Приключения Рольфа - Сетон-Томпсон Эрнест. Страница 30

40. Вражеский форт

На осмотр западной линии капканов требовалось обыкновенно два дня. Охотники выбрали на половине дороги от хижины подходящую для себя стоянку и выстроили на ней шалаш. Остановившись в шалаше однажды для отдыха, они тотчас же заметили, что со времени их последнего пребывания в нём туда приходил какой-то человек, который имел привычку жевать табак. Никто из них этой привычки не имел. Лицо Куонеба становилось мрачнее каждый раз, когда он находил новое доказательство присутствия врага. Ясно было, что близится серьёзный финал всей этой истории.

Некоторые трапперы отмечают известным образом свои капканы; другие не делают этого. Рольф отметил все капканы, сделав надрезы пилой на железе в таком порядке: два, один, три. Предосторожность весьма мудрая, как оказалось впоследствии.

Во время обхода западной стороны бобрового пруда они увидели, что куда-то исчезли шесть капканов. Местами не видно было никаких признаков пребывания здесь вора, местами же виднелись следы, которые ясно указывали на то, что капканы взяты каким-то контрабандистом, а на срубленной ветке они нашли коротенькую голубую шерстинку.

— Я найду его по этому следу и убью, — сказал индеец.

Рольф не признавал крайних мер и восстал против такого решений. К удивлению его, индеец с неудовольствием взглянул на него и сказал:

— Ты знаешь, что это бледнолицый. Будь он индеец, потерпел бы ты это? О, нет!

— К югу от озера много ещё земли; быть может, он пришёл сюда первый.

— Ты знаешь, что нет. Тебе бы надо съесть несколько сердец пекана. Я хотел мира, теперь я хочу войны.

Он перебросил через плечо свой узел, схватил ружьё, и лыжи его заскрипели по снегу.

Скукум сидел подле Рольфа. Он встал, чтобы идти, и прошёл несколько шагов по следу Куонеба. Рольф не двигался с места; он был поражён неожиданным и неприятным оборотом дела. Раздор хуже всякой войны. Скукум оглянулся назад, продолжая идти, а Рольф сидел, неподвижно уставившись вперёд. Фигура Куонеба скрылась в отдалении, за ним скрылся и Скукум. Рольф не двигался с места. В голове его мелькали все события последнего года; приём, найденный им у индейца; приключение с оленем и нежный уход за ним краснокожего. Он начал колебаться. Тут он увидел Скукума, возвращавшегося по следу. Собака подошла к Рольфу и уронила перчатку… перчатку Куонеба. Индеец, без сомнения, потерял её; Скукум нашёл её и машинально принёс тому из своих хозяев, который находился к нему ближе. Куонеб мог отморозить себе руку без перчатки. Рольф встал и направился по следу индейца. Подымаясь по крутому склону горы, он громко крикнул, затем ещё и ещё раз, пока не получил ответа. Спустя несколько минут Рольф был на верхушке горы. Индеец сидел на бревне и ждал. Рольф молча передал перчатку, которую индеец принял с неудовольствием. Рольф помолчал две минуты и сказал, направляясь по следу грабителя:

— Идём!

Часов около двух шли они молча. След привёл их к склону скалистого кряжа; на обнажённой, обвеянной ветром его поверхности следы потерялись, но индеец продолжал подыматься, пока они не перебрались на другую сторону кряжа. Пройдя довольно далеко по густой, безветренной чаще леса, они снова напали на след и, по-видимому, на тот же самый, так как лыжи были также на два пальца шире и на ладонь руки длиннее лыж Куонеба, к тому же и правая сторона рамки была сломана, и ясно виднелись следы связывавшего её ремня. След этот они постоянно видели зимой, и теперь, как и тогда, он шёл к западу.

К вечеру они нашли ложбину и расположились там лагерем. Они привыкли теперь к лагерям на снегу. Утром они снова отправились в путь, но ветер и снег скрыли совсем следы, служившие им проводниками.

«Куда идти?» — подумал только Рольф, но не сказал этого Куонебу, который, по-видимому, также находился в большом затруднении. Наконец Рольф собрался с духом и сказал:

— Он, наверное, живёт у какой-нибудь реки… по этой вот дороге… день пути. След этот пропал, надо найти другой посвежее. Мы узнаем его, как только увидим.

По-прежнему дружелюбно посмотрел на него индеец.

— Ты Нибовака, — сказал он.

Не прошли они и получаса, как напали на свежий и давно уже знакомый им след. Даже Скукум признал его сердитым ворчаньем. В несколько минут привёл он их к хижине. Они сняли лыжи и повысили их на дерево. Куонеб открыл дверь, не предупредив об этом ни малейшим стуком. Они вошли и очутились лицом к лицу с тощим, безобразным человеком, в котором все трое, включая Скукума, признали Хоага, которого они встречали раньше у хозяина торгового склада.

Хоаг поспешно протянул руку за ружьём, но Куонеб не дал ему этого сделать и сказал тоном, не допускающим возражения:

— Садись.

Хоаг сел и сердито проворчал:

— Хорошо! Товарищи мои будут здесь минут через десять.

Рольф вздрогнул, но Куонеб и Скукум не обратили на это внимания.

— Мы встретили твоих товарищей там, на горах, — сказал индеец, считавший, что всякая ложь пригодна. Скукум заворчал и обнюхал ноги врага. Пленник сделал быстрое движение ногой.

— Дай ещё раз пинка собаке, и это будет твоим последним пинком, — сказал индеец.

— Кто бил твою собаку, и чего ты хочешь добиться своими разбойничьими ухватками? И для тебя найдётся закон в этой стране, — ответил Хоаг.

— Мы это ещё увидим, вор ты, грабитель! Мы пришли сюда, во-первых, за своими капканами, а во-вторых, хотим сказать тебе: если ты ещё раз тронешь нашу линию, мы припасём мяса для ворон. Ты думаешь, я не узнаю их? — и индеец указал на пару лыж с длинными пятками и ремнём на правой, сломанной стороне рамки. — Видишь эту голубую нитку? — спросил индеец и махнул шерстинкой в сторону голубого шарфа, висевшего на гвозде.

— Да, это шарф Билли Гоукинса; он вернётся минут через пять.

Индеец сделал презрительный жест.

— Поищем-ка наши капканы, — сказал он Рольфу.

Рольф обыскал хижину и всё вокруг хижины, а также сарай. Он нашёл несколько капканов, но без своей метки.

— Вам не охотиться, а возиться с бабами и детьми, — фыркнул Хоаг, в высшей степени удивлённый тем, что Рольф оказался белым.

Все поиски Рольфа оказались напрасными: или Хоаг не крал капканов, или он спрятал их где-нибудь. Больших капканов они нашли два, но они были так велики, что годились только для медведя.

Поток ругани, пущенной Хоагом, был скоро прекращён угрозой натравить Скукума на его ноги. Хоаг смотрел на посетителей таким зверем, что, уходя от него, они нашли необходимым принять некоторые предосторожности.

Индеец взял ружьё траппера и, став в дверях, выстрелил в воздух, нисколько не беспокоясь о том, что выстрел этот могут услышать товарищи Хоага. Он знал, что товарищи эти выдуманные. Затем он сказал:

— Да! Ты найдёшь своё ружьё по нашему следу на полмили расстояния отсюда. Не смей ходить дальше этого, и чтобы я не видел больше следов твоих лыж. Во?роны очень голодны.

К великому разочарованию Скукума, индеец приказал ему идти за собой. Итак, Куонеб взял ружьё траппера и, оставив его далеко от хижины в кустах, направился с Рольфом домой.

41. Пантера Скукума

— Почему теперь так мало оленьих следов?

— Олени загораживаются на зиму, — отвечал индеец, — они никогда не ходят по глубокому снегу.

— Нам скоро опять понадобится олень, — сказал Рольф.

Они могли, конечно, настрелять оленей в начале зимы, когда бывает самая вкусная оленина, но у них для сохранения её, к несчастью, не было места. Теперь же всё труднее было добывать её, и с каждой неделей она становилась менее жирной и мясистой.

Несколько дней спустя после этого разговора они находились на верхушке горы, с которой открывался далёкий вид. Вдали они увидели воронов, которые то кружились в воздухе, то спускались вниз на землю.

— Мёртвый олень, быть может… или олений двор, — сказал индеец.

Это было то самое, поросшее густыми кедрами болотистое место по соседству с лесами, где они в прошлом году видели столько оленей. Они поэтому нисколько не удивились, когда, войдя в чащу кедров, увидели бесчисленное множество оленьих следов.