Подарок тьмы - Янкин Роман. Страница 10

…Все это я прокрутила в голове, когда утром подошла к столу и увидела лежащее на стопке учебников яблоко. Повертела его в руке, собираясь надкусить, но потом передумала и отправила яблоко в сумку. За яблоком последовали учебники, тетради и альбом, на первых страницах которого находились результаты моего вчерашнего расследования. Но когда я потянулась за карандашами, раздумывая, какие из них лучше взять сегодня в школу, в голове у меня с необыкновенной четкостью возникла картинка: разбросанные вперемешку на поверхности стола цветные карандаши из двух разных наборов… При этом я со стопроцентной уверенностью могла бы сказать, что вчера перед сном подумала о том, что вполне успею собрать их утром! А сейчас в хаотичном беспорядке на столе валялись лишь обычные карандаши, в то время как новые аккуратно лежали в своей коробке… Я сокрушенно покрутила головой. Да уж! Представляю себе, что думала бабушка, когда, зайдя в комнату к своей без задних ног дрыхнущей внучке, наводила порядок на столе… Правда, не понятно, почему одни карандаши она так старательно сложила, а на другие вообще решила не обращать никакого внимания!

– Спасибо, бабуль, – виновато произнесла я, появляясь на кухне и усаживаясь напротив бабушки.

– Ты сначала позавтракай, а уж потом благодари, – бабушка поставила на блюдце чашку с терпко пахнущим горячим кофе и посмотрела на меня поверх очков.

– Да я не про завтрак, – промычала я с набитым ртом и потянулась за следующей порцией творожной запеканки.

– Тогда, интересно, про что? – удивленно произнесла бабушка и тут же предостерегающе подняла указательный палец. – И не торопись, пожалуйста! Прожуй сначала. Сколько раз можно повторять, чтобы ты не разговаривала с набитым ртом!

Я кивнула, отпила из стакана немного молока и положила себе на тарелку еще один кусочек творожника.

– Ну, я вчера перед сном ничего не успела приготовить в школу…

– Похвальная самокритичность, – изрекла бабуля. – Надеюсь, что утром ты успела исправить свою оплошность? Или ты мне предлагаешь этим заняться вместо тебя?

– Но ведь ты же… – начала я и тут же прикусила язык, вовремя сообразив, что бабушка, оказывается, и не думала убираться на моем столе.

– Солнышко, ты уверена, что с тобой все в порядке? – заволновалась бабушка. – Какая-то ты сегодня не такая… У тебя случайно ничего не болит?

– Так, голова немного, – поспешно сказала я и, склонившись над столом, чтобы не выдать охватившего меня смятения, стала усердно ковырять вилкой в тарелке. – Вчера слишком поздно легла… Куча впечатлений! Новое место, новые знакомые… Бессонница совсем замучила!

– Бессонница? – насторожилась бабуля. – Слушай, мне это совсем не нравится. В переходном возрасте с этим шутить не стоит! Давай-ка мы покажемся врачу! У папы есть очень хороший знакомый доктор, который как раз специализируется в области подростковой психиатрии…

– Где-где он специализируется? – услышав такое от собственной бабушки, я чуть не подавилась творогом.

– Не «где», а «в чем»? – невозмутимо поправила меня бабушка. – В области подростковой психиатрии.

– Бабуль, скажи мне, что я просто ослышалась? Или ты шутишь? Какая еще психиатрия? Ты что, думаешь, у меня крыша поехала? – возмущенно завопила я, хотя в глубине души уже и сама начинала подозревать, что с моей головой явно не все в порядке. Правда, верить в это не хотелось… Но как тогда вообще можно было объяснить то, что со мной происходило в течение последних двух дней?

– Я не знаю, что там у тебя поехало: крыша или стены, – строго сказала бабушка, – но с собственными эмоциями ты явно не в ладах, и с этим надо что-то срочно делать. Ты так не считаешь?

– Бабуленька, не сердись, пожалуйста, – дурашливо пропищала я голосом Буратино, – с сегодняшнего дня я буду умненькая-благоразумненькая!

– Ладно, умненькая-благоразумненькая, – не выдержав, улыбнулась бабушка и озабоченно взглянула на часы, – давай-ка, собирайся, а то еще опоздаешь!

– А ты, значит, сегодня решила прогулять? – Я отодвинула тарелку, залпом выпила оставшееся молоко и выбралась из-за стола.

