Дикен Дорф. Хранитель карты - Беляев Тимофей. Страница 7

Экипажи снова выехали на дорогу, проходящую через многочисленные скверы. Узкие тропы опять терялись в разрастающихся деревьях. Дикен и Уильям знали, что за этими полянами следует набережная, а значит они смогут, наконец, спрыгнуть с колясок.

Им на встречу неспешно двигалась телега, запряженная двумя рыжими лошадьми, которые, завидев несущихся на них громадин, замельтешили и резко остановились. Старик, гордо возлегающий на мешках в телеге, ругался и махал кулаками вслед, но экипажей уже было не видать в дали, скрываемой густой пылевой завесой.

Дорога подходила к концу и впереди намечалась развилка, ведущая к брусчатке у залива. Кареты Дикена и Эйприл с Уилом сравнялись и разъехались в разные стороны. При этом извозчики в последний раз ударили хлыстом по мощным спинам лошадей, и те понеслись вперед еще быстрей, навстречу свежему морскому воздуху, который ветер нес с пирса. Вот уже недалеко завиднелся парапет, а за ним и бескрайние сине-зеленые просторы моря.

Развилка кончилась, и обе кареты выехали на большую площадь, истоптанную множеством копыт и колес. На ней теснились экипажи, а извозчики вели беседы друг с другом, гордо и благодарно теребя гривы своих лошадей. Экипажи начали замедлять ход, подъезжая к длинному парапету, тянущемуся с гавани и до самого маяка, уходящего далеко в море.

Оставшиеся участники соскочили со своих карет. Первым стал Дикен, чей друг свалился еще на повороте в парке. Дикен подошел к краю дороги, за которой раскинулся широкий залив. Вскоре к нему подбежала Эйприл, с красным запыленным лицом. Она светилась от счастья, а руки дрожали после опасной поездки.

— Это потрясающе! — завопила она, позабыв о всякой вражде. — Почему вы раньше не говорили о ваших забегах?! Дикен, давай через пять минут в обратную сторону! — загорелась Эйприл, вытирая лицо рукавом. — Просто невероятно… Я еще в самом начале неудачно встала, так, что чуть не свалилась, но все же доехала. Если бы еще не пыль! Ощущение, будто в глаза песок набросали…

— Невероятно то, что ты удержалась! Мы ехали прямо за вами, и в какой-то момент я подумал, что ты сорвешься… А где Уил? — удивленно спросил Дикен, глядя в сторону маяка.

— Он не доехал буквально чуть-чуть. Сразу за развилкой он все же соскользнул, причем уже второй раз. Вначале сорвался, повис на одних руках, думала — упадет, — Эйприл по-прежнему не могла отдышаться и тараторила на радостях. — Похоже я совершила самое большое преступление на Первых дубах…

— Какое?

Дикен не сразу понял, о чем идет речь. Эйприл оглянулась назад, туда, откуда их принесли экипажи и с сочувствием приподняла брови.

— А, ты о нем… Тофера выкинуло на повороте еще в парке! Лошади так резко завернули, что его руки просто соскочили.

— Мне совсем не жаль, — с явным сарказмом и довольной улыбкой заметила девочка. — Фу, духота… Смотри, там в дали ползут такие тучи… Неужели будет дождь? — она указывала на тяжелые серые густые клубы, зависшие над водой.

— Не исключено. Может обойдут… Не хотелось бы оказаться под ливнем. Родители у крестной. — После этих слов они притихли, глядя на отражение неба в воде.

В воздухе, помимо небывалой духоты, повисло неловкое молчание. По лицу Эйприл явно было видно, что она думает о своей победе над Тофером, а вот лицо Дикена застыло вместе с его взглядом. Тяжело было предположить, о чем он думает в этот момент: может это была очередная идея, а может он думал о грозе или читал в уме стихи.

Солнце тем временем окончательно скрылось за плотной пеленой туч. Волны с силой разбивались о маяк, разлетаясь на тысячи капелек. Чайки, закружили над водой, изредка со скоростью бросаясь камнем вниз. Море начинало волноваться и гнать прогретый за день ветер в волосах. Но ни Дикен, ни тем более Эйприл даже не думали трогаться с места, все также стоя у парапета и слушая шум воды. Для них соревнование на смелость продолжалось, и проиграл бы тот, кто предложил скучнейшую и очевидную правду — поспешить домой.

