Операция «Бременские музыканты» - Блинов Геннадий Яковлевич. Страница 21

Нюшка ухватила его за рубашку, прошептала:

— А какие у вас заботы?

Спросила она так участливо и заинтересованно, что Валерка мало-помалу рассказал всю историю.

Скоро Нюшка собрала ватагу деревенских мальчишек и девчонок. Все они через огороды прибежали в условленное место с тяпками. Нюшка предупредила команду:

— Дело очень важное. И главное — тайна!

— Мы за справедливость? — спросила Нюшка ватагу. Мальчишки и девчонки дружно закивали, готовые хоть сейчас же помчаться на капустное поле. Нюшка протянула Валерке лук.

— Пусть пока у тебя побудет. Пока мы пропалываем…

Оруженосец пожал плечами.

— Я же с вами, — сказал он. Нюшка улыбнулась.

— Ты — гость. Отдыхай. А поле мы лучше тебя знаем — весной помогали рассаду садить. Потом ты уже работал и с непривычки устал…

Оруженосец кивнул:

— Есть маленько. Почти больше всех осота выдрал… — И для убедительности показал ладони. — Если так, то я останусь в деревне.

Поле разделяли таловые вешки. Нюшка оглядела оба участка, Катькин и музыкантский.

— Валера говорил, что его отряд пропалывал капусту справа, а музыканты — слева. Только, наверно, все перепутал Валера, — размышляла Нюшка вслух. — Слева меньше сделано.

Нюшка подумала-подумала и, наконец, приняла окончательное решение.

— Значит, начнем пропалывать участок, который слева. Пусть потом музыканты позавидуют, что Валерии отряд больше сделал…

…Первым увидел капустное поле Соловей. Он покрутил головой, пожал плечами и присвистнул:

— Не туда приперлись, — мрачно заметил он. — Заблудились.

— Я же говорил, что лучше за теми бродягами идти. А тебе раньше всех надо, — укорил его Скрипка.

— Как сейчас помню, наше поле чуток подальше, за осинником. Просто мы до него еще не дошли, — уверенно сказал Ванечка.

— Почему тогда этой капусты мы вчера не видели? Не выросла же она в одну ночь…

Соловей свернул с дороги и пошел по меже. Остальные музыканты потянулись за ним.

— Здесь разобраться надо. Похоже, вон под той осинкой мы вчера отдыхали, — прищурив один глаз, будто это могло помочь лучше определить местность, показал Соловей на одинокое деревце.

Скрипка остановился около высокого куста колючего осота, глушившего тощий капустный стебелек, и вздохнул:

— Нет, пацаны, это наше поле. Вот. — Он кивнул на сорняк. — Точно вижу — моя работа. Я эту корягу так и не смог вчера выдернуть. И не срубил. Боялся — капусту задену.

— «Боялся, боялся», — укорил его Соловей. — Не проследишь за вами, так дров наломаете.

— А вот и наша палка! — воскликнул Ванечка, подбирая с земли вешку.

Соловей, кажется, только сейчас понял все случившееся. Он двинулся к барабанщику. Тот испуганно попятился.

— Кто выполол наш участок? — зловеще спросил Соловей. Никто ничего определенного ответить не мог. Да Соловей и не ждал ответа. Выхватив из рук Ванечки вешку, он осмотрел ее и сказал:

— Я этой штуковиной тяпку чистил! Вот знакомая закорючка!

— Странно, выпололи наш участок. Кто это нашелся такой добрый? — недоумевал Скрипка.

— Кто-кто? — разозленно сказал Соловей. — Это проделочки лесных бродяг. Не понимаете, что ли? На каждом шагу палки в колеса вставляют…

Музыканты о чем-то горячо спорили, размахивая руками, когда подошли к полю «Лесные братья».

Катька еще утром почувствовала, что взаимоотношения между членами ее отряда и музыкантами начинают налаживаться. Барабанщик на виду у всех похлопал Игоря по плечу и что-то шепнул на ухо. Многие не понимали, почему вдруг они подружились?

Сейчас председателю хотелось сказать что-нибудь приятное музыкантам. Но комплименты говорить она неумела. Поэтому крикнула:

— Трудимся?

Музыканты, как по команде, повернулись в сторону подошедших и замолчали. Соловей поднял над собой тяпку и рыкнул:

— Это вам так не пройдет!

Наверное, у музыканта перехватило голосовые связки от обиды. Поэтому он рыкнул так, что испугались и Соловей, и Ванечка, и Скрипка.

— В чем дело? — спросила Клара Сергеевна.

— В том, что ваши лесные бродяги наш участок выпололи! Это нечестно. На вашем осота больше? Да?

— Здесь какое-то недоразумение, ребята, — удивленно пожала плечами Клара Сергеевна.

