Алиби Деда Мороза - Белогоров Александр Игоревич. Страница 3

Дело в том, что Жаров очень любил и одновременно очень боялся детей. Одно время он собирался поступать в педагогический университет, но мысль о том, что придется остаться один на один с классом, повергала его в трепет. Оказаться же лицом к лицу с хулиганом или даже бандитом молодой человек никогда не боялся, поэтому и пошел служить в милицию.

На его счастье, в тот момент подоспела подмога, и Жаров, доверив опрос свидетелей и потерпевших товарищам по службе, вместе с Николаем Семеновичем и криминалистами отправился осматривать электрический щит. Тем более что тема лейтенанту была близка — из всех предметов в школе он предпочитал физику. Убедившись, что действительно имело место короткое замыкание, и оставив специалистов снимать отпечатки пальцев, Жаров зашел в учительскую, взял ключ от еще одного кабинета, попутно отметив, что сделать это мог бы каждый и не будучи преподавателем, и решил побеседовать с обвиняемыми.

— Мне бы с Дедом Морозом и Снегурочкой поговорить, — смущенно произнес он, заглядывая в зал.

— Их давно пора в камеру забрать! — Энергичная брюнетка после недолгого молчания воспряла духом. — Потому что я их спрашиваю, где вещи, а они молчат, не признаются!

— Их нельзя в камеру, они растают, — объяснил сердитой тете один очень серьезный мальчик.

— А вот в холодильник, наверное, можно, — предложил другой. — И мороженое им дать!

— Зачем их в камеру? Ведь вещи забрал Бармалей с вилкой! — стояла на своем догадливая девочка.

К счастью, Андрей и Ира, уставшие от царившего в помещении гама и несправедливых обвинений, протолкнулись к двери и вышли следом за лейтенантом.

— Вы что, действительно думаете, что мы украли подарки? — с вызовом спросила Ира.

— Нет, конечно, — смутился лейтенант Жаров. — Просто, если вас кто-то обвиняет, надо разобраться… К тому же вы — главные действующие лица и могли что-то видеть… Это не допрос, но если вы хотите, я позвоню вашим родителям…

— Еще чего не хватало! Без них разберемся! — решила Ира за себя и Андрея.

— Ну да. А то перепугаются до полусмерти, — согласился юный Дед Мороз и спросил, когда они зашли в пустой кабинет: — А бороду-то хоть можно снять?

— Конечно. Даже нужно! — поспешил заверить милиционер.

— Иначе кто ж тебя опознает как опасного рецидивиста, — подколола Ира, которая, однако, сама с удовольствием избавилась от надоевшей косы и шубы Снегурочки.

— А теперь расскажите все по порядку. — Лейтенант Жаров уселся за учительский стол, отчего-то покраснел и достал блокнот с авторучкой. Конечно, ребят следовало бы опросить по очереди, но милиционер решил махнуть рукой на формальности.

— Да что рассказывать-то? — почесал голову Андрей. После шапки и парика кожа под волосами сильно зудела.

— Все. С самого начала. Как вы вообще стали Дедом Морозом и Снегурочкой?

— Значит, так. Я собираюсь стать актрисой… — Ира во избежание недоразумений и для пояснения сказанного повернулась в профиль и потом опять в фас. Андрей даже подумал, что еще немного, и она предложит следователю автограф. — А роль Снегурочки для начала не самая плохая. Вот я и подумала, что глупо от нее отказываться.

— А вы тоже собираетесь стать актером? — вежливо поинтересовался лейтенант у Андрея.

— Я? В общем, нет… так, за компанию… — смутился тот.

— Андрюшка узнал, что я буду Снегурочкой, и тут же захотел стать Дедом Морозом, — выдала секрет Ира. — А вообще-то борода ему к лицу.

— Понятно. — Милиционер задумчиво провел рукой по своему гладко выбритому подбородку, а потом собрался что-то записать в блокноте, но передумал и только щелкнул ручкой. — А кому вообще пришла в голову идея… пригласить вас?

— Мы конкурс выиграли, — объяснил Андрей.

— И, главное, мы ничуть не хуже профессиональных актеров! — поспешила заверить Ира, подумав, что следователь усомнился в ее сценическом даровании. — Мы еще несколько утренников провести должны.

