Игрек - Фокс Хелен. Страница 19

При виде отчаявшегося старого робота Игреку и самому стало как-то не по себе. Поразмыслив пару секунд, он пришел к выводу, что ему грустно, потому что грустно Ворчуну, потому что грустно Флер… Игрек решительно оборвал эту мысль. Если продолжить цепочку, того и гляди получится, что весь мир из-за чего-то грустит! Вот интересно только, кто будет грустить из-за него, Игрека? Сначала ему представился профессор Огден, потом Гэвин — оба встревоженно смотрели на него. Игреку почему-то стало приятно.

Чириканье Чайника вернуло его к действительности:

— Сколько чашек вам требуется?

— Боюсь, тут уж ничего не поделаешь, — продолжал бормотать Ворчун.

Однако Игрек предпочитал активные действия.

— Я с ней поговорю. Вдруг она мне всё расскажет, и тогда мы будем знать, что делать.

Ворчун снова повернулся к окну.

— Она гуляет по саду, — сообщил он. — Это плохой признак.

Игрек не понял, что в этом такого плохого, и, не дожидаясь объяснений Ворчуна, выскочил из дома. Над оградой, отделявшей сад Беллов от соседского, парил небольшой шар. Игрек не удивился — он не раз замечал Сферу на улице, выходя с каким-нибудь поручением или просто глядя в окно. Порой, когда он терял ориентир, шар скользил впереди, показывая дорогу. Вот и сейчас присутствие старого знакомого несколько приободрило Игрека.

— Я хочу поговорить с Флер, — негромко произнес он, хотя чувствовал, что Сфера и без того всё знает. Шар начал пульсировать ярким светом и поплыл к дальнему концу сада.

Робот почти уже добрался до заросшего участка, как вдруг почувствовал незнакомый запах, сладкий и пьянящий, похожий на аромат специальных палочек, которые миссис Белл любила зажигать в ванной. Он осмотрелся вокруг и увидел куст с длинными колючими листьями. Среди листьев виднелись зеленые стебли, усеянные маленькими желтыми цветочками, которые и распространяли необычный запах.

Игрек удивился. Казалось, это растение состоит из двух совершенно разных частей: с одной стороны темные колючие листья, отпугивающие чужаков, а с другой — ярко-желтые цветы, прельщающие дивным ароматом. Многие вещи из мира людей — от половника до зубных щеток — на первый взгляд казались ему странными, пока он не узнавал, для чего они предназначены. Вот и сейчас он никак не мог понять причины двойственности этого удивительного растения.

— У него длинное название, не могу сейчас вспомнить, — раздался у него за спиной голос Флер. Игрек обернулся. — Я думаю, оно волшебное. Зимой оно похоже на остролист, а весной вдруг выпускает цветы, яркие как солнце.

Пару секунд они стояли бок о бок, любуясь кустом. Неожиданно Игрек почувствовал на себе пристальный взгляд девочки.

— Тебе ведь нравятся красивые вещи, правда? — спросила она. — Хотя я не понимаю, как это возможно.

— Что именно? — вежливо поинтересовался Игрек.

— Как робот может ценить красоту? Я еще могу понять, когда робота программируют, чтобы он различал запахи, или снабжают его вкусовыми рецепторами. Никто ведь не захочет, чтобы его робот купил, например, гнилых яблок.

— Нет, конечно, — согласился Игрек.

— Но ты не просто различаешь запахи. Такое впечатление, что от некоторых вещей ты испытываешь истинное удовольствие. Гэвин говорит, это оттого, что у тебя правильные чувства.

Игрек не ожидал, что разговор пойдет о нём самом, и теперь пытался сообразить, как бы перевести его на причину плохого настроения Флер. Хотя сейчас девочка казалась скорее задумчивой, чем грустной.

— А плавать тебе нравится?

— Плавать? — Игрек вспомнил свои виртуальные путешествия по берегам рек и озер. — Сам я, наверное, не стал бы этим заниматься. Но я стопроцентно водоустойчив, — поспешно добавил он.

Флер нахмурилась.

— По-моему, роботы и вода несовместимы. Правда, спасатели у нас в бассейне тоже роботы, но это всего лишь мини-подлодки с руками…

Она смахнула сухие листья, нападавшие на каменную скамейку, и села, глядя куда-то в сторону. Игрек внимательно посмотрел на девочку и внезапно увидел перед собой человека, который был одновременно и Флер, и не Флер. Робот не верил своим глазам. Он попытался осмыслить полученную от зрительных анализаторов информацию. Ага, вот оно что! Ну конечно же! В профиль девочка выглядела точь-в-точь как ее мать. Игрек, конечно, знал, что дети обычно похожи на своих родителей, но никогда прежде не встречал столь точного сходства.

— С тобой всё в порядке? — Девочка вопросительно посмотрела на робота.

— Да, спасибо. Просто мне на секунду показалось, что ты — это не ты. Но теперь я вижу, что это ты, так что всё в порядке.

Личико Флер сморщилось — на сей раз от недоумения.

— Что за чушь ты болтаешь!

Игрек счел за лучшее сменить тему. Он вспомнил о том, зачем пришел сюда.

— Ворчун говорит, ты из-за чего-то грустишь, — сказал он.

Флер фыркнула.

— А ты его больше слушай! Он и сам не сказать чтобы весельчак и душа общества.

— По-моему, он очень волнуется…

— Если тебе так уж надо всё знать, я не грущу, а злюсь. Моя лучшая подруга предпочла мне свою роботессу. А мне нужен кто-то, с кем я могла бы поговорить, пусть даже этот кто-то — избалованная эгоистка. Остальные мои подруги разбились на пары и общаются исключительно друг с другом. Даже приятели по комму помешались на своих роботах!

Для Игрека это неожиданное признание содержало уйму новой информации, углядел он в нём и параллель со своей собственной историей.

— Я тоже потерял друга, — задумчиво проговорил он, — когда покинул дом профессора Огдена, чтобы отправиться сюда. Кажется, я понимаю, что ты чувствуешь.

Флер пронзила его взглядом. У Игрека возникло неприятное подозрение, что девочка сердится.

— Ты всего лишь робот, — отчеканила она. — Как ты можешь понимать, что я чувствую?! Я тебе не Марсия, свихнувшаяся на своей Боадицeе! Я пока еще в своем уме!

Она вскочила со скамейки, вихрем пронеслась мимо Игрека, заставив его отскочить в сторону, и, миновав грядки, побежала через лужайку к дому. Робот смотрел ей вслед. На него снова нахлынула грусть. Почему они с Флер не могут стать друзьями? Почему девочка вдруг так разозлилась? Игрек не мог этого понять.

Неожиданно в глубине куста с желтыми цветами что-то блеснуло.

— Сфера? — позвал Игрек.

И хотя шар не появился, настроение робота потихоньку стало улучшаться. В жизни слишком много хороших вещей, чтобы предаваться грусти, решил он и медленно побрел к дому, размышляя над тем, что он скажет Ворчуну.

12

Всю ночь лил дождь, и утро выдалось серым и промозглым. Гэвин и Флер молча шагали по направлению к Учебному Центру. Как обычно их сопровождал Ворчун. Гэвин молился про себя, чтобы к полудню погода улучшилась и можно было сыграть в жизньбол. Флер размышляла, с кем бы пойти сегодня пообедать.

— Мисс Флер, — негромко окликнул ее Ворчун.

— Если ты собираешься сказать, что я сплю на ходу… — ядовито начала она.

— Я хотел лишь сообщить, что к нам приближается ваша подруга Марсия.

— Она мне больше не подруга, — отрезала Флер, однако всё-таки оглянулась. И правда: через двор к ним торопилась Марсия. Рядом, прикрывая ее от дождя большим серебристым зонтом, шагала Боадицeя. В левой руке роботесса несла какой-то ящичек.

Марсия приветливо помахала им рукой.

— Привет, Флер. Привет, Гэвин. Хотите взглянуть на мою вазу?

— Прости, — Флер покачала головой, — но я опаздываю на интерактивную математику. Пока, Гэвин, до встречи.

И она поспешила прочь. Ворчун внимательно следил, как девочка поднимается по ступеням Главного Корпуса.

— Может, хоть ты посмотришь? — Марсия повернулась к Гэвину. Он еще ни разу не видел, чтобы глаза ее так блестели.

Мальчику стало неловко. Он не был близко знаком с Марсией и уж совсем не разбирался в вазах. Но взгляд девочки был таким пылким, почти умоляющим, что отказаться было невозможно.

— Гм… давай. — Гэвин вспомнил, что она и прежде упоминала о своей вазе. Должно быть, трудилась над ней несколько недель.