Операция «Бременские музыканты» - Блинов Геннадий Яковлевич. Страница 29

Механик между тем заводил мотор. Остальные члены звена, увидев Альку, нетерпеливо переминались с ноги на ногу.

Алька покосился на Флейту и, отвернувшись, быстро сунул руку под рубашку. Букет уже притомился и завял.

— Цветки отойдут, если в воду опустить…

Люба вспыхнула и взяла незабудки.

Когда «Лесные братья» усаживали своего звеньевого на прицеп, Соловей пробурчал:

— Тоже — нашел моду — нашим девчонкам цветы дарить. Проучить бы как следует, да нельзя — парламентеры.

Мотоцикл затрещал, и Алькино звено следом за ним пешком двинулось в деревню.

Перед школой стоял телячий пастух Серега.

— Пусть выходит сюда ваш обманщик, — кричал он, — Иначе быков натравлю, они ограду разнесут и всех перебодают.

Из окна высунулась Ольга и умоляюще сказала:

— Мальчик, не нужно натравливать! Наши девочки очень боятся. И еще: обманщиков в нашем отряде нет, и ты ошибся адресом.

— А этот, который с луком? — спросил Серега. — Из-за него мне музыканты велели принести убытки — десять ложек, пять тарелок, две чашки, три стакана и четыре пачки соли…

И Серега кивнул на вместительный рюкзак, стоявший у его ног.

Глава 15, о том, как трудовую эстафету музыкантов приняли «Лесные братья»

Около больницы было шумно. Музыканты сгружали с телеги мешки с глиной и песком, выливали в колодину воду. Вокруг колодины «колдовал» Павлуха.

— Правильный замес сделать непросто, — рассуждал он. — Но мы соображение тоже имеем.

Потом обратился к Соловью:

— Ну-ка еще сыпани чуток цемента. Поосторожней.

Подручный старался изо всех сил. Мастер поучал его:

— Вот, скажем, для чего песок через решето просеивали? Не знаешь? А дело нехитрое. Чтобы крупняк удалить, чтобы, значит, прочность раствора усилить. Штукатурка не любит, если в ней камушки станут попадаться…

Павлуха вытащил из кармана замусоленный лист бумаги и стал его изучать. Потом ткнул пальцем в столбик цифр и сказал Соловью:

— В нашем деле с бухты-барахты нельзя. Пришлось вчера книгