Создатель снов - Фролов Андрей. Страница 21
– Это акустическая пушка, – прошептал Витька остальным. – Отключим ее – лишим мошенников оружия!
– Но как? – Настя все вертела головой, выискивая хоть малейшую лазейку для побега.
– У меня есть план… – Мальчик поправил слетевшие очки, прищурился и повернулся к толстяку.
Тому в это время уже принесли новую чашку, которую он сейчас спешно наполнял дурманом из бурой непрозрачной бутыли. Руки Голоса подрагивали, ноги подкашивались. Вероятно, даже прислуживая Лифту-тирану, толстобрюх не мог быть точно уверен в собственной безопасности…
– Пейте мое благонравие, гадкие грешные дети! – возопили динамики Лифта так громко, что эхо еще долго металось под блеклыми сводами поляны.
– Нет! Мы не станем! – выступил вперед Витька, рубанув по воздуху рукой.
– Глупцы! – рявкнул Апокалифтис еще до того, как охваченный гневом Голос успел вмешаться и приказать своим слугам схватить непокорных. – Я сокрушу и вас, и всю Благодать! Противление воле Моей не имеет права на существование! Подчинитесь или умрите, погубив всю поляну!
Община взвыла от ужаса. Теперь религиозные фанатики не пытались схватить близнецов, а медленно отползали от шахты, почуяв скорую расправу. Дети плакали, женщины подвывали, мужчины стонали и скрипели зубами.
Толстяк повалился на колени, простирая руки, и начал умолять своего владыку сменить гнев на милость. В этой суете и хаосе крик мальчика услышал только Лифт, оборудованный высокочувствительными микрофонами.
– Убеди нас принять слово Твое, великий Апокалифтис! – стараясь перекричать окружившую их какофонию страха, выпалил Витя. – Порази нас мудростью, позволь выйти из кабины Твоей обновленными! И тогда мы примем благонравие, став частью семьи, которую Ты хранишь и оберегаешь!
Малиновые светодиоды над кабиной мигнули, внутри с перезвоном качнулись подвески дорогих люстр. Пушки втянулись в корпус Лифта, амбикамеры с жужжанием выдвинулись вперед, изучая раскрасневшееся от волнения лицо мальчишки.
– Витька, стой, ты что задумал? – прошипел тому на ухо брат, хватая за плечо.
– Тсс… – только и ответил Виктор, нарочито глупо улыбаясь Лифту и умоляюще протягивая к его дверям открытые ладони.
– Приведите непокорных! – распорядился Апокалифтис, включая в кабине свет – засверкав, та предстала во всем великолепии. – Я лично направлю их на путь истинный и заставлю отринуть греховные убеждения.
Толпа, успокоившись (все уже догадались, что расстреливать из звуковой пушки их пока не будут), снова затянула песнопения во славу Лифта. Люди вытирали слезы облегчения, обнимались и жарко обсуждали раскаяние упрямых чужаков.
Конечно, отчасти их стремление войти в богато обставленный Лифт казалось кощунственным. Но одновременно и отважным. А великодушное желание Апокалифтиса лично принять детей в общину обещало стать лучшим завершением праздника Снисхождения. Такое событие, поговаривали благодатинцы, будут обсуждать еще не одну седьмицу. А новообращенные, которых лично отметил владыка, станут почитаться пуще других, и уж тогда страшному пророчеству точно не суждено сбыться…
Помощники Голоса Его боязливо внесли в Лифт бутылку с мутным медовым благонравием и три пластмассовые чашки. Оставили все на ближайшем столике, а затем без промедления, но с поклоном, спинами вперед вышли вон.
Толстяк, нетерпеливо наблюдавший за приготовлениями, все еще мелко трясся, не находя себе места.
– Схватить их и бросить в кабину владыки Апокалифтиса! – прохрипел он, задыхаясь.
– Не трогайте меня! – предупредил Дима, когда к нему потянулись двое приспешников. – Пойду сам! – И добавил совсем тихо, обернувшись к брату: – Витька, балбес… надеюсь, ты знаешь, что делаешь…
И трое чужестранцев, провожаемые восторженными возгласами, медленно вошли в сиявшую роскошью кабину. Сложносоставные двери, собирающиеся из целого десятка хромированных сегментов, с приятным механическим шелестом сомкнулись за их спинами.
