Окаменевшие волки - Хромаджич Ахмет. Страница 3

И каждый раз, когда на лугах или в лесу ему приходилось встречать взрослых козлов, малыш с восхищением замирал перед этими сильными и гордыми животными. И делал робкие попытки подойти к ним поближе. И, может быть, даже подружиться с кем-нибудь из них. Но все его старания были напрасны. Гордые животные не обращали на него никакого внимания. А иной раз грубо отгоняли малыша, бесцеремонно отклоняя все его попытки познакомиться. Но даже и это не обижало преисполненного восторга малыша. Разве не поступал с ним точно так же его родной отец? И маленький козлёнок понял, что во, всём огромном лесу у него есть один настоящий друг — мать.

Видимо, взрослые козлы вообще не слишком жаловали несмышлёных представителей своего племени и не позволяли им путаться у себя под ногами. Почему это так было, наш козлёнок не знал. Зато теперь он замечал, что подрастает с каждым днём. И когда в один прекрасный день он почувствует себя совсем большим, он сам будет выбирать себе товарищей, и пусть тогда кто-нибудь попробует его прогнать!

«Умеющий ждать всегда дождётся!» — гласит пословица.

То же самое говорила своему сыну и косуля:

— Потерпи немного. Скоро ты станешь совсем большим.

И он поверил матери и приготовился терпеливо ждать. А пока что козлёнок был всем доволен. Жизнь его была полна радостей. Игры и прогулки по лесу сменялись сном, и наш малыш не замечал, как летело время. Мать по-прежнему баловала его и заботилась о нём. И он был счастлив.

Но счастье не может длиться вечно, и однажды беззаботному детству пришёл конец.

Весна миновала.

Настало лето.

Началась жара, невыносимая жара, выпившая росу капля за каплей, иссушившая последнюю лужицу. Завяла трава, с цветов до срока опали лепестки. Засохли на деревьях листья. И началась в лесу погоня за водой. И днём и ночью тянулись к ручью вереницы зверей и птиц, жаждавших воды и прохлады. Горная речка была единственным местом, где её ещё можно было найти. Из густого кустарника, из травы, из-за деревьев, росших на берегу, то и дело высовывались испуганные или хитрые звериные морды. То и дело слышались птичьи крики и хлопанье крыльев. Простая вода ценилась теперь выше всего на свете. Целые звериные семейства снимались с насиженных мест и в поисках воды переселялись в новые края.

На берегах студёной речки, единственной речки, сбегавшей с гор, и днём и ночью не утихали кровопролитные битвы.

И надо же было, чтобы именно в это тревожное время наш козлёнок чуть не наделал беды.

Однажды, пока его мать пила воду, он принялся бегать и выскочил на маленькую лужайку, окружённую редким кустарником. На лужайке в мягкой траве возился выводок волчат. Волчата перепрыгивали друг через друга, кувыркались, бегали — словом, резвились и шалили, как и положено резвиться здоровым малышам.

Наш козлёнок оторопело уставился на них, ничуть не подозревая о том, какая грозная опасность нависла над ним. Ему и в голову не пришло, что перед ним на лужайке возятся самые настоящие волчата. И, соблазнённый их весельем, он чуть было сам не вскочил в их шумную гурьбу, но не успел. Волчата, увлечённые игрой, вдруг бросились наперерез через лужайку, устремившись прямо на него. Наш малыш ужасно испугался. И, почувствовав недоброе, пустился наутёк, и успокоился, лишь когда очутился подле матери. В этот момент волчата выбежали на берег реки и теперь были прекрасно видны косуле-матери. Одного беглого взгляда было достаточно ей для того, чтобы принять немедленное решение: скакать без оглядки в лес, под его спасительную защиту.

А волчата остались на берегу.

Они как ни в чём не бывало вернулись на лужайку и возобновили прерванную игру. Из густой травы навстречу им поднялась матёрая волчица — она спала здесь, в прохладе, разморённая жарой. Волчата кинулись к матери, визжа от радости и предвкушая новые забавы.

Что сталось бы с нашим козлёнком, если бы волчица не заснула? Уж наверное не сладко пришлось бы! И ему и матери-косуле. Потому что уйти от матёрой волчицы не так-то просто.

