Джо Варвар и Чвокая Шмарь - Стюарт Пол. Страница 27

— Не КОГО, идиот, — взревел Рогатый Барон, — а ЧТО! Сахарные щипцы баронессы! Ну, видел ты их?

Садовник медленно покачал головой.

— Боюсь, что нет, господин мой, — сказал он. Рогатый Барон горестно вздохнул. — Они, должно быть, исчезли, как и все остальное.

— Все остальное? — зарычал Рогатый Барон. — Что значит «все остальное»?

— Вся остальная кухонная утварь, господин мой. Повар так и не может найти ни одной вещи! И все столовые приборы тоже исчезли! Во всем замке осталась только одна серебряная зубочистка…

Рогатый Барон стал белым как мел.

— Ты что же, хочешь сказать?.. Ты хочешь… что?.. — Он поперхнулся. — Ну, хоть ножи-то для масла по крайней мере остались? Ну же, говори!

— Нет.

— А чайные ложки?

— Ни одной!

— А как насчет…

— Все исчезло, господин мой! От ножей для жаркого до чайного ситечка. Вся кухонная утварь, все столовые приборы исчезли без следа!

— Но это же бунт! — загремел Рогатый Барон. И вдруг снова побледнел: — Но что скажет Ингрид? Боже мой! Она и так уже из себя выходит по поводу исчезновения щипцов для сахара. Без них, по ее словам, никак нельзя устроить чаепитие в саду. А уж если она узнает, что и вся остальная посуда исчезла…

И тут у них за спиной раздался оглушительный треск. Бенсон и Рогатый Барон, вздрогнув, обернулись и увидели двух гоблинов; растянувшихся на земле.

— Ой, это я виноват! — извиняющимся тоном сказал один, потирая ушибленную голову.

— Нет, это целиком моя вина! — возразил другой. — Я совсем под ноги не смотрел.

Повсюду вокруг них по земле рассыпались карандаши, какие-то палочки, веточки и игральные карты. Рогатый Барон нагнулся и поднял с земли карандаш.

— Что это? — спросил он.

— Карандаш, господин мой, — сказал гоблин.

— Сам вижу! — рявкнул Рогатый Барон. — А вот что карандаш здесь делает? И откуда здесь все эти предметы?

— Наша повариха придумала! — гордо сообщил первый гоблин.

— Она мечом нарезает хлеб, а линейкой намазывает масло! — пропищал второй гоблин.

— А карандаши — чтобы размешивать сахар в чае, — сказал первый.

Рогатый Барон устало опустился на землю и застонал.

Бенсон подал ему раздвоенный сучок и гордо заметил:

— А вот мое собственное изобретение!

Но Рогатого Барона «изобретение» не особенно впечатлило.

— Что это за рогулька? — спросил он.

— Не просто рогулька, а приспособление для колки сахара! — с достоинством пояснил Бенсон. — Сахарные щипчики — это вчерашний день, история. А с помощью столь простого приспособления для колки сахара можно…

Рогатый Барон согнулся пополам и зажал уши руками.

— Это же настоящая катастрофа! — взвыл он. — Кошмар! Ингрид просто с ума сойдет от злости! Да она со мной отныне и разговаривать не пожелает! — Он задумчиво сдвинул брови. — С другой стороны, как говорится, у каждой черной тучи есть серебряная подкладка.

Заметив у своих ног игральную карту, барон поднял ее. Бенсон и двое других гоблинов смотрели, как он задумчиво вертит ее в руках. Потом барон тяжко вздохнул и спросил:

— А это для чего теперь следует использовать?

— Это же игральная карта, господин мой, — сказал первый гоблин.

— Ее используют… — начал было второй гоблин и запнулся. — Используют… — Вдруг лицо его прояснилось: — Ее используют для игры в карты, господин мой!

Рогатый Барон побагровел; казалось, он вот-вот взорвется. Бенсон втянул голову в плечи и пояснил:

— Мы несли карты вон в тот зеленый шатер. — И он указал на округлую зеленую палатку между помостом и будкой с надписью «Проверь, насколько ты силен!». — Там я организовал различные развлечения для наших юных гостей. Например: «Пришпиль к стене хвостик розового смердуна», «Поймай взрывчатую газовую лягушку», «Музыкальные черви», «Путешествие сквозь торт».

— Да, да, — прервал его барон. — Ясно. А теперь я должен пойти и все рассказать Ингрид, Хотя вряд ли она будет в восторге. Ох, как же она разозлится!.. Охо-хо!.. Ну довольно же наконец! — рассердился он, когда очередной гоблин чуть не сбил его с ног. — Слепые здесь все, что ли?

— О, прошу прощения, от всей души прошу прощения, господин мой! — прошелестел тихий, глуховатый голос, и Рогатый Барон увидел перед собой довольно высокого сутулого гоблина, укутанного в плащ с капюшоном. — Я смотрел себе под ноги… Осторожнее с этой палкой, господин мой, ты можешь выколоть кому-нибудь глаз… — Голос незнакомца стал едва слышен. Он переложил тяжелый сверток из одной руки в другую и спросил: — Куда это отнести?

— Что?.. — изумленно пролепетал Рогатый Барон.

— Вот это, — пояснил незнакомец, протягивая ему сверток, в котором оказались всякие складные шесты, крюки и рулоны лиловой и яркой розовой парусины.

— Что это? — в отчаянии спросил барон. — Может быть, набор кухонной утвари? Или ножи с вилками? Хорошо бы!

— Ах, как мило ты шутишь, господин мой, — донесся из-под капюшона тихий голос незнакомца. — К сожалению, это всего лишь прелестный Павильон Розовых Лепестков.

— Ну, разумеется, — пробормотал Рогатый Барон. — Как глупо с моей стороны даже предполагать что-то другое! Мне нужны щипцы для сахара, не говоря уж о ножах, вилках и ложках, а ты предлагаешь мне какой-то дурацкий Павильон Розовых Лепестков.

— Именно так, сэр, — подтвердил голос из-под капюшона. — Ни одна вечеринка в саду не обходится без такого павильона. Поверьте мне. Баронесса будет просто очарована.

— Очень на это надеюсь! — сказал Рогатый Барон. — А пока положи свой сверток вон в тот свободный угол.

— УОЛТЕР!

Услышав собственное имя, Рогатый Барон побелел как мел и осторожно поднял глаза на окна спальни баронессы.

— Иду-иду, моя голубка! — откликнулся он. — Мне тут принесли кое-что, и эта вещь очень тебя обрадует! — И он с хрустом сжал в руке раздвоенный сучок, предложенный ему Бенсоном.

— Хорошо бы! — донесся сверху грудной голос Ингрид, исполненный затаенной угрозы, — Помнишь, что произошло в последний раз, когда ты не сумел как следует меня обрадовать?

Рогатый Барон осторожно коснулся своих ушей и поморщился, явно вспоминая нечто весьма неприятное.

— Как я могу забыть такое? — прошептал он. — Никогда в жизни!

У Моста Троллей стояла полная тишь; в воздухе отчетливо пованивало. Любовь троллей к турнепсу имела весьма неприятный побочный эффект, который сказывался в основном, когда они спали. Время от времени из той или иной спальни доносился такой грохот, точно роняли медный таз.

Пернатые мыши, устроившиеся на ночлег поблизости от жилых помещений, обнаружили вскоре, что у них слезятся глаза от наплывавшей из окон вони. А когда поднялся легкий ветерок, какой-то несчастный древесный кролик, нечаянно вдохнув полной грудью, потерял сознание и грохнулся на землю с весьма, надо сказать, большой высоты.

Посреди, кучи мусора и хлама, нахохлившись на своем трехногом табурете, уперев локти в колени и уронив голову на руки, дремал главный хранитель ворот, тролль весьма плотного телосложения, с клочковатыми патлами, торчавшими из-под съехавшего набок шлема, и выступающими вперед огромными зубами. Он — как и все население Моста Троллей — готов был проспать все на свете. На коленях у него лежал сильно обкусанный здоровенный турнепс. Время от времени тролль громко всхрапывал. В животе у него постоянно бурчало и булькало, и штаны раздувались от выпускаемых с громким шипением кишечных газов.

А в заднем кармане его грязнущих мешковатых штанов все время что-то шевелилось и явно пыталось выбраться наружу.

Тролль даже на некоторое время перестал сопеть и, сунув руку в задний карман, почесал себе зад. После чего возня в его заднем кармане стала особенно яростной, и уже через мгновение оттуда высунулось нечто блестящее. Это была верхняя часть серебряной чайной ложки.