Склад съедобных улик - Нестерина Елена Вячеславовна. Страница 27

Вскоре они вошли в подъезд. Директор Михаил Афанасьевич нажал на кнопку дверного звонка. Уж ему-то и его солидным сопровождающим осажденные не открыть теперь не могли.

Антон Мыльченко стоял под окнами квартиры преступников и с затуманенным лицом взирал на происходящее. Теперь, казалось Антоше, он умыл руки. И ему было не до мелкой суеты. Ведь теперь все и так решилось. Преступники понесут заслуженное наказание. А значит, и дело, начатое им, – да, да, им одним! – победило.

Можно сказать, распутано это дело. В рассказе о сыщике Великолепенском, разумеется. Антон придумал такой замечательный сюжетный ход, что все в его произведении сразу стало на свои места. «А все благодаря чему? – весьма довольный собой, подумал Антоша. – Благодаря моему методу исследования реальности. Да».

Он уже было собрался бежать домой и записывать на бумагу свой бессмертный детективный рассказ. Но любопытство пересилило. И Антоша рванул к квартире крысозаводчиков, за дверями которой уже скрылись директор, классный руководитель и остальные.

Михаил Афанасьевич не стал вызывать милицию. Поскольку дверь ему действительно открыли, он решил поговорить и выяснить все мирным путем. Он попытался проникнуть в квартиру в сопровождении лишь Петра Брониславовича и врача. Но настырные дети из седьмого «В» все равно просочились в подозрительную квартиру. И пока все четверо там не оказались, входная дверь не закрылась. Когда же в эту дверь попыталась сунуть нос любопытная старушка – жительница этого подъезда, – дети решительно дверь захлопнули. Так что бедной бабушке ничего не оставалось, кроме как начать подслушивать, чтобы выяснить очень важный вопрос – зачем столько народу с шумом и гамом вдруг набилось в маленькую однокомнатную квартирку, в которой до этого всегда было тихо?

Растерянные и пришибленные, стояли посреди комнаты мужчина и женщина, готовые к бегству. Помимо чемоданчика и кейса при них оказались обернутые бумагой клетки, в которых они пытались вынести особенно ценные экземпляры крыс.

– Вон они, крысы, смотрите! – указав на клетку, крикнула Зоя Редькина.

Директор машинально посмотрел туда, куда указала Зоя, – и от неожиданности отшатнулся. Он никак не ожидал увидеть, как две стоящие на задних лапах крысы, протянув передние лапы сквозь металлические решетки, яростно рвали бумагу, которой была обернута клетка. Им тоже хотелось видеть, что без них на белом свете происходит.

– Смышленые твари… – проговорил директор, стараясь не показаться растерянным. – Так, ребята, все отойдите на два шага назад.

Пока Зоя, Антоша и Витя отходили на полшажочка назад, было тихо.

– Ну-с, а теперь представьтесь, пожалуйста. И будьте так добры, расскажите, что за крысятник вы тут устроили, – увидев, что его команда практически выполнена, обратился директор к захваченным с поличным. – Только уж говорите истинную правду. У нас же тут дети, сами видите… Ну, так как?

Глядя на людей, с интересом уставившихся на нее, женщина-крысовод по имени Алевтина Константиновна всхлипнула, посмотрела на своего сообщника. И, дополняя и поправляя друг друга, они начали свой рассказ.

Алевтина и ее коллега-ученый, по имени Артем, работали в научно-исследовательском институте, который занимался разработкой новых лекарств и витаминов. И в один прекрасный день им пришло на ум создать лекарство, которое во много-много раз повышало бы иммунитет и жизнестойкость человека. Они начали исследования, опыты, трудились не покладая рук. Но постепенно их институт все больше приходил в упадок. И когда пришел совсем, обоих ученых попросту уволили. А процесс разработки лекарства они уже остановить не могли. Очень хотелось Артему и Алевтине создать это лекарство. Создать, запатентовать и запустить в широкое производство. Во-первых, каждый бы захотел его купить – и Артем с Алевтиной стали бы, наконец, богатыми людьми. А, во-вторых (или все-таки во-первых?), и всем людям от этого лучше бы стало. И ученые продолжали работу над созданием препарата в своих квартирах. А когда дело стало близиться к завершающей стадии, пришла пора начинать испытания нового лекарства на живых организмах. Алевтина и Артем уехали из своего родного города, чтобы не привлекать до поры до времени пристального внимания как своих любопытных коллег, теперь уже бывших, так и различных органов. Ученые решили уехать, остановили свой выбор на этом городе, сняли под лабораторию квартиру и продолжали работу.

