Сыщик, ищи вора! - Нестерина Елена Вячеславовна. Страница 2

– А он, а он… – подхватила его соседка. – Говорит: «Что, нет его сегодня?» И двойку прямо в журнал ставит!

– Да, как мне в тот раз! – подтвердил коротко стриженный. – А я и не слышал, как он меня вызвал…

– Все ясно, – покачал головой учитель. – Это вы так восстали…

– Да!

– Так вы ж сами у него на уроке так шумите, что и не слышно Сергея Никитича! – возмутился Петр Брониславович.

– Мы не шумим! – и весь класс загалдел, как цыганский табор.

– Отставить вопли! – голос Петра Брониславовича был громче табора. – Смирно, орлы. За Сергея Никитича вам должно быть стыдно с полной выкладкой. А вот откуда у вас столько сырков – это вопрос на засыпку. В столовую сколько человек ходят? Три калеки с половиной. А почему, спрашивается? Где забота о собственных подрастающих организмах? На собрании родители говорили, что всем деньги на обеды будут давать. И где эти деньги?

Снова воцарилась тишина.

– А я знаю – где. Все они оседают на прилавках окрестных ларьков, превращаются в эти, так сказать, бирюльки. – Петр Брониславович повернулся к одной из девочек. – Зачем вот тебе, Редькина, столько колец на ушах?

– Это… мода, – пролепетала веснушчатая комичная Редькина.

– Мода? Это не мода, это называется – елка. Ты, Зоя, хорошая девочка, а эта раскраска тебя… ну, так сказать, демаскирует. Отличает от детского возраста. Все снять и ходить в косынке.

– В косынке? – на глазах Зои Редькиной выступили слезы.

В классе хихикнули.

– Самая мода. А ты, Мамед, почему весь дневник какими-то бумажками облепил? Что молчишь? – Петр Брониславович поставил руки в боки. – Это у тебя не дневник, а чемодан туриста какой-то. Прямо «Мистер-Твистер, бывший министр» получается. Оторвать. Где эстетика в наших рядах? Мы и так отстаем от нашей параллели по всем показателям.

– А физкультура? – удивленно выкатил глаза круглолицый лопоухий парнишка.

– Это да. Тут вы правы. – Петр Брониславович улыбнулся и остановил свой ход по классу. – Тут ваша палка о двух концах – бумеранг.

Арина, до сих пор стоявшая у двери, ничего не поняла, вытащила конфету на палочке и развернула фантик.

– Так, сколько времени от урока прошло? – Петр Брониславович вытащил пейджер. – Ага. Двадцать пять минут. Считайте, что географию вы благополучно сорвали. Произведем, так сказать, разбор полета. Где сырки взяли? Каким путем они попали в ваши хулиганские руки, если почти никто в столовой не ест? Или вы обкрадываете своих младших товарищей?

– Э… – начал было сидящий за первой партой ученик с одухотворенным выражением лица.

Но тут же получил в спину удар кулаком.

– Я не спрашиваю тебя, Мыльченко, правдивая душа, – погрозил пальцем Петр Брониславович. – Шибай Костя, это твои проделки?

Стукнувший одухотворенного лопоухий парнишка изобразил крайнее изумление.

– Тут меня не проведешь, тут я вас как облупленных знаю. Отвечать со всей откровенностью. Костя Шибай, говори.

– Да я их под столами собирал. – Лопоухий Костя Шибай захлопал глазами, потому что Петр Брониславович грозно над ним навис. – Надкушенные.

– А как они там оказались? Грустно, ребята, что ваши соратники игнорируют, так сказать, продукты питания…

– Так вот мы же их и подобрали! – радостным голосом крикнул коротко стриженный. – Вы же сами нас учили уважать пищу.

– Мы же санитары леса! – добавил кудрявый Мамед. – Подбираем мусор и отходы, чтобы грязи меньше было. И перерабатываем. То есть используем.

– Хм… Вот ведь. – Петр Брониславович задумался. – И не поспоришь.

Седьмой «В» с облегчением завозился на своих местах.

– И все-таки это низко, ребята, подкладывать учителю такие, ну… штуки. Даже в знак протеста. Давайте эти проблемы решать в честном бою…

– Ура!!!

– Я хочу сказать – в виде дискуссии. С Сергеем Никитичем я поговорю. Но чтобы мне за вас было не так позорно, я…

Все восемнадцать человек седьмого «В» благодарно заверещали на разные голоса, Петру Брониславовичу пришлось снова их успокоить.