Впрочем, какой толк думать о том, чего не было. Давайте лучше поговорим о другом. Например, о том, чего тогда не знал козлёнок:

что эта первая встреча с волчатами будет далеко не последней,

что безобидные волчата, игравшие на лужайке, вскоре станут грозой всего леса и что забавное знакомство с волчатами будет иметь страшное продолжение,

и что забавное знакомство с волчатами будет иметь страшное продолжение.

Случилось то, что каждую весну случается в горах.

Козлёнок и волчата в один и тот же день появились на свет, и эта весна была для них первой весной, а весёлые игры на горе под стенами старой крепости, на лужайках и на берегу ручья были их первыми играми.

Так они росли по соседству друг с другом, но ничего не знали об этом.

Глупый козлёнок.

И глупые волчата.

Волчица была такой же нежной матерью, как и мать козлёнка. А так как и у волков тоже есть враги, волчица-мать, точно так же, как и мать козлёнка, никогда не была спокойна за жизнь своих детей и следила за ними в оба. У волчицы были два надёжных убежища, два дома. Один постоянный, в глубокой расселине скалы, защищённый со всех сторон от ветров, дождя и тумана. Второй дом находился неподалёку от первого в непролазных зарослях, и волчица пользовалась им время от времени, когда ей казалось, что враг может обнаружить их жилище в скале.

Как только у волчат открылись глаза и достаточно окрепли лапы, они, как и все зверята, стали пробовать свои силы в игре. Сначала они возились в полумраке пещеры, а когда немного подросли, перенесли свои весёлые забавы на лужайку неподалёку от дома, в укромную тень огромных сосен, надёжно защищённую от посторонних взоров каскадами дикого винограда. Волчата никогда не оставались без присмотра. Зоркие глаза волчицы-матери или волка-отца, а иной раз и обоих родителей вместе стерегли волчат, в то же время внимательно наблюдая за игрой. Ведь озорная игра была для волчат всё равно что настоящая школа, где их учили ловкости, сноровке, хитрости — словом, всем тем наукам, которые совершенно необходимы волкам в их будущей жизни.

Волчатам с самого рождения внушались хищные повадки кровожадных хозяев леса. Но только охота окончательно пробуждала в маленьких хищниках алчный инстинкт. Она обычно происходила дома, под присмотром матери-волчицы, которая приносила из леса полуживого от ужаса зайца и швыряла его на середину пещеры. А сама тем временем вставала караулить вход. Почувствовав себя снова свободным, несчастный зверёк принимался бегать по пещере. Может быть, ещё удастся спастись! Он метался из угла в угол, тщетно пытаясь забиться в какой-нибудь тёмный закуток, а волчата, восхищённые этой необыкновенной игрой, гонялись за ним, оглашая пещеру радостным визгом. Заяц налетал с разбегу на волчицу, стремясь вырваться на свободу, но волчица-мать водворяла его на место. И весёлая охота возобновлялась. Юные охотники постепенно входили в азарт. Бедный заяц, изнемогавших от усталости, наконец сдавался, и тогда наступала развязка. А уж какая — об этом, думаю, вы догадались и сами.

Следующая охота была ещё более увлекательной.

На этот раз волчица-мать притащила из леса большого замученного тетерева. Она бросила его в пещеру и снова встала сторожить вход, а волчата, испуганные воинственным видом громадной птицы, забившись в тёмный угол, ни за что не решались покинуть его, и волчице-матери стоило немалых трудов поднять боевой дух волчат и натравить их на птицу. И началась охота. Тетерев отстаивал свою жизнь, волчата самозабвенно отдавались необыкновенной игре.

Но самую большую радость доставила волчица своим детёнышам, когда вывела их на первую прогулку — к берегу студёного ручья, на зелёные поляны — туда, где волчат ожидали новые радости и забавы. Постепенно волчатам открывался неизведанный и прекрасный мир таинственного леса, который со временем должен был стать их огромным домом и необозримым угодьем. В лесу им разрешалось резвиться сколько душе угодно. Волчица-мать только подбадривала их: