Тан Сяо-си в бухте кораблей, отплывающих завтра - Вэнь-цзин Янь. Страница 16

Медвежонок страшно рассердился:

— Ты зачем над ней насмехаешься?

— Но ведь Кукле отсюда не выбраться. Раз уж мне не удалось, где ей суметь! — гордо сказал Петух.

— Не можешь выйти, так и оставайся, вконец вышел из себя Медвежонок. — Кому до тебя дело? А она, вот увидишь, непременно будет на свободе!

У Куклы полились слёзы, и все бросились её утешать.

— Не плачь, перестань! Не верь Петуху. Мы обязательно вырвемся отсюда.

Слёзы Куклы подействовали даже на Картонного петуха. Он почувствовал себя неловко.

— Если и здесь останемся, зачем плакать? Послушай моё пение. Я ведь очень красиво пою. Куда лучше, чем Жестяной пират.

Плюшевая утка вмешалась:

— Не слушай его. Тоже, лезет в певцы, а у самого-то и голоса нет. Орёт лишь без толку.

Картонный петух не сдавался:

— Голос у меня плохой?! А ты хоть раз слышала, как я пою?

— И слушать не хочу, — отвечала Утка.

— Как ты смеешь утверждать, что у меня плохой голос?! Любишь болтать всякий вздор. Ничего пе знаешь, а суёшь свой нос. Ну, да ладно, разрешу тебе разок послушать моё пение. Попросила бы ты меня раньше, ни за что бы не стал. А сейчас сам хочу петь. Слушай! И ты, Кукла, тоже слушай! Головой ручаюсь, что слёзы у тебя сразу же высохнут. Внимание, начинаю!

Картонный петух вытянул шею и только собрался запеть но всё своё горло, как щёлкнул замок и дверь раскрылась.

Все решили, что это вновь пришёл Жестяной пират со своими приятелями. Петух от страха спрятал голову под крыло и не издал ни звука.

— Вылезайте скорей! Вы свободны! Что медлите? Или, может быть, вам здесь понравилось?

В дверях стоял не кто иной, как Старичок с флейтой. Друзья без лишних вопросов поспешно выскочили из подвала. Неожиданно за их спинами раздался отчаянный крик Картонного петуха:

— Подождите! Куда вы? Я тоже с вами!

Сяо-си ответил:

— Разве ты можешь с нами идти? Не тебе ли было очень некогда?

Однако Картонный петух уже мчался вслед за всеми, приговаривая на бегу:

— Нет, сейчас я свободен. Это с печной трубы я не мог уйти, а в подвале мне делать нечего. Да и Жестяного пирата я терпеть не могу. Вообще вся его шайка — страшные негодяи и обманщики. К тому же я непременно хочу спеть для вас, чтобы Плюшевая утка не смела больше выдумывать, что у меня плохой голос. Возьмите меня с собой! Я стану вашим помощником, во всём буду вас слушаться.

Сяо-си смилостивился:

— Так и быть, возьмём тебя с собой.

Так Картонный петух вступил в отряд Сяо-си.

Продолжая бежать, друзья неожиданно натолкнулись на Бумажного змея. Высунувшись из травы, он удивлённо воскликнул:

— Милые, куда так спешите? Почему вы не в подвале? А вы сказали Жестяному пирату?

Бумажный змей был по-прежнему необычайно вежлив, но от этого казался друзьям ещё более противным. Они пробежали мимо, не обращая на него никакого внимания.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЁРТАЯ, РАСКРЫВАЮЩАЯ ТАЙНУ БУХТЫ КОРАБЛЕЙ, ОТПЛЫВАЮЩИХ ЗАВТРА

Что делать дальше? Где искать спасения? Этого никто толком не знал. Решили спрятаться в башне и там всё обсудить. И вот друзья уже один за другим взбираются наверх по канату.

Как и прежде, колокол безмолвствовал.

Теперь, в безопасности, можно было, наконец, собраться с мыслями. Как же выбраться из этой недоброй страны? Но сколько ни думали, — в голову ничего не приходило. Все загрустили, и только Картонный петух был чрезвычайно доволен. Деловито осмотрев все углы, он набросился на пачку печенья и быстро ее склевал. После еды к нему вновь вернулся воинственный дух и он начал придираться ко всем, ругаясь, что в башне нет порядка. Спорить с ним никто не стал, — у всех и без того было тяжело на душе.

Неожиданно долго молчавшая Кукла жалобно захныкала:

— Я хочу найти маму.

Картонный петух услышал и тотчас подхватил:

— Найти маму? Это нетрудно. Садись на кораблик и плыви.

Резиновая собачка возразила:

— Но на всех кораблях написано, что они не отплывают.

Картонный петух презрительно покосился в сё сторону:

— Почему не отплывают? Откуда ты взяла? Разве там не сказано, что они отправляются в путь завтра? Значит, нужно ждать.

Слова Картонного петуха разозлили Медвежонка:

— И без тебя известно! Тоже, умник нашелся! Ты лучше скажи, — когда это «завтра» наступит? А то ведь в этих краях даже дня от ночи не отличишь. Попробуй узнай, если времени нет!

— Но как же нам всё-таки быть? — заволновалась Плюшевая утка. И невольно её глаза с надеждой устремились на Старичка с флейтой. — Неужели нет никакой возможности уехать из этой страны?

Старичок не успел и рта открыть, как неугомонный Петух уже ответил:

— Что за вопрос? Конечно, нет.

— Не тебя спрашивают,— огрызнулась Плюшевая утка.

Заговорил Старичок с флейтой:

— Выход есть. Но это секрет.

Услыхав, что можно спастись, Сяо-си обрадованно закричал:

— Так скорей же расскажи его нам! Не бойся, мы сумеем сохранить тайну.

Старичок засмеялся:

— Не торопись! У этой тайны есть своя история, и рассказать её вам может лишь Мешок сказок.

— Ой, как интересно! — захлопала в ладоши Кукла, и на лице её появился румянец.

Старичок извлёк маленький синенький мешочек и обратился к нему:

— Открой, пожалуйста, им тайну этой загадочной Бухты.

И вот Мешок сказок заговорил. Каждое слово звучало ясно и чётко:

— Я не буду тратить много слов, а вы меня не перебивайте, а если кто прервёт...

Картонный петух с достоинством заявил:

Не беспокойся, я-то уж перебивать не стану.

Плюшевая утка полюбопытствовала:

— А если зададим вопрос, — что тогда?

— Если к месту, — отвечу, а на глупый — и не ждите. Итак, приступаю к рассказу. Внимание! Представьте, что я и есть Бухта кораблей, отплывающих завтра. Да, сейчас меня так называют. Здесь в моём краю не бывает ни утра, ни вечера, не дует ветер и не плещут волны, корабли не приплывают и не уходят в море. Но когда-то, давным-давно, я совсем не была такой. Как и в соседней земле, здесь были и утро, и вечер. По утрам всходило яркое солнце, все просыпались, бежали в школу, спешили на работу. (Медвежонок не удержался и спросил: «А играть тогда разрешалось?»). Конечно, разрешалось! Когда кончали уроки или работу, то играть было особенно приятно. А вечером темнота опускалась на землю, все ложились спать и видели радостные сны.

В то время, как и в других краях, здесь были и ветер, и волны. Когда дул лёгкий ветерок, волны тихо и нежно плескались о берег, а когда ветер начинал сердито завывать, волны становились огромными и грозными. Но моряки не боялись ни ветра, ни волн, и их корабли с утра до вечера плавали по морю.

А потом я стала такой, какой вы увидели меня. («Почему же?»—спросил Сяо-си.) Почему? Тут не меня, а ленивых ребят винить надо. Это лентяи не любили утро: ведь утром им надо было вставать, идти в школу. Не нравился им и вечер: вечером их заставляли ложиться спать. Когда они были в постели, им не хотелось вылезать из-под одеяла, а когда гуляли, то хныкали, что в кровать загоняют. Ленивые-то они ленивые, но играть очень любили. («Я знаю, это ты обо мне рассказываешь», — насупился Сяо-си.) Неужели? Ну, не мешай, я буду продолжать рассказ. Так как лентяи всё время забывали об утре и вечере, то утро и вечер взяли, да и перестали появляться. («Утро и вечер пропали, по день-то остался!» — воскликнул Картонный петух.) Да, день остался, а днём, как известно, следует готовить уроки. Что же делать? И лентяи придумали выход: они стали говорить: «В следующий раз сделаю, завтра выучу, в следующий раз успею». Зачем это они постоянно повторяли «завтра, в следующий раз»? (Все ответили: «Чтоб только не садиться за уроки!») Правильно. Если нужно было браться за уроки, то у них наготове: «В следующий раз», а вот гулять, так: «В этот раз».

Постепенно и я у них научилась этим «завтра» и «в следующий раз». Меня работа ждёт, а я твержу: «В следующий раз, завтра». И сделалась я такой же ленивой, как те ребята-бездельники. Ветер тоже решил отдыхать и перестал дуть. Море заснуло и не вздымало больше волн. И корабли научились этому «завтра» и не уплывали от берега. Даже цветы теперь повторяли: «В следующий раз» — и не распускали свои лепестки. С этих пор я и стала называться «Бухтой кораблей, отплывающих завтра».