— Если после сегодняшнего нам разрешат, — тихо обронил Андрей.

— Что вы делали, когда погас свет? — задал следующий вопрос лейтенант Жаров и на сей раз что-то набросал в блокноте. Но потом зачеркнул написанное и сделал новые пометки.

— Я просил елочку, чтобы она зажглась, — честно ответил Андрей.

— А я ждала за дверью, когда она зажжется, и меня позовут, — добавила Ира.

— То есть вас в этот момент в зале не было? — Лейтенант от волнения стал грызть кончик авторучки, что выглядело бы не слишком солидно даже для рядового.

— Я ожидала своего выхода, — с достоинством примадонны пояснила Ира.

— А в ожидании выхода вы не видели или не слышали ничего странного? — Жаров подался вперед, стиснув ручку, словно рукоятку пистолета.

— Ну, как вам сказать. — Ира немного задумалась. — Свет погас неожиданно, и сначала наступила мертвая тишина, даже жутко стало, — продолжила она драматическим шепотом. — Потом раздался голос Николая Семеновича.

— И что же он говорил? — Лейтенант наклонился вперед еще больше.

— Обязательно пересказывать все его слова? — уточнила Ира, припоминая образный, хотя и не очень связный монолог школьного мастера, думавшего, что никто из учеников его в данный момент не слышит.

— Можете написать. — Покрасневший милиционер протянул Снегурочке криво вырванный листок из блокнота и многострадальную ручку.

— Не уверена, как пишутся некоторые слова, — задумалась девочка. Но все же черкнула пару строк и передала листок Жарову, заметив: — По смыслу вроде верно.

Прочитав написанное, лейтенант покраснел еще сильнее, быстро прикрыл бумагу рукой и спросил, а что, собственно, делал завхоз, и где он находился.

— Николай Семенович должен был зажечь иллюминацию, — ответила Ира. — А где находился… Не знаю точно, где она включается. Я его не видела.

— А кроме него, — лейтенант заглянул в блокнот, — никого видно или слышно не было?

— Видно не было, зато слышно очень многое. Ну, кроме шума в зале, конечно. — Ира слегка задумалась. — Двери хлопали. И такая беготня началась. Я и не думала, что на каникулах по школе столько народу ходит.

— Понятно, — протянул милиционер, хотя на тот момент еще мало что понимал. — А видно совсем ничего не было?

— Нет. — Ира покачала головой. — Вот только меня кто-то задел в темноте. В чем-то мягком. Я еще подумала, что на шубу Деда Мороза похоже. Даже окликнула, думала, что Андрей. Но никто не отозвался.

— Что ж, понятно, — еще раз произнес лейтенант, словно пытаясь убедить самого себя, и повернулся к Андрею. — А как объяснить, что часть пропавших вещей оказалась в мешке?

— Не знаю, — честно признался мальчик. — Мешок под елкой стоял, к нему любой мог подойти.

— Очень жаль, что никто не охранял мешок, — не слишком логично заметил следователь. Ведь, если подумать, из мешка ничего не пропало, наоборот, вещей в нем прибавилось.

— Ну, мы же не знали, что по школе Бармалей с вилкой носится, — пожала плечами Ира, которую разговор уже утомил.

— Так, хорошо… — Милиционер задумался, о чем бы еще спросить юных артистов.

Дверь в кабинет тихо отворилась.

— Очень хорошо, что вы здесь! — На пороге появился капитан Морозов, довольно потиравший руки.

Любой его подчиненный сейчас понял бы по виду начальника, что капитан напал на след. А потирание рук и непривычно доброе выражение лица не предвещало преступнику ничего хорошего.

— Дети изображали Деда Мороза и Снегурочку, — стал докладывать лейтенант, словно школьник, отвечающий урок. — Ничего подозрительного не видели и не слышали, за исключением… — Он протянул старшему по званию бумагу с вольным изложением речи Николая Семеновича и вкратце рассказал о беготне в коридоре.

— Это оставим филологам, — усмехнулся капитан, пробежав глазами записанные выражения. — Детям таких слов знать не положено.

— Вот и я думаю, что же они означают? — съязвила Ира, которой не понравился тон милиционера.

— А скажите, молодые люди, — капитан пропустил колкость мимо ушей, — не отлучался ли кто-то из вас из школы во время представления? А в особенности когда погас свет?