Дикен Дорф. Хранитель карты - Беляев Тимофей. Страница 34

— Ничего, мэм. Интересно, вы нас к первым или ко вторым отнесли, — поинтересовался Дикен, с ухмылкой покосившись на Эйприл.

— Нет, нет, что вы… Просто… Вот, возьмите, — полная дама сама схватила руку Эйприл и вложила пять монет. — Как и обещалось — вознаграждение! Еще раз огромное вам спасибо. Может хотите пройти в дом, выпить чаю с пирогами?

— Спасибо, миссис, но мы должны идти. Было приятно вам помочь…

— Честное слово, я вас навсегда запомню! У вас, наверное, любовь? — спросила дама, подмигивая изумленной Эйприл.

— Мы друзья, мэм… Лучшие! — недоуменным тоном поправила ее девочка. — Эйприл и Дикен. Всего доброго…

Больше ничего не говоря они побрели по шумным вечерним улицам к своим дворам. Этот вечер, как и последующая ночь, выдались по-летнему теплыми. Лишь большой и ровный круг луны нес в себе холод. Торговая площадь быстро пустела. Люди разбегались по домам с полными корзинами, а из мелких контор выходили измученные работники и пустым взглядом озирали привычный путь до дома.

На игровой площадке перед домами вели беседы Уильям, Хил и Мадлейн. На этот раз, они обсуждали конец учебного года, свои успехи и отметки. Скромный Уил стоял чуть поодаль, наблюдая сцену спора между одноклассниками. Мадлейн всячески поддевала Хила и язвила по поводу его несуразности и глупости, приводя в доказательство его отметки. Хил, тем временем, смиренно все это выслушивал, краснел, выдавал свою порцию негодования девчонке и снова ожидал ее ответа. Хотя по правде, ни один из них не мог похвастаться особыми заслугами в учебе. Разница была лишь в том, что Хил старался учиться как мог, а Мадлейн даже не пыталась. А что касается Уила, то он, несмотря на свой хулиганский нрав, не успевал только по арифметике, а в остальном был круглым отличником. Поэтому он скучал с двумя упертыми одноклассниками и, слушая происходящее краем уха, мастерил себе рогатку старым складным ножом, хмуря тяжелые брови над крошечными глазками каждый раз, когда ножом попадал по намозоленным пальцам.

Дикен и Эйприл увлеченно беседовали, сидя на останках старой развалившейся кареты, которая валялась прямо посреди двора. Уил нерешительно подошел к ним:

— Дикен, вы все еще строите из себя парочку? — спросил тот, бегая своими маленькими глазками от одного к другому.

— А вы, смотрю, продолжаете вести глупые бесполезные сплетни?

— Уил, смотри, — хвасталась Эйприл, доставая из кармана звенящие монеты, — как тебе, а? Сами заработали.

— Ну-ну, сами! Небось, обчистили лорда Левинсона, — с ухмылкой произнес тот, прицеливаясь рогаткой куда-то вдаль, — весь район уже знает о вашей дружбе с ним.

— Во-первых, никого мы не обчищали; во-вторых, откуда вам может быть что-то известно? Лорд Левинсон очень добр, но с вами бы он не стал водиться, — уверил Дикен, оставляя в голосе долю безразличия. — А вообще… Вот ответь, Уил, чем ты сегодня занимался целый день? Рыбачил? Болтался по двору, ожидая Винса? Или нет — мастерил рогатку!

— Вам какое дело? К чему ты ведешь? — Уил немного напрягся. Он понимал, что Дикен не зря все это спрашивает и сейчас он сам останется в дураках. — Кстати, чего-то давно не было видно Тофера. Я вчера заходил к нему, он сказал — я занят! Был занят, и будет занят еще много времени! Странный он какой-то стал последнее время… Да и к черту! Мы с Винсом тоже будем заняты.

После этих слов, еще минуту послушав Мэд и Хила, он, не прощаясь, развернулся и побрел в сторону дома. Его примеру последовала и Мадлейн, которой уже надоело объясняться с Хилом и тот, поинтересовавшись, не идет ли Эйприл домой, пошел один. Во дворе оставались только двое. Вечер уже давно стемнел, а они все сидели на обломках старой кареты и обсуждали прошедший и предстоящие дни.

— Смотри, — Эйприл указывала пальцем на едва оформившееся облако в черном небе, — похоже на маленького слона.

