство самого царя?

— Нет, — отвечал Левкипп, — на чужбине это опасно. Умные люди, попав в чужую страну, должны скромно и молчаливо изучать мудрость и науку этой страны, сравнивая и сопоставляя ее со своей. Все, что есть там лучшего, они должны заимствовать для того, чтобы увеличить богатства своей мудрости. И только тогда они вправе сделать свою мудрость достоянием других.

— Это мне нравится, — сказала Эпиакса. — Видно, по заслугам оценили в Вавилоне вашу мудрость. Вот что я хочу предложить вам: оставайтесь в Киликии, вы будете окружены почетом и богатством, у нас есть высокая башня для наблюдений за небесными светилами, вы можете без помех отдаваться своим занятиям наукой.

— Это невозможно, госпожа, — отвечал Левкипп, — придется сказать тебе все: я и есть тот самый судья Сорах, о котором ты говорила. Я бежал из Вавилона, и, когда вернется свеннесис и все выяснится, мне несдобровать.

— Прекрасно! — вскричала Эпиакса. — Свеннесис будет рад, что заполучил первого мудреца Вавилона.

— Но он не захочет ссориться с владыкой Персии.

— Не беспокойся, свеннесис не из трусливых, а кроме того, он всегда исполняет мои желания. И на этот раз будет так, как я захочу.

Левкипп и Демокрит с улыбкой переглянулись.

— Чему вы смеетесь? — спросила Эпиакса.

Левкипп отвечал, указывая на Демокрита:

— Моему ученику Демокриту принадлежит изречение: «Есть люди, которые управляют государствами, но ими управляет женщина».

— Что ж, твой ученик Демокрит, несмотря на свою молодость, хорошо знает, что такое женщина! — засмеялась Эпиакса. — Ну как, Левкипп, останешься у меня?

— А что, если меня не соблазнят твои обещания и я решу продолжать путь в Грецию?

— Тогда оставайтесь в темнице, ждите возвращения свеннесиса и не рассчитывайте на мою помощь.

— Отпустишь ли ты, по крайней мере, моих друзей?

— В этом не сомневайся, Левкипп: если ты останешься, остальные получат фирман и беспрепятственно отправятся дальше.

— Тогда мне не остается ничего другого. Покинь меня, Демокрит, быть может, когда?нибудь нам все же удастся снова свидеться.

Демокрит с тоской произнес:

— Дорогой учитель! Ты уже был однажды насильственно лишен родины, теперь, когда надежда вернуться уже так близка к осуществлению, несчастья снова преследуют тебя. Позволь мне разделить на этот раз твою участь.

— Зачем ты говоришь о несчастьях, Демокрит? — сказала Эпиакса. — Я не так жестока — пройдет несколько лет, и Левкипп тоже вернется на родину. И, право же, он не пожалеет о времени, проведенном здесь.

После того как Левкипп, желая скорее выручить своих друзей, объявил о своей готовности остаться в Киликии, ему было разрешено попрощаться с ними.

Диагор и Деркето все это время жили вместе с челядью свеннесиса. Их хорошо кормили, только на все их вопросы о судьбе Левкиппа и Демокрита ничего не отвечали. Необычайно радостной была их встреча, но, узнав о том, какой ценой была куплена их свобода, они очень опечалились.

Диагор прослезился и сказал:

— Твоя судьба, Демокрит, мало чем отличается от судьбы Одиссея. Он всю жизнь бродил по свету и подвергался опасностям, а вернувшись домой, увидел свой дом разоренным, а сына — преследуемым женихами матери. Так и ты потратил столько времени и труда, чтобы вернуть себе Левкиппа, а лишаешься его и должен быть благодарен судьбе, что хоть сам остался жив и находишься на свободе.

— Нет, — возразил Левкипп, — ты напрасно сравниваешь судьбу Демокрита с судьбой Одиссея. Тот ведь был ничуть не лучше финикийских торговцев: странствуя, он стремился набрать как можно больше сокровищ — золота и серебра. А Демокрит собрал множество гораздо более ценных сокровищ — знания и наблюдения над природой и жизнью людей. Какое значение имеет по сравнению с этим разлука со старым другом и учителем?

Демокрит ответил на это:

— Нет, я не верю, что мы расстаемся навсегда. В истории уже были подобные случаи, и они кончались благополучно. Вот послушайтё, друзья, что было с врачом Демокёдом из города Кротона в Италии.

Однажды персидский царь Дарий отправился поохотиться на диких зверей. И на охоте вывихнул себе ногу. Нога сильно разболелась. Дарий обратился к прославленным и искусным в своем деле египетским врачам за помощью. Те пытались вправить больному ногу, но только повредили ее еще больше. После этого Дарий семь дней и семь ночей не сомкнул глаз от страшной боли. На восьмой день один из придворных сообщил царю, что среди царских рабов находится знаменитый греческий врач Демокед. Дарий велел привести его как можно скорее. Демокеда нашли в толпе рабов совершенно забытого, голодного, оборванного и прямо з оковах привели к царю. Запуганный Демокед долго не сознавался в том, что он врач. Он боялся больше всего, что его уже никогда не отпустят на родину. Но когда царь велел принести плети и палки, он вынужден был признаться. И пришлось ему взяться за лечение. Применив греческие лекарства, Демокед облегчил страдания Дария, а вскоре и совсем вылечил его. Царь был очень доволен новым врачом, наградил его богатой одеждой и послал к своим женам. Царские жены, узнав, что Демокед вылечил их владыку, приняли его с почетом, каждая из них зачерпнула чашкой золота из своего сундука и подарила его Демокеду. Золота было столько, что слуга, шедший за Демокедом и подбиравший золотые монеты, нечаянно падавшие мимо чашки, собрал их целую груду.