– Мне сегодня надо посетить семинар директоров, – невозмутимо пояснила бабушка, допивая кофе.

– Надолго? – спросила я и принялась собирать со стола посуду, не прекращая с неясной тревогой размышлять о том, что же такое стало происходить со мной, вернее, вокруг меня в последние дни.

– Полагаю, часа на три… Так что, надеюсь, за время моего отсутствия школа рухнуть не успеет, – бабушка отобрала у меня тарелки и поставила их в раковину. – Меня другое беспокоит: сможет ли сегодня моя не совсем адекватная внучка одна без приключений добраться до лицея?

– Если учесть, что он находится почти напротив дома, думаю, я как-нибудь смогу с этим справиться, – отшутилась я и поспешно, пока бабушка не успела обратить внимание на охватившее меня беспокойство, которое я никак не могла скрыть, выскользнула из кухни.

– Уж, пожалуйста, постарайся! – напутствовала меня бабуля.

Я постаралась и через десять минут уже подходила к крыльцу лицея, на котором в толпе голубых форменных пиджаков сразу же отыскала взглядом яркие шевелюры Тохи и Луизы.

Я помахала рукой и увидела, что Луиза, махнув мне в ответ, повернулась к Антону и тот, прикрыв глаза от слепящих лучей солнца козырьком ладони, тоже приветственно поднял руку.

– Ну как прошли внеклассные сеансы рисования на стенах? – поинтересовалась я, когда оказалась на крыльце рядом с двойняшками, и с облегчением почувствовав, что все мои смутные тревоги начинают отступать.

– Нормально, – ответил Антон. – Да мы, в общем-то, недолго там были. Пришли, нарисовали и ушли…

– Ой, посмотрите на него! Генералиссимус Суворов нашелся! Пришел, увидел, победил… – передразнила брата Луиза и посмотрела на меня. – Ты знаешь, малышня такая довольная была! Да и воспитатели тоже… Нас потом пригласили чай пить с пирожными!

– Половину которых Костыль слопал! – хмыкнул Антон. – Тощий, как антенна, а ведь куда-то же все у него умещается… Кстати, вот и он тащится! Эй, истребитель пирожных, двигай сюда! Мы только что тебя вспоминали!

– Привет! – сказал долговязый Костыль, обменявшись с Антоном рукопожатием и кивнув нам с Луизой. – А чего это вы меня вспоминали?

– Да вот хотели тебя с нашей новенькой познакомить, – заявил Антон.

– Ага, – поддакнула Луиза. – Она, как только тебя увидела, сразу же заинтересовалась, что это тут за недоразумение такое болтается?

– Точно! – тут же подхватил Антон. – А мы говорим: так, не обращай внимания, один инопланетный мутант… Вот, прибился случайно к нашей школе. Ну, мы его, такого тощего, понятное дело, жалеем, халявными пирожными время от времени подкармливаем…

– Меня Дима зовут, – представился невозмутимый Костыль, отмахнувшись от брата с сестрой, к чьим шуточкам он, видимо, уже давно привык.

– Рада, – ответила я и улыбнулась.

– Я тоже, – сообщил антенноподобный Дима и, поправив на переносице очки с толстыми линзами, выжидательно уставился на меня.

– Что «тоже»? – смутилась я.

– Ну, в смысле, тоже рад познакомиться, – сказал Костыль, продолжая гипнотизировать меня.

– Хорошо, – пробормотала я, довольно-таки смутно представляя, как мне следует вести себя дальше с этим заторможенным.

Костыль молча кивнул, а я по очереди взглянула на стоящих позади него двойняшек, которые, похоже, просто давились от сдерживаемого смеха. При этом Луиза, мелко сотрясаясь, страдальчески закатывала глаза, а красный, как помидор, Антон даже закрывал ладонью рот, чтобы не расхохотаться во весь голос. Ну, молодцы, нечего сказать! Веселятся без видимой причины, а я должна париться…

– Ну а зовут-то тебя как? – вдруг выдал Костыль, поглядывая на меня с уже плохо скрываемым подозрением.

Тут уж я почувствовала себя совсем не в своей тарелке. Кто знает, что у этого психа на уме? Нет, пожалуй, нужно вести себя с ним поаккуратнее, а то мало ли что ему в голову стукнет…

– Рада, – самым приветливым тоном, на какой только была способна, ответила я и растянула губы в идиотской улыбке.