Пианино на лямке - Берна Поль. Страница 27

— Мальчик из парка! — ахнула Марион.

— А женщина, скорей всего, мадам Боллаэр, — добавил Фернан.

— Это мы теперь знаем, — сказал месье Тео. — А узник только и понял, что его сын не в казённом заведении, а, видимо, в семье где-то в Лювиньи. Он отослал газету обратно Ритону и попросил его аккуратно навести справки. Ритон доверился мне, и вот с того времени мы и начали поиски. Действовать пришлось осторожно, чтоб не потревожить приёмных родителей, и к тому же напрямую в мэрию нельзя было обращаться: тайна усыновления! Я знаком с инспектором Синэ — часто приходится иметь с ним дело по поводу моих воришек; ну, я его тоже немножко задействовал. Но втёмную: не слишком я доверяю ему, больно хвастать любит. Дал ему это фото, он поговорил кое с кем в мэрии, порасспрашивал в разных кругах, пригляделся к некоторым семьям, но так и не нашёл никаких следов мальчишки. От него мы только узнали, что приговор о лишении родительских прав обжалованию не подлежит и что если ребёнка усыновили, то это уже окончательно. И больше ничего. В общем, безнадёга… А тем временем произошёл несчастный случай, стоивший нашему приятелю зрения. Про это-то в газетах не писали — такие сведения за стены тюрьмы не выходят…

— А что это было? — спросил Фернан.

— В механических мастерских, где работали заключённые, рванула емкость со сжиженным газом — восемь человек насмерть, остальные отделались увечьями разной степени тяжести. Вот не верь после этого в судьбу! — понимаете, наш людоед, выходя на дело, маскировался под слепого. А маскировка-то возьми да обернись реальностью! Вот такая печальная история… Мы про это узнали только через два месяца — Ритон получил письмо от бывшего сокамерника. Его помиловали по инвалидности, и он вышел на волю. Слепой страшно горевал, что лишился ребёнка — тут-то он понял, каково другим было по его милости… И хорошенький же мы получили подарочек! Этот несчастный сукин сын свалился как снег на голову — пришлось его приютить, как других.

Он прямо-таки помешался на том, что его сын где-то здесь, и это была его идея — организовать розыски вот таким манером. Чтоб привлечь внимание ребёнка, никого не пугая, и пообщаться с ним без ведома приёмных родителей. Но нужно же, чтоб мальчишка его узнал, а как? Последний раз, когда он видел сына, тому только исполнилось шесть. В этом возрасте память короткая. Внешне слепой очень изменился — заключение преждевременно состарило его, да плюс шрамы, да синие очки… Вот он и придумал такой сигнал — то, что у ребёнка могло бы остаться в памяти. Он нам все уши прожужжал рассказами про чёрного пса Тоби, которого мальчик очень любил. А потом взялся за аккордеон и вспомнил старинный романс, который в прежней жизни часто играл сыну — «На грош любви».

— Невозможно вот так прямо с ходу сделаться заправским уличным музыкантом, — заметила Марион.

— Разумеется, — согласился месье Тео. — Тут тоже ирония судьбы… Своё преступление — первое и единственное — он готовил тщательно и выдумал себе облик, который позволял ему всё видеть, не вызывая подозрений. Кому придёт в голову, что играющий на аккордеоне где-нибудь на перекрёстке слепой на самом деле замышляет чёрное злодейство? А тут — бах! — несчастный случай, досрочное освобождение, и вот ему приходится влезать в эту шкуру по-настоящему… Для начала мы стали искать собаку и попали на вашего Нанара, который, судя по описанию слепого, и ростом и статью походил на Тоби. Хорошая порция краски — и готово дело! Потом составили план, охватывающий всё жилое пространство города и даже пригороды. По фотографии можно было понять, что мальчик постоянно живёт в Лювиньи, причём в довольно обеспеченной семье. Мы начали обход, только вот не предусмотрели, что первым слепого узнает кое-кто ещё…

— Братья Пирс? — догадалась Марион. Месье Тео улыбнулся.

— Пожалуй, сложное дело кажется таким потому, что рассматривают его не с той стороны. Иногда, чтобы разом его распутать, достаточно подойти к вопросу как можно проще, не искать тайн там, где их нет. Если б мы сразу догадались просмотреть тогдашние газеты, мы бы живо вышли на месье Боллаэра, и это избавило бы нас от множества лишних трудов. Ну, не догадались ещё?