Утихло шипение пневматических приводов, гул голосов тоже стих. Последнее, что увидела Настя за порогом, было рыхлое и болезненное лицо Голоса, с ненавистью глядящего вслед близнецам.
– Узрите мощь Апокалифтиса! – пробасили динамики под потолком. Из стен, задевая позвякивающие светильники, на «нечестивцев» нацелились миниатюрные копии звуковых пушек, которыми Лифт пугал одураченную общину. – Падите ниц перед могуществом Моим и признайте Меня владыкой сущего!
Витька, будто бы вовсе не замечая происходящих с кабиной трансформаций, уверенно зашагал к дальней стене.
– Вы сами выбрали такой вариант познания Моего могущества! – Свет мигнул и вдруг стал нестерпимо ярким, проникающим даже сквозь сомкнутые веки. – Узнайте же гнев труб Моих, звук возмездия Моего!
Настя боязливо отшатнулась от ближайшей пушки.
Димка затравленно оглядывался в поисках спасения, но не видел ни одного варианта. Мысленно он жарко ругал брата за новую авантюру, в которую Витька втянул их, даже не посоветовавшись.
– Испейте благонравия, обретите покой душевный, – продолжал Лифт, окончательно войдя в образ повелителя людей. – Отриньте грешные помыслы и мирскую суету, восславьте… эй, что ты делаешь, несносный мальчишка?
Прервав на полуслове торжественную речь, Лифт взвизгнул, вдруг осознав, что именно задумал Виктор. А тот, быстро опустившись на колени перед внутренним пультом протокольного доступа, ловко открутил крышку, заглядывая в начинку кабины.
– Попробуешь активировать звуковое оружие, – холодно произнес мальчик, вынимая целый моток расстегнутых шлейфов и проводов, – и я подключу тебя обратно в сеть Спасгорода!
Динамики Апокалифтиса замолчали так резко, как обычно замолкает человек, когда его бьют в «солнышко». Кабину наполняло тревожное шуршание пустого эфира, аналогичное тяжелому человеческому дыханию.
– Наш папа – механик высшего разряда, – предупредил Витька, с усмешкой взглянув в объектив ближайшей амбикамеры. – Поэтому кое-что в устройстве Лифтов я понимаю. Это ведь шлейфы акустической системы?..
Он с хрустом выдернул из пазов сразу три штекера.
– Что ты делаешь? – испуганно заскулил Апокалифтис. – Не смей, маленькое чудовище!
– Ага, они самые… – удовлетворенно покивал Витя, наблюдая, как плавно втягиваются в стены звуковые орудия. – А это, стало быть, канал связи с сетью Гильдии…
Он взвесил на ладони разомкнутый разъем, обозначенный маркерами повышенной важности.
– Значит, вы действительно Предвестники Конца?
– Перестань молоть чушь, спятившая железяка!
– Стоит мне открыть двери и приказать Голосу, – неубедительно пригрозил Лифт, с ужасом наблюдая за действиями мальчика, – и вас порвут на куски!
– Попробуй, – равнодушно повел плечом тот, заставив сестру испуганно вскрикнуть, а брата побледнеть. – И я тут же запущу протокол соединения с сетью Смотрителей. Ведь именно из-за отключенного штекера ты пропал с их устройств слежения, сойдя за уснувшего?
– Что? Нет! Ты не посмеешь! – Теперь в голосе Апокалифтиса не было ни величия, ни самонадеянности.
Кабина затряслась, отчего хрустальные подвески люстр мелко забренчали, словно зубы трусишки.
– Отойди, наглец, или вас всех ждет страшная кара! Люди снаружи выполнят любой мой приказ, даже если им придется казнить детей!
– Валяй, приказывай! – продолжал хладнокровно парировать Виктор, поднося штекер к разъему. – В ту же минуту операторы Конклава узнают, что один из Лифтов предал Гильдию. И не просто предал – он отнял у нее часть власти, решив сыграть во всемогущего владыку!
И мальчик почти вложил многожильный кабель в распахнутый зажим второго провода, вызвав сдавленный стон динамиков.
– Вам все равно придет конец! – Лифт попробовал воззвать к здравому смыслу пленников.
– Как и тебе, гад! – вспылил Витя. – Тебе и всей вашей секте, подлый обманщик! Через пару часов тут будут батальоны Стражников! Тебя разберут на запчасти, Голос бросят в тюрьму, а остальных отправят в психиатрические клиники на реабилитацию! Хочешь этого?