Испытания на крысах проходили успешно. Одно только не давало покоя: крысы после применения препарата становились очень сильными, быстро плодились и могли прогрызать чуть ли не железо. Они бежали вон из своих клеток, из квартиры-лаборатории – и все куда-то вниз. Долго лазил Артем по подвалу дома, выискивая, куда могли убегать крысы и где жить. И случайно наткнулся на мелкую, но плотную решетку, сквозь которую было видно, что под землей, мимо дома, куда-то вдаль ведет узкий коридор со старинными коммуникациями. Выйдя на улицу, Артем сопоставил, куда эти коммуникации могут вести. И понял – к школе, к углу ее спортивного зала.

После этого-то и оказалась Алевтина Константиновна на пороге спортзала, чем несказанно обрадовала замученного нашествием крыс Петра Брониславовича. Как люди порядочные, Алевтина и Артем не хотели, чтобы из-за них страдали другие. Поэтому и решили отравить бывших своих подопытных, которые, точно непобедимая армада, неслись в школу и жрали там все подряд. Алевтина и Артем не могли позволить себя рассекретить. Оттого-то и оставили Петру Брониславовичу только номер мобильного телефона – если случится что-то совсем непредвиденное.

– Мы на крысах почти закончили испытания… – всхлипнула Алевтина, вытирая лицо белым платочком. – Нам уже должны были двух обезьянок привезти. Мы за них уже заплатили, да, последние свои деньги истратили, больше нету… И мы бы на этих обезьянках могли лекарство очень продуктивно испытывать…

Напарник Артем взял ее за локоть, заглянул в лицо и попытался хоть немного успокоить. Было видно, что и сам он очень расстроен.

Сотрудник санэпидстанции слушал рассказ бедных ученых с ледяным спокойствием. Тогда директор школы и Петр Брониславович засуетились.

– А ну-ка, дети, давайте-ка, выходим все отсюда, – шуганули они героическую четверку, которой, собственно, и были все обязаны раскрытием тайной лаборатории.

– Давайте, выходите, сейчас здесь будет санитарная служба работать, – присоединился к ним представитель санэпидстанции.

Ребята неохотно выползли на улицу. Антоша выходил первым, поэтому едва не пришиб дверью трех любопытных старушек, которые приникли к двери и самозабвенно подслушивали, забыв обо всех мерах предосторожности.

Арина Балованцева и Витя Рындин вот уже полчаса сидели на дальней скамейке во дворе дома. Когда их выставили по требованию сотрудника санэпиднадзора, Арина поняла, что теперь там, в захваченной квартире, прекрасно обойдутся и без нее. И в крысиное гнездо решила больше не соваться.

Бледная и уставшая, она еле-еле добрела до скамейки и села на нее. Аринины силы на этом закончились.

– Еще раз я бы даже в эту форточку заглянуть не смогла, – сказала она верному человеку Вите, который сел на скамейку рядом с ней. – А уж в квартиру заходить… Ведь они могут из любой норки, из любого уголка выпрыгнуть и броситься. Из вредности. Почувствуют, что я их боюсь, – и прыгнут. Крысы, знаешь, какие хитрые и прыгучие… Нет, все-таки я их никогда не перестану бояться.

– Но в форточку ты лихо лазила, – покачал головой Витя. – Я уж думал, ты, и правда, больше не боишься.

– Надо было, вот и лазила, – честно призналась Арина. – А сама бы ни за какие коврижки. Знаешь, Вить, почему я еще не боялась, когда лезла в форточку? Потому что ты меня за ноги держал. То есть это как на войне – я так лихо воевала, потому что ты был моим тылом… В общем, спасибо тебе!

Витя хотел сказать, что ради Арины он на все готов, не только в форточку подсаживать… Но застеснялся. А через некоторое время к скамейке подбежали Зоя с Антошей, которые все-таки подслушивали под дверью, решительно оттеснив старушек. Они принялись с жаром рассказывать, что дальше произошло в крысиной лаборатории.