— Вот оно, недоразумение! — Соловей поддел ботинком кучу выдернутого осота. — Мы хотели по-честному, а ваши ночью…

Вожатая подумала, что мальчишки и вправду могли прийти на поле ночью. Но ведь в темноте они, конечно, не сумели бы ничего сделать. Странно…

— Мальчики, — сказала она. — Давайте без горячки. Разберемся. В конце концов, поделим наш участок и поработаем вместе…

Соловей присвистнул:

— Чтобы я стал рядом с нечестными людьми работать?

— Длинноногий сюда не ходил, — заступился Ванечка.

— А ты откуда знаешь?

— Я верю ему. Он пацан что надо.

Вскинув перед собой тяпки пиками, музыканты, как солдаты, идущие в атаку, проследовали мимо Катькиного отряда.

Глава 13, о том, как Петька-Добавочка готовил обед и устроил почти беспроигрышную лотерею

Если говорить честно, то в систему общественного питания Петька-Добавочка хотел идти после школы совсем не потому, что понимал в поварском деле. Отгадка крылась в другом: он любил вкусно поесть.

Он самоуверенно думал, что сварить обед особого труда не представляет. Он же видел дома, как мама легко и быстро готовит обед. И когда мальчишки горячо стали рекомендовать его в повара, Петька не смутился.

Он прекрасно знал, что кашу варят из крупы, воды, соли и по вкусу кладут сахар. Для супа требуется мясо, вода, та же соль, картошка, а при наличии перца можно чуток подбросить и его. Для аппетита. Таким образом, Петька считал, что знает все, и поэтому бодро ответил:

— Вы на поле долго не торчите, иначе обед придется разогревать.

Оставшись один, Петька перво-наперво занялся печкой. Он набил в ее чрево толстых поленьев и поднес зажженную спичку. Спичка затрепыхала бледненьким огоньком, но поленья не загорались. Огонек подкрался к пальцам, больно ужалил. Петька чуть не заорал от боли. Потом он еще несколько раз повторил операцию. Но дрова не загорались.

В коробке осталось всего несколько спичек. Петька присел на чурбак. В какой-то книжке про старинную жизнь Петька читал, что раньше растапливали печь лучинами. Он взял большой кухонный нож и, размахивая им, как топором, стал рубить полено. Скоро он накрошил кучу мелких обрубков-щепок и затолкал в печку. Но и эти щепки не горели. Петька обеспокоенно взглянул на солнце. Оно уже было высоко.

И тут в его голове родилась спасительная мысль. Он побежал в школу. В одном из классов увидел висевшую на гвозде большую карту мира.

Сначала Петькины глаза загорелись радостным блеском, но через секунду-вторую этот блеск погас: за карту наверняка попадет. Он побрел по коридору. Со стены на него взглянул здоровенный парень спортивного сложения и красными буквами спросил: «А ты записался в члены ДОСААФ?» Петька пожал плечами, потому что в члены ДОСААФ он еще не записался. Он вдруг весело подмигнул спортивному парню, оглянулся на всякий случай и сдернул плакат.

Сначала бумага дымилась, потом загорелась сразу в нескольких местах. Вспыхнули щепки, легонько затрещали и занялись пламенем поленья.

Петька довольно потер ладони и по-хозяйски оценивающим взглядом окинул разложенные продукты. Он уже решил, что угостит ребят по-настоящему. Не какой-то рядовой кашей, а чем-нибудь необыкновенным. «Приготовлю-ка я шашлык!» — решил он. И он представил, с каким аппетитом друзья будут уплетать его шашлыки. Во дворе он нашел шкворень и, очистив с него ржавчину кирпичом, принялся на железяку нанизывать куски мяса. Среди мякоти попалась большая кость. Выбрасывать ее Петька пожалел и привязал проволокой к шкворню.

Печка гудела, Петька снял палочкой раскрасневшиеся от жара чугунные круги и в образовавшееся отверстие опустил мясо. Он знал, что мясо надо переворачивать, иначе оно подгорит. Через несколько минут Петька взялся за шкворень, чтобы повернуть шашлыки, но тут же вскрикнул. Железяка раскалилась. Он быстро сунул руку в ведро с водой, боль стала проходить. Тут Петька почувствовал в воздухе едкий запах паленого: горят шашлыки! В одно мгновение он сдернул с головы кепку, прыгнул к плите. Ухватившись за шкворень, он рывком крутанул его. Что-то заскрежетало, шкворень не поддавался. Из дырки в печке валил густой дым. Петька рукавом рубашки вытер слезы и два раза чихнул. «Проклятая кость зацепилась», — догадался он. Наконец ему удалось вырвать шкворень из печи и кинуть его на стол. Над столом повисло сизое облачко. Шашлыки имели странный вид: с одной стороны куски мяса были черными, как головешка, с другой — розовыми, слегка запекшимися.