Удивительная история освоения Земли - Шильник Лев. Страница 2

Мы знаем, что в Европу представители Homo sapiens явились во всеоружии передовых технических достижений и, следовательно, никак не могли произойти от местных неандертальцев. Сначала прародину великолепных мигрантов искали в Передней Азии, на плодородных землях Ближнего Востока, Северной Африки и Восточного Средиземноморья (так называемая гипотеза широкого моноцентризма), но современные достижения генетики и молекулярной биологии вкупе с новыми археологическими открытиями не оставили от этой изящной теории камня на камне. Сначала из числа возможных предков человека разумного пришлось исключить неандертальца. Анализ митохондриальной ДНК показал, что общих с палеоантропами генов у нас практически нет, и расхождение этих линий произошло еще в незапамятные времена, когда на планете безраздельно хозяйничал Homo erectus. Разумеется, ученые на этом не успокоились. Митохондриальный метод приспособили не только к анализу ископаемых останков неандертальцев и Homo sapiens, но и применили для изучения генетических последовательностей современных людей, принадлежащих к различным расам. Наиболее вариабельной оказалась митохондриальная ДНК некоторых этнических групп Африканского континента, что говорит о ее глубочайшей древности. Праматерь всего современного человечества, так называемая «митохондриальная Ева», жила, по всей видимости, где-то в Восточной или Северо-Восточной Африке примерно 200 тысяч лет тому назад. Спустя несколько десятков тысячелетий начался великий исход ранних африканских сапиенсов – сравнительно небольшая популяция людей современного типа, пройдя через узкий перешеек, разделяющий Красное и Средиземное моря, заселила Ближний Восток, а затем постепенно разлилась по необозримым просторам Евразии. Таким образом, мы с вами являемся прямыми потомками этих отчаянных доисторических землепроходцев.

Итак, первыми Африканский континент покинули пите кантропы (Homo erectus, или прямоходящие люди), придумавшие ручное рубило нового типа и освоившие охоту на крупных копытных. Это было примерно 2 миллиона лет тому назад. Заселяя шаг за шагом земли Евразии, они продолжали эволюционировать и образовали в результате веер локальных форм – от гейдельбергского человека в Северной Европе до дальневосточного синантропа и яванского питекантропа, открытого Эженом Дюбуа. Около 300 тысяч лет назад Homo erectus приказал долго жить, оставив после себя головастого неандертальца – поздний подвид эректусов, заблудившийся в коридорах эволюции и сгинувший 30 тысяч лет назад. Но эректус был далеко не дурак. Он поставил и на красное, и на черное – что-нибудь да сыграет. И пока свирепый неандерталец истреблял пугливую ледниковую дичь, его двоюродный брат набирался сил в теплой африканской саванне. По всей вероятности, популяция Homo erectus была весьма полиморфна, и группы, давшие начало палеоантропам и людям современного типа, разошлись еще очень давно. Во всяком случае, молекулярно-генетические исследования однозначно свидетельствуют, что неандертальцы отщепились от общего с нами ствола на несколько сотен тысяч лет раньше, чем начались процессы расообразования внутри вида Homo sapiens.

Крайне запутанная проблема образования рас – отдельная песня. Бесспорно только одно: новорожденная популяция ранних сапиенсов, появившихся в Восточной Африке около 200 тысяч лет назад, была, по-видимому, в высокой степени гомогенной. Палеоантропологические находки свидетельствуют, что она несла в своем физическом облике еще достаточно много архаических черт своего предка – человека прямоходящего (Homo erectus), но никаких рас в ту далекую эпоху еще не было. Они образовались много позже, по мере расселения Homo sapiens по земному шару. Около 100 тысяч лет назад наши предки проникли в Палестину и на Ближний Восток, а 60–70 тысяч лет назад заселили Азию вплоть до Тихого океана. Во всяком случае, молекулярно-генетические исследования, проведенные среди некоторых племен, населяющих Малайзию, показали наличие в отдельных фрагментах ДНК уникальных мутаций, которые могли возникнуть никак не раньше 60 тысяч лет назад, причем этот процесс совершился уже в Азии. Древнейшая генетическая линия, с которой эти мутации можно сравнить, сформировалась в Африке примерно 84 тысячи лет назад. Ученые сумели даже приблизительно оценить скорость заселения азиатского региона. Оказалось, что темп колонизации был весьма высок и составлял величину от 0,7 до 4 километров в год.

На пике глобальных миграций Homo sapiens человеческие расы уже существовали, причем география их распространения заметно отличалась от современной. Скажем, около 40 тысяч лет назад в гротах Гримальди (Италия), как и вообще в ту пору в Европе, обитали высокорослые европеоиды, но в одном из гротов нашли два типичных негритянских скелета. Останки несомненных негроидов были обнаружены и близ нынешнего Воронежа, причем эти «евроафриканцы» соседствовали с другим расовым типом, вроде бы европеоидным, но отличным от классических кроманьонцев. Возраст находки – 30 тысяч лет.

Чуть менее 40 тысяч лет назад человек разумный проник в Европу и примерно тогда же неведомыми нам путями достиг Новой Гвинеи и Австралии. В Сибири сапиенсы впервые появились 60 тысяч лет назад, а около 20 тысяч лет назад приступили к освоению Американского континента, пройдя по так называемому Беринговому мосту, сухопутному коридору, существовавшему в ту эпоху между Евразией и Америкой. Впрочем, единого мнения относительно точной даты заселения Америки у специалистов нет; по мнению некоторых ученых, проникновение людей в Новый Свет осуществлялось толчкообразно, в несколько приемов на протяжении сравнительно большого временног? о промежутка – от 32 до 12 тысяч лет назад.

Что же влекло наших далеких предков в неизведанные края? На протяжении почти 100 тысяч лет головастые сапиенсы благоденствуют в африканских саваннах. Охотники не знают горя и каждый день возвращаются в родное стойбище с добычей. Ведь неповоротливые гиппопотамы по-прежнему спокойно пускают пузыри, плескаясь в воде, и лани исправно приходят на водопой, а птичьи яйца великолепно испекаются в горячих источниках на склоне вулкана. Так для чего выдумывать новый наконечник или какое-то иное приспособление? Размеренная жизнь не сулит никаких сюрпризов, население растет как на дрожжах, а творческие порывы обленившихся мастеров колеблются около точки замерзания.

Постепенно дичи становится все меньше, климат – все неприветливее; некогда привольные угодья съеживаются наподобие шагреневой кожи, и охотники все чаще вынуждены возвращаться домой ни с чем. А быть может, всему виной был вовсе не климат, а банальное относительное перенаселение – как известно, присваивающий тип хозяйства накладывает жесткие ограничения на плотность населения. Так или иначе, но встревоженные люди снимаются с насиженных мест и спешат на север вслед за уходящей дичью. Начинается великий африканский исход.

Около 40 тысяч лет назад одна из популяций сапиенсов, оказавшись в холодной Европе, селится на самом краю ледника. Трескучие морозы и пронизывающие северные ветра не дают расслабиться, но зато здесь видимо-невидимо зверья – олени, бизоны, дикие лошади, мамонты, горные козлы… Охотничьи приемы пришельцев, отшлифованные до совершенства в многовековых блужданиях на чужбине, не идут ни в какое сравнение с косной технологией аборигенов-неандертальцев. Переселенцы неизменно одерживают верх. Давным-давно забыв об оранжерейных условиях своей далекой исторической родины, они превратились в бодрое, динамичное племя, готовое выжить любой ценой. Суровое существование будит фантазию и требует предельного напряжения всех сил.

Потом случилось то, что неминуемо должно было случиться: грянула ориньякская промышленная революция, и техника обработки камня взлетела до неслыханных высот. (Ориньяк – пещера на Пиренейском полуострове, где был найден изумительный по качеству выделки каменный инвентарь человека разумного.) Охота стала еще успешнее, мяса сделалось вдоволь, и у человека появился досуг, может быть, впервые в истории. Некоторые исследователи даже полагают, что свободного времени у верхнепалеолитических охотников было куда больше, чем у нас с вами.