Ребята помотали головами.

— Людоеда задержали два шофёра большегрузов на дороге между Ангул е мом и Ларошфук о . Братья Пирс! Лжеслепой был объявлен в розыск по всей Франции. Похищенного ребёнка он подкинул в какую-то церковь, не причинив ему вреда — пленник мешал бы его бегству; но большого чёрного пса взял с собой, и это-то его и погубило. Обгоняя малолитражку с небритым мужчиной за рулём, братья Пирс заметили лежавшего на заднем сиденье Тоби. Шанс получить десять миллионов сподвиг их на проверку подозрительной личности. Глядь — он и есть! Беглец стал было сопротивляться, но куда ему против двух таких бугаёв! А потом они давали показания в суде, и хозяин с ними пришёл — так, в качестве зрителя. Этот месье Боллаэр — хороший человек: он принял близко к сердцу судьбу ребёнка, у которого мать умерла, а отец угодил в тюрьму на долгие годы. У них с женой детей не было, вот они и усыновили этого мальчика и поселились в Лювиньи, по мере сил скрывая от окружающих своего приёмыша и храня в тайне его происхождение. Вдруг у киднеппера остались друзья, а от такого человека можно ждать чего угодно, пусть он и в тюрьме. Можете себе представить ужас Боллаэров, когда братья Пирс сообщили им, что слепой появился в Лювиньи! Месье Боллаэр не мог просить защиты у властей — тогда ни ребёнку, ни ему самому больше не видать спокойной жизни. Вот откуда и паника, и тайный ночной переезд в этот дом на забытой улице, который бедняги считали надёжным убежищем…

Он замолчал. Вечерело; сильнее запахли цветы и травы, и в садике дышалось легко, как за городом. По улице за воротами, смеясь и переговариваясь, проходили люди. Четверо воришек месье Тео уже пришли с работы и теперь резались в кости на плитах мощёного дворика. Тут же примостился Сакко с ведром картошки и усердно чистил её под умильным взглядом Нанара. Вдруг в амбаре заиграл аккордеон — заиграл что-то весёлое, бодрое. Марион оглянулась на звук.

— Значит, взял себя в руки, — сказал месье Тео с одобрением. — До сих пор всё никак не хотел смириться с судьбой, но теперь придётся ему принять всё как есть.

— Что вы собираетесь делать? — спросил Фернан.

— Схожу к Боллаэру и постараюсь его успокоить. Он имеет полное право не подпускать этого человека к приёмному сыну, но, может быть, мне удастся уговорить его, чтоб разрешил им разок свидеться. Слепому-то большего и не надо, чтоб получить какой-то стимул к жизни…

Марион печально улыбнулась.

— Только и остаётся надеяться на человеческую доброту, — сказала она.

Месье Тео проводил ребят до калитки.

— Помалкивайте обо всём этом, — предостерёг он. — Что и как рассказать товарищам, вы уж сами решайте. Я не их, я другого опасаюсь: в каждом городе обязательно найдутся люди, которым только дай повод травить беззащитного…

Свернув в тупик Заложников, Марион и Фернан остановились как громом поражённые. Восемь их товарищей стояли в ряд у стены с видом невинных мучеников. Инспектор Синэ, переходя от одного к другому, потрясал перед их носами фотографией, стреляя в упор, к счастью, всего лишь вопросами:

— Видели где-нибудь этого ребёнка? Где, когда, при каких обстоятельствах?

— Не знаю такого! — в один голос твердили Жуан-Испанец, Татав, Бонбон, Берта и Мели.

Марион восхитилась единодушием товарищей и их умением не теряться в непредвиденных обстоятельствах.

Да и смешно это было: всё уже кончилось, всё объяснилось, а этот любитель затяжных партий в белот ещё только приступал к расследованию. Фернан и Марион крадучись подобрались к инспектору так близко, что могли бы дотронуться до его спины. Оба потешались от души, однако Зидор задал-таки им страху. Тарзан с улицы Маласси медлил с ответом; бережно держа фотографию двумя пальцами, он то подносил её к самым глазам, то отстранял и, откинув голову, критически щурился и сосредоточенно хмурил брови.