Семь царских камней - Хауген Турмуд. Страница 15

— Но… Но ведь мы смотрели в одни и те же окна.

— А увидели разное. И ты увидела гораздо больше, чем я. То, что мне представлялось пустотой, для тебя было исполнено смысла.

— Это открывается только избранным, — вмешался Олим. — Только тем, кто служит непосредственно луне.

— Но как все объяснить? — У Элиам перехватило горло.

— Подойди сюда, — сказал Олим. — Теперь посмотри в это зеркало.

Элиам неохотно встала. К зеркалам она относилась с опаской. Они стали ей неприятны. Однако она позволила Олиму и Алии подвести себя к зеркалу.

Кто-то из них зажег восковую свечу. Зеркало занимало почти всю стену. Алия поставила ее перед зеркалом и отошла. Элиам осталась одна.

Она увидела в зеркале свое лицо, освещенное пламенем свечи, все остальное растворялось в темноте. У Элиам участилось дыхание, застучало сердце, закружилась голова.

Неожиданно в глубине за ее отражением вспыхнули светящиеся точки. Ей захотелось оглянуться и посмотреть, что там у нее за спиной, но точки в зеркале разгорались все ярче. «Надо отойти от зеркала», — подумала она, но шагнула почему-то вперед. Она увидела в зеркале какую-то чужую комнату. Ей не хотелось подходить ближе.

— Нет, нет, — прошептала она, но остановиться уже не могла.

Олим и Алия не сводили с нее глаз. Они видели, как она медленно, словно через силу, подошла к зеркалу. Олим хотел было остановить Элиам, Алия окликнула ее. Но Элиам не остановилась.

Она исчезла в зеркале прежде, чем они успели вмешаться. Они слышали только ее голос, звучавший в темной глубине, как жалобный стон.

Глава 12

По саду прошел ангел.

Он был высокий, гораздо выше среднего человеческого роста. На спину падали длинные вьющиеся волосы. Белое одеяние шлейфом скользило по траве. В руке ангел держал меч.

Вдруг он повернул голову и посмотрел прямо на Николая, который от страха закрыл глаза. Когда он их открыл, ангела уже не было.

Это случилось восемнадцатого октября во второй половине дня. К саду подступала темнота, однако было еще светло от измороси. Это немного напоминало зиму.

Николай сидел в каминной у большого окна. Он любил сидеть там по вечерам и смотреть комиксы, попивая кока-колу и грызя конфеты.

Должно быть, его обманули ветвистые кусты, голые яблони и изморось, которую ветер гнал по саду.

Почему ему вдруг почудился ангел? Он никогда не думал об ангелах и даже не верил в них. Больше всего он был ошеломлен и напуган тем, что ангел посмотрел на него.

Взгляд у ангела был строгий и суровый, глаза голубые. Нет, ангел ему не почудился! Но ведь ангелов не бывает!

Николай перебрался в глубь комнаты, чтобы из сада его не было видно. Сумрак сгустился, слабо поскрипывала лестница. Дверь начала тихонько открываться, и щель заполнилась чем-то черным.

Николай быстро вскочил и зажег лампу на каминной полке. Потом резко обернулся, но в комнате никого не было. Дверь, правда, была приоткрыта, но он сам и оставил ее приоткрытой, когда пришел сюда. От света лампы окно каминной сразу почернело. Николай задернул занавеску.

Лучше, когда сада не видно. Однако Николая не покидала тревога. Он никак не мог убедить себя, что ангел ему привиделся, был лишь плодом его воображения.

Тут была какая-то тайна. Может, появление ангела — это предостережение? Но о чем?

«До чего же я сама себе надоела», — думала Флоринда. Она стояла под стеклянной крышей и уныло смотрела на сумеречное небо и бегущие облака. Вечер обещал быть безлунным.

Флоринда оглянулась. Темнота слабо колыхалась, это колыхание напоминало морскую зыбь, которая непременно смутила бы Флоринду, если б она стояла по пояс в воде.

Флоринда быстро распахнула дверь в столовую. И здесь то же самое колыхание, но уже более сильное.