Наконец, вдалеке раздались первые глубокие раскаты грома, пуская рябь на поверхности воды. Ребята молча переглянулись. Их лица были спокойны перед подступающей стихией. Мягкие разливающиеся раскаты приближались, и серую набережную осветила первая ярчайшая молния.

— Думаю, будет лучше пойти куда-нибудь, — сдался Дикен, когда на его щеку упала крупная капля дождя.

— Ты хочешь домой? — еле выдавила из себя Эйприл, в глубине души желая услышать отрицательный ответ.

— Ну… дождь не сильный, можем сделать круг через порт.

Его дальнейшие слова прервал сильный раскат грома, который пробирал до костей и резал слух, будто сотня мокрых ножей падала на раскаленный металл.

После новой молнии на победителей резко обрушился сильнейший ливень. Еще секунду, и они вымокли до нитки. Забыв про порт, они побежали все теми же тропами в сторону двора. Те деревья, мимо которых только недавно мчались кареты, до земли прогибались под порывами шквального ветра, а по листве нещадно били капли дождя. Еще мгновение, и все вытоптанные ямки дорог наполнились водой и по ним, несмотря ни на что, бежали люди, уже не боясь промокнуть. И воздух, и дождь, и ветер были приятно теплыми, и только громкие пронизывающие раскаты грома бросали в леденящую дрожь. Ливень то затихал, то обрушивался на землю с новой силой. Казалось, во всем Дафиэлде не сыщется ни одного сухого местечка, где можно было обсохнуть и отдохнуть.

Эйприл и Дикен уже приближались к дороге, ведущей в их родной двор. Все окна домов спешно захлопывались, вымокшие лошади, запряженные в экипажи, мчались прочь от бушующей погоды, люди, прикрываясь всем что было под рукой: от плетеных корзин, до широкополых шляп, пытались укрыться под увесистой кроной деревьев. Но и туда податливые листья пропускали потоки ливня. В одну секунду светлый солнечный день превратился в бушующую темную стихию, изредка освещая все вокруг проблесками молний.

Дикен и Эйприл подбежали к дому мальчика. Он укрылся под одиноким молодым можжевельником, росшим на небольшом участке возле дома. Через мясистые хвойные лапы дождь пробивался с трудом. Быстро попрощавшись, Эйприл побежала к своему дому.

Однако отбежав совсем недалеко, она оглянулась — все под тем же можжевеловым укрытием стоял Дикен, тесно прижавшись к самому стволу и спасаясь от надоедливых капель дождя.

— Почему ты не идешь домой? — крикнула она, стараясь заглушить нескончаемый шум дождя.

— Я же говорил, мои родители у крестной! — напомнил Дикен, убирая мокрые волосы с глаз.

— Пойдем ко мне…

— Нет!

— Почему? Посидишь у нас, пока гроза не кончится!

— Я и здесь могу постоять, пока она не кончится.

— Это… твоя упрямость? Ты специально?! — не понимала она и еле слышно пробубнила, — меня предупреждали…

— Чего?

— Не важно. Ты идешь или нет?! Дождь не утихает и… вот опять — гроза! Пойдем отсюда, найдем другое укрытие!

— Родители уже скоро придут, я тут подожду!

— Ладно, — успокоилась Эйприл. Она слизала капли дождя с губ. — Ладно, я буду ждать с тобой здесь.

— Хватит! Почему ты не можешь взять и уйти?

— Просто пойдем со мной! Вместе что-нибудь придумаем, — Эйприл взяла его за руку, и они побежали к ее дому.

Стихия тем временем даже не думала затихать. Наоборот, казалось, гроза уже полностью прижилась на здешнем небе и громко возвещала об этом, пуская яркие молнии сквозь черные тучи.

— Давай заявимся к Хилу? — с улыбкой предложила Эйприл, когда они уже стояли возле ее дома.

— Ты не знаешь родителей Хила?! Его отец прогонит нас прочь не задумываясь! Что там? — сказал мальчик, щурясь от дождя. Он указывал на небольшое окошко под крышей, едва видневшееся через пелену вьющегося по стене плюща, и заставленное большой доской изнутри.

— Не знаю. Из дома нет входа туда! Точнее есть, но он забит намертво, и мы поставили на том месте шкаф. Должно быть чердак…

— А можно забраться в него с улицы? — спросил он, не сводя глаз с круглого окошка. — Нужна лестница. У вас есть?