— Ты ведь их никогда толком не видела, — ухмыльнулся друг. — Мне вот интересно, как они все узнали о нашем знакомстве с лордом? Конечно, в нашем дворе сложно что-то утаить… Вспомнить хотя бы ту историю с трубкой. Да ладно, что они могут знать?! В любом случае… — Дикен сделал паузу, вытянув руку вверх, — смотри, лошадь. Там, чуть выше луны…

— Ну знаешь ли, мой слон и то был больше похож на животное, — упрекнула она и задумалась. — Слушай, Дикен, а что если заниматься подобными потерями? Я о той броши… В «Дафиелдс Инстанс» есть ежедневное приложение с объявлениями, а газеты, в свою очередь, есть каждый день у нас! Мы можем просто просматривать их, и по каким-то приметам искать потерянные вещи. На одной только броши мы заработали больше, чем на газетах за целый день.

— То есть искать вещи, которые потеряны или пропали? — задумчиво произнес он, когда в его голове уже пролетали мириады мыслей и идей. — Интересно… Точно! Там часто пишут, в каком районе была потеря, а там уже надо только поискать хорошенько, и… Грандиозно! — воскликнул, подскочив с обломков и глядя на Эйприл со всем вдохновением. Было видно, как в его голову залетают все новые и новые идеи. — Завтра же после того, как все раздадим, отправляемся на поиски! К счастью люди в наше время довольно рассеяны. И все же, грандиозно, Эйп…

Эйприл засветилась. Нечасто ей удавалось подкинуть гениальную идею в голову Дикена. Она подхватила его восторг:

— А потом организуем с тобой маленькую конторку в Бругене, и к нам будут ходить люди с просьбами найти что-нибудь!

— Это да… Мы станем самыми известными поисковиками в Бругене, — уверено заявил он, после чего поднял голову к небу. — А вон там точно слон…

— Его я тебе и показывала, — улыбнулась она.

Глава 9. ПАУТИНА СПЛЕТАЕТСЯ

Сквозь две тоненькие щелочки слегка просачивался солнечный свет. Он бликами проскальзывал через ветви деревьев, подрагивающих при легких дуновениях ветра, и попадал прямо в окно. Пыль в комнате играла на свету, взмывая ввысь и описывая различные фигуры. Из открытого окна доносились крики и щебетание птиц. Слышался также непонятный стук. Одновременно звонкий и противный. Две щелочки глаз приоткрылись — Эйприл проснулась. Еще с минуту, лежа в кровати и обдумывая свой последний сон, она невольно пыталась понять происхождение столь непривычного стука. Маленький серый камушек пролетел через открытое окошко и упал рядом с плечом девочки на одеяло.

— А я-то думала, Небул в стекло долбит, — сонно проговорила она, глядя вниз, где ее ждал Дикен. Судя по его виду, спал он мало, но это не мешало ему расплываться в улыбке. Эйприл поняла — ее друг что-то придумал. Он жестом указал наверх и скрылся за углом.

Ей хватило пяти минут, чтобы натянуть сорочку, короткие, слегка потрепанные штаны, перешедшие ей от брата, башмаки и выбежать на улицу. Еще мгновение, и она уже взбиралась в чердачное окошко. Ворона не было в клетке: вероятно, он вылетел размять крылья или найти себе более разнообразное пропитание помимо хлебных крошек. Дикен прикреплял к мольберту не очень понятный ей рисунок. Несмотря на раннее утро, действия его были очень резкими и живыми. Не получив ответа на очевидный вопрос, Эйприл оставалось просто ждать.

— Так что же это все-таки такое? — вновь спросила она, когда он с гордым видом отошел от самодельного мольберта и начал любовался рисунком, склонив голову набок.

— Наш новый план! — повернулся он к Эйприл. — Конечно, его можно было и написать, но так мне показалось нагляднее. Когда мы решили заняться потерями, я весь вечер думал, как это сделать удобней и мне в голову пришел вот такой план, — он указывал на непонятную картину за своей спиной, после чего принялся объяснять все очень живо, активно жестикулируя руками. — Представь, что кто-то что-то потерял… Можно думать, что эта вещь находится в любом уголке земного шара, даже если это не так! В любом случае приходится сужать область поиска и вот тут то и нужно прибегать к какому-то методу поиска… Это он!

Последнюю фразу Дикен сказал очень четко, указывая рукой на паутину. Нет, это была не та пушистая паутина, что растекалась по углам их чердака, собрав на себя добрую половину пыли. Его «паутина» была нарисована как раз на том листе бумаги, который красовался перед глазами. В середине находился паук, а по некоторым краям — неумело нарисованные мухи. Помимо самого рисунка на бумаге также виднелись цифры, заметки и пояснения, которые Дикен описывал весь последующий час.