Она испугалась, но страха в ней не было.

В кабинете темнота колыхалась уже совсем зримо. Однако Флоринда успокоила себя тем, что это обман зрения — у нее просто устали глаза.

Наконец она прошла в «книжную комнату» и остановилась перед зеркалом.

По спине у Флоринды побежали мурашки, кожу стало покалывать. Зеркало почему-то испугало ее, но она все-таки подошла к нему вплотную.

На темной блестящей поверхности появилось ее отражение. Лицо лишь смутно угадывалось. Оно напоминало ей одну белую лилию, которая раскрывалась, когда Флоринда подходила к ней близко.

Слабый ветер шевельнул шторы. Он дул из зеркала. Вот он усилился, растрепал Флоринде волосы, надул парусом юбку, прижался к ногам, нежно погладил лицо.

Поверхность зеркала слегка светилась, напоминая воду, подернутую едва уловимой рябью. Лицо расплылось в белое пятно, но потом его черты стали хорошо видны. Однако это было не ее лицо. Флоринда уже видела его вчера. Из темноты выступила тонкая девушка. За ней угадывалась полутемная комната, в которую заглядывала луна. Может быть, там были и другие люди.

Неожиданно поверхность зеркала пошла трещинами и сломалась, хотя ни один осколок не упал в комнату. Перед Флориндой появилась незнакомая девушка.

Они молча смотрели друг на друга. Незнакомка была совсем юная, глаза у нее были испуганные.

Но Флоринда не испугалась, и голова у нее была ясная. «Это случилось наяву, — думала она, — и вовсе не потому, что я стара и выжила из ума».

Незнакомка огляделась, быстро и робко. Снова устремила взгляд на Флоринду, открыла рот, словно хотела закричать, но с ее губ не сорвалось ни звука.

Потом она повернулась к зеркалу и протянула к нему руки. Поверхность зеркала треснула второй раз. Флоринда сама видела бегущие по стеклу трещины. Незнакомка проскользнула в одну из трещин и исчезла.

И вновь зеркало было целое и блестящее, теперь в нем отражалась одна Флоринда.

«Я должен вернуться домой, — думал Максим. — Оставаться здесь больше ни к чему».

От усталости у него кружилась голова, но это не остановило его. Он хотел одного — вырваться из этого кошмара, державшего его мертвой хваткой.

Максим не понимал, почему Гус ван Даан обвинил его в нечестной игре. Правда, Максим утаивал от контрактов часть алмазов, но ведь Гусу ван Даану это было известно. Они поровну делили между собой прибыль от этих алмазов.

— Если ты будешь и впредь ловчить и обманывать меня, мне придется ввести свои жесткие правила, — сказал Гус ван Даан.

Максим вздрогнул, представив себе сильного, угрюмого шофера с неподвижным лицом и злыми, как у самого Гуса, глазами.

В дверь осторожно постучали.

Максим вскочил с кровати и, схватившись за голову, тут же рухнул на стул.

Опять постучали, кто-то крикнул:

— Мистер Сверд, вам телеграмма!

Максим, пошатываясь, подошел к двери и открыл ее. В коридоре стоял посыльный и протягивал ему телеграмму. Максим взял ее и поблагодарил посыльного. Закрыв дверь, он сообразил, что не дал посыльному чаевых, потому тот и смотрел на него так сердито.

Максим развернул телеграмму:

Подписи и адреса отправителя не было.

Максим выронил телеграмму и простонал:

— Как бы я хотел проснуться!

Но шишка на голове красноречиво напоминала ему о том, что это был не сон.

Лидия решительно вошла в кабинет мужа. Это были его владения, и Лидия делала вид, будто считается с этим. До сих пор Максим не обнаружил, что она частенько наведывается сюда, Лидия хотела «быть в курсе дела», как она выражалась.

Она всегда замечала и обходила его ловушки: будто бы небрежно брошенный лист бумаги, угол между подставкой для ручек и скоросшивателем, волоски перед замочными скважинами в ящиках письменного стола… Обнаружив их впервые, она даже оскорбилась его недоверием к ней.