– А сейчас я пришел вам сказать, что нашего полка прибыло. – Петр Брониславович вывел Арину к учительскому столу. – Арина Балованцева, ваша новенькая.

Весь класс с интересом посмотрел на новенькую, на которую в пылу разгоревшейся дискуссии с учителем никто не обратил внимания. Это была обычная девочка среднего роста, одетая в короткую юбку и короткую курточку китайского летчика – с большим количеством карманчиков и нашивок. На ногах у новенькой были высокие шнурованные ботинки «Гриндерс».

– Вот, значит. Прошу любить и жаловать. Ариночка, ты правильно попала. Ребята у нас хорошие, учатся, стараются. Нет, правда, ни одного отличника. Да, это вот минус… Ты не отличница?

– Я еще не решила.

Петр Брониславович несколько растерялся.

– Ну так вот, будешь у нас учиться, познакомишься с ребятами, – торопливо заговорил он. – Садись куда-нибудь.

– На уроках мне нужна отдельная просторная парта, – спокойно заявила новенькая и направилась куда-то по проходу между партами.

Весь класс следил за ней. Новенькая подошла к последней парте у окна. За ней одиноко сидел спокойный молчаливый ученик.

– Тебе принципиально занимать именно эту? – обратилась к нему Арина.

– А тебе что – одной вся парта нужна? – удивился Петр Брониславович.

– Да, мне так удобнее, – ответила девочка.

Весь класс обернулся к последней парте. Никто и никогда не высказывал своих претензий к Вите Рындину, который поднимался сейчас со стула и сгребал со своей парты потрепанную сумку. С бывшей своей парты.

– Спасибо, – улыбнулась Арина и уселась как можно удобнее.

– Ну, ты даешь, царица полей. – Петр Брониславович удивился еще больше, но не стал этого показывать ученикам, а лишь строго сказал: – Вот что, братики-сударики, поскольку наш класс хуже всех посещает столовую, мне сделали замечание. Это не дело. Поэтому завтра все как один должны принести деньги на обеды. Завтра – пятница, последний день сдачи денег. Так что смотрите у меня, гаврики… Я сам приду к вам перед последним уроком и соберу деньги. Вопросы имеются?

– Нет! – пронесся по классу покорный вздох.

– Вот и хорошо.

Зазвенел звонок, но все боялись Петра Брониславовича и не двигались с места.

– Ребята, здоровье – не игрушка. Чтобы деньги на питание сдали в полном составе. И ели, – добавил Петр Брониславович, собираясь уходить. – А я найду способ поприсутствовать на посещаемости столовой…

Петр Брониславович удалился. Тут же в кабинет влетел Сергей Никитич. Брюки его были в порядке, но ядовитая улыбочка на маленьком крысином личике не сулила ничего хорошего. Класс, рванувший было вон, остановился.

– Ну, я вам за это устрою, – схватив журнал двумя руками, проскрежетал Сергей Никитич. – Вы у меня из двоек не выберетесь! У всех, у всех будут двойки по географии, так и знайте! Вот он, журнал, у меня! А вы против журнала – никто! Идите, идите…

И седьмой «В» покинул кабинет географии. Веселье по поводу сырковой мести забылось. Теперь начнется другая месть – журнальная, двоечная. От Сырника, как в глаза и за глаза в школе называли Сергея Никитича, ничего хорошего ждать не приходилось. Ребята поняли, что своей сырковой местью сделали себе еще хуже…

Вместе со всеми уходила и новенькая. Покидая кабинет, она с интересом с головы до ног осмотрела учителя географии, закинула ранец за спину и вышла в коридор.

Так в седьмом «В» появилась новая девочка. Все уроки напролет она спокойно сидела за своей последней партой, присматривалась ко всем. Новенькая ни с кем не разговаривала, только один раз, посмотрев на расписание уроков, вывешенное на специальной доске в коридоре, она спросила у одной из одноклассниц, что стояли рядом с ней:

– А что это за урок такой – алгебра?

При этом новенькая поставила ударение в этом слове на слог «ге».

– Какая еще «алг?бра»? – усмехнулась Даша Спиридонова, крупная девочка, которой до всего всегда было дело. – Алгебра! Ты что, не знаешь, что такое алгебра?