Богатырские фамилии. Красные и белые (Сборники рассказов) - Алексеев Сергей Петрович. Страница 9

Вышла бабка на улицу. Чуть успокоилась:

— Отведёт от беды господь.

Жила бабка на юге, у Чёрного моря, в городе Севастополе. Недоброе время для этих мест. Были немцы. Теперь пришли англичане, пришли французы.

— Эка, как осы на сладость прут, — сокрушалась старая Степанида.

Шагает из церкви бабка. Только свернула к себе в проулок, видит навстречу двое. Снова солдаты. Глянула бабка. Покатилось сердце к ногам у бабки. Идут солдаты навстречу старой. Лица и руки черны, как смоль.

— Свят, свят… — закрестилась бабка.

Снова несётся в церковь. Снова спина в поклонах. Снова ставит господу богу свечку. Даже в самом тяжком грехе призналась: как-то по злобе бабка старым чёртом назвала бога.

— Не губи. Не суди. Помилуй. Бес попутал… — молится старая Степанида. — За язык богохульник дёрнул…

Вышла из церкви. Идёт Степанида. Сняла с души грехи. Чиста перед богом, как вода родниковая.

Вышла из церкви. И что же — целая колонна марширует солдат. Глянула бабка — во всём белом идут солдаты, словно каждый укутан в саван. Качнулась от дива бабка. Прислонилась к углу дома. Закатились глаза у бабки.

Не знала старая Степанида, что английские и французские захватчики не только сами пришли в Севастополь, но и пригнали солдат из своих колоний.

Крестится, крестится, крестится бабка.

— Сила нечистая… Сила нечистая… — шепчет. Бледна, как стена, как смерть.

Подвернулся здесь Фалалейка.

— Так это ж стрелки заморские, — стал объяснять он бабке. Толкует про Африку, про колонии, про дальние страны, про то, что силой погнали сюда солдат.

Смотрела, смотрела на внука бабка. Схватила за ухо и снова своё:

— Сила нечистая! Сила нечистая!

— Их силой погнали! — кричит мальчишка.

Не отпускает бабка Фалалейкино ухо. Словно бы ухо во всём виновато.

— Буржуи погнали. Буржуи английские, буржуи французские, — тараторит мальчишка.

Собрались около бабки и Фалалейки люди.

— Сила недобрая, сила нечистая, — снова выводит бабка.

Не спорили люди с бабкой. Конечно, недобрая, нечистая сила погнала сюда солдат. Капиталисты английские, капиталисты французские — вот эта сила.

Вместе с французами и англичанами пришли на Чёрное море и греческие войска. Действовали они в низовьях Днепра и Южного Буга, у городов Херсона и Николаева. Десант, высаженный с греческих кораблей, вступил и в город Хорлы.

Недалеко от этих мест действовал партизанский отряд под руководством Прокофия Ивановича Тарана. Был в отряде матрос Алексей Гончаров.

Привязалась к матросу про грека скороговорка. Напевает Алексей Гончаров:

Не все в отряде скороговорку знали.

— Так, так. А что там дальше?

Продолжил Гончаров:

— А дальше?

— А дальше?

Смеются бойцы. Понравилась им скороговорка.

— Сам выдумал?

— Нет, — отвечает Гончаров. — Кто-то другой нашёлся.

Собрал командир партизанского отряда Прокофий Таран своих помощников. Решили они в районе Хорл совершить налёт на греческих захватчиков. Закончил Таран совещание. Вышел на улицу. Слышит:

Рассмеялся Прокофий Таран:

— Здорово кто-то выдумал!

Совершили партизаны налёт на греческий десант. Захватили в плен греческих солдат, важного греческого офицера, захватили три быстроходных катера.

Смотрит Прокофий Таран на важного греческого офицера, на три быстроходных катера, смеётся:

— Не суй, ваше благородие, руку в чужую реку!

Отпустили партизаны пленных греческих солдат. Однако боевые катера не вернули. Создали свою партизанскую флотилию. Матроса Алексея Гончарова назначили её командующим. Поднялся Гончаров на капитанский мостик. Посмотрел с высоты на катер:

— Хороша, хороша штуковина! Была — ваша, стала — наша. От буржуинов неплох гостинец.

Сказал — и тут же снова своё, задорное:

Весной 1918 года боевая обстановка на юге сложилась так, что целой армии — называлась она 5-й Украинской — пришлось совершить героический переход с Украины через донские степи к Волге, к городу Царицыну (теперь этот город называется Волгоград).

На Дону в это время бушевал белогвардейский мятеж. Поднял его генерал Краснов.

Передвигалась армия по железной дороге. Двигалась армия, а вместе с ней две ещё такие же армии — это женщины, старики и дети, которые уходили вместе с красными, не хотели оставаться под властью белых. Восемьдесят железнодорожных составов двигалось с запада на восток.

Тяжёлым был путь 5-й Украинской армии. Шли семьдесят дней. Шли с боями, с потерями. Белые взрывали железнодорожное полотно, мосты, водокачки. Пройдёт армия несколько вёрст — остановка. Бои с врагами. Пройдёт несколько вёрст — опять остановка. Опять бои.

Командовал 5-й Украинской армией бывший луганский слесарь большевик Климент Ефремович Ворошилов.

Один из жарких боёв с белыми провели бойцы 5-й Украинской армии под станицей Милютинской.

Был среди красных молодой командир Иван Ульянович Забей-Ворота. Это фамилия у него такая необычная. Рвётся на белых Забей-Ворота.

Узнали красные разведчики, что под Милютинской собралась большая группировка белоказаков. По приказу Ворошилова двинулись сюда несколько красных отрядов.

Собрались командиры отрядов, стали разрабатывать план наступления. Договорились к Милютинской подходить осторожно, скрытно. Один из отрядов подойдёт к Милютинской с востока — глубокой балкой, другой с запада берегом протекавшей здесь речки Берёзовой. Третий зайдёт и ударит с севера.

Цель у красных командиров — уничтожить находившихся в этих местах белоказаков. Для этого надо было противника полностью окружить.

Решают командиры, кто же устремится в атаку с юга, закроет кольцо окружения.

Здесь же в числе других находился Забей-Ворота.

Посмотрели все на Забей-Ворота:

— Так вот кто ударит с юга.

Поручили ему и его отряду захлопнуть кольцо окружения.

Приняли командиры решение, смеются:

— Забей ворота, Забей-Ворота!

Отлично молодой командир с заданием справился. И верно — «забил ворота». Разгромили красные белоказаков.

Во многих боях на юге сражался Забей-Ворота. Уже потом, когда войска Ворошилова благополучно дошли до Царицына и начались тяжёлые бои за Царицын, стал Забей-Ворота начальником полевого штаба Морозовско-Донецкой дивизии. Начальником же дивизии был красный командир по фамилии Мухоперец.

Посмеивался Ворошилов:

— Подобрались же фамилии… Подобрались!

Прогремела слава Морозовско-Донецкой дивизии в борьбе за Царицын. И красные и белые хорошо о дивизии знали.

— Это та, где начальником Мухоперец?

— Это та, где в штабе Забей-Ворота?

Сторонились дивизии белые:

— Не к добру, не к добру фамилии.

Совершили войска Ворошилова героический переход. Пришли в Царицын. Обороняла Царицын Десятая армия. Стал Ворошилов командовать этой армией.

Кровопролитные развернулись бои за Царицын. Важно генералу Краснову быстрее ворваться в город. Стоит Царицын на Волге, на перекрёстке больших дорог. На юг, на север, на запад бегут пути. Хлеб с Северного Кавказа, нефть из Баку, хлопок из Средней Азии идут через Царицын в центральные районы России. Возьмёшь Царицын — считай, за горло схватил Россию.