Подземный флот маркшейдера Вольфа - Смирнов Сергей Анатольевич. Страница 16
Сначала княжна Лиза сама взяла Кита под руку и показала, с какой важностью надо идти туда, куда надо идти. Кит переставлял ноги так, будто шел к директору школы, не зная, что будет – похвалят ли за победу на очередной олимпиаде или опять пообещают исключить из школы за пофигизм.
Князь шел следом, подбадривая Кита.
Вошли в какую-то просторную комнату со старинной мебелью, похожую на гостиную. Там был только один человек – тот самый Том. Теперь тоже в костюме, как на праздник, а не на простой обед.
Он, как только его Кит увидел, сразу оказался прямо перед Китом и, протянув руку, сказал:
- Том.
- Кит, - прямо сказал ему Кит и пожал руку.
Это было нормальное, крепкое рукопожатие, и Кит понял, что с Томом они тут быстро разберутся и, может, даже подружатся. Только вот языковой барьер! Надо было язык учить!
-Kit! – радостно повторил Том и хлопнул Кита по плечу. – That's great! (Великолепно!)
Прозвище Никиты явно пришлось ему по его американской душе – простое и ясное. Том и Кит. Классно! Прямо как диснеевский мульт!
Тут что-то зашуршало – и как будто легкий порыв ветра пронесся по гостиной. Все разом развернулись лицом к этому легкому и ошеломляющему шквалу.
В двери гостиной – совсем не в те, в которые вошел Кит под руку с княжной Лизой… вернее вошла княжна Лиза, крепко ведя под руку Кита, – так вот в те, другие двери вошла девочка будто со старинного, с очень старинного портрета из Третьяковской галереи.
Она была, наверно, одного возраста с князем, то есть на год или немногим более старше остальных «членов команды». В отличие от княжны Лизы, одетой в строгий «лицейский костюмчик» от Шанель, она была в пышном платье оттенка не яркого, серовато-зеленого, но явно роскошного, с серебристым отливом. Лицо… Ну, что мог рассказать Кит про ее лицо? Ленка Пономарева, конечно, покрасивее будет. У этой кругленькие такие большие глаза, кругленькие очень белые – сильно напудренные, как потом заметил Кит - щечки, кругленький подбородок… какая-то прическа, прямо как на бал, собранная вся вверх. Зато как смотрела! Настоящая принцесса со старинного портрета! И на фоне дверной рамы позади нее так прямо и смотрелась ожившей старинной картиной.
- Добрый ди-ень, господа, - сказала она с очень сильным иностранным акцентом.
Князь прямо ринулся к ней, сам на себя не похож – ну, чуть ли не шустрым Евсеичем! Что-то сказал ей, похоже, по-немецки и… и в изящном поклоне – Киту так в жисть не научиться! - поцеловал ей руку, когда она церемонно протянула ее ему.
- Сможете так, если подаст? – шепнула рядом княжна, цепко держа Кита за руку у локтя, будто опасалась, что он сейчас сбежит.
- Можно попробовать, - машинально пробормотал Кит, невольно облизав сухие губы
Ему очень хотелось сбежать.
- Сможете, сможете! – прямо как тренер, подбодрила княжна. – Просто наклонитесь – и дело с концом. Подумаешь, принцесса! – И тут же потянула Кита. – Полный вперед!
В общем, Кит не шел, а был подведен без сопротивления.
- Ваше высочество, позвольте представить вам и рекомендовать, - сказала княжна и представила Кита так, что хоть падай: – Никита Андреевич Демидов, истинный чародей эфирно-корпускулярной механики.
Кит в этот миг был, как говорится, жив, но в коме… А был бы просто жив, наверно, заржал бы. Он бы точно подумал, что княжна опять над кем-нибудь издевается – скорее над этой смазливой и блестящей принцессой со старинной картины, чем над ним.
Тут княжна куда-то исчезла, испарилась… потому что Кит вдруг остался перед «Подумаешь-Принцессой» один, без всякой поддержки под руку и вообще.
Большие кругленькие глаза смотрели на Кита. Это были не «глаза-лазеры» княжны. Это были… с чем мог сравнить Кит? Вот с чем: эти круглые глаза были объективы двух видеокамер очень внимательного и опасного наблюдения… И похоже, они не обнаружили у Кита ничего такого плохого и неправильного.
Девочка-Со-Старинного-Портрета, она же Подумаешь-Принцесса, милостиво улыбнулась Киту и спросила, с трудом подбирая слова:
- А как там… в веке вашем… должно быть представляться?
- Да просто… - буркнул Кит и вовремя вспомнил про главное: - Ваше высочество… У нас чува… Мальчишки руки пожимают, а так просто… ну, типа, «меня зовут» - и всё…
Видеокамеры наблюдали очень внимательно.
- А как представляться… их величества… правители? – вдруг спросила Подумаешь-Принцесса.
Киту вспомнилось вдруг, как по телевизору здоровался наш президент с какой еще не совсем старинной… то есть не старой королевой из Европы. Просто, за руку.
Кит так и сказал:
- Просто… за руку… - и на всякий случай добавил еще раз, чтоб не обижалась: - Ваше высочество…
- Простота – это есть прекрасно, - сказала девочка и просто протянула Киту руку.
Так протянула, как не протягивают, чтобы, там, перед ней гнулись-ломались и целовали. В кругленьких глазах вдруг блеснуло такое ехидство, что и княжны бы могла позавидовать. И еще «Подумаешь-Принцесса» представилась:
- Простоты ради, София Христиан… Христиановна… Это есть пока…
Ну, и Кит просто пожал ей руку – конечно, аккуратненько так пожал, а она, между прочим, крепко… и еще Кит вспомнил, чему недавно учили, и согнул шею, прижав подбородок к груди… ну, как показывал князь.
Следующая картинка, которую запомнил Кит: это – стоящая с открытым ртом княжна Лиза и как будто весь позеленевший вместе со своим белесым костюмчиком князь. «Чего это они?» - не понял тогда Кит.
Потом появился Евсеич, и князь спросил его, посылали ли за неким Александром Филипповичем. Евсеич разводил руками и отвечал:
- Не можем знать, где он. Известно уже, его как ветра в поле искать…
Князь немного подумал, осторожно посмотрел на Софию Христиановну и как бы специально для нее заметил:
- В России говорят, что семеро одного не ждут…
- Семьдесят семь есть могут ждать сего принца, - важно и спокойно ответила София Христиановна.
Князь замялся. Он посмотрел на сестру так, словно первый раз просил у нее поддержки. Она хорошо поняла брата:
- Так, пока усядемся, господа, там, глядишь, и объявится принц на нашем горизонте… - легко и весело сказала она. – Прошу вас...
И указала на самые красивые и широкие двери в комнате.
Тут снова раздался в стороне непонятный шум, и в комнату вошел… нет, ворвался… кто? Кит мог сказать только так: «крутой пацан». И правда, крутой: ниже всех ростом, но явно круче, сильнее и живее всех. Весь такой – будто только что в футбол гонял… И никаких тебе костюмов: какая-то легкая, светлая, широкая рубаха с рукавами чуть ниже локтей, какие-то широкие, слегка мятые штаны… а на ногах! Сам Кит, уже попривыкнув к чужим временам и ко всяким ихним церемониям, не поверил своим глазам! Кудрявенький пацан был обут в очень легкие сандалии, почти вьетнамки – на босу ногу! Только ремешки на сандалиях были какие-то золотистые, девчачьи.
Киту даже неловко стало, почти стыдно: на фига его-то, Никиту Демидова, тут разодевали всего, рядили прямо как на еще далекий выпускной вечер в школе, если кому-то можно вот так отрываться!.. Хотя, с другой стороны, разок побыть при галстуке с заколкой, как у олигарха какого-нибудь, – тоже можно. Круто! Только одна беда – не расскажешь ведь никому.
Вместе с пацаном с комнату ворвалась настоящая борзая… У них обоих были почти одинаковые движения – легкие, стремительные, свободные, без всяких джентльменских важностей. Борзая пронеслась по кругу, живо всех обнюхав, и около Кита задержалась, ткнулась ему в пальцы.
Пока борзая неслась, пацан быстро обвел всех взглядом, быстро поднял руку и поприветствовал всех почти так же, как многие здороваются и у Кита в школе, в двадцать первом веке, когда видят компанию: «хай»!
Однако ворвавшийся пацан немного прибавил к «хай»: Кит услышал «хайрет». Потом он узнает, что «хайрете» - это греческое приветствие и очень-очень-очень древнее.
И Кит невольно, по школьной привычке, тоже вскинул руку. Борзая так и отскочила. Пацан заметил это, но сначала быстро подошел к князю и схватил его за руку у самого локтя, и князь ответил тем же. Потом пацан пролетел мимо Софии Христиановны, с умелой важностью кивнув ей и получив от нее в ответ целый книксен, потом подлетел к княжне и тоже ей кивнул… И тут Кит увидел, против кого у княжны нет никакого оружия - ни легкого, ни тяжелого, никаких лазеров и просто духовушек… Перед этим пацаном княжна в своем ладном, моднючем костюмчике из Парижа присела так, что Киту сразу стало ясно: тут княжне конец. Но Кит не обрадовался этому, а почему-то даже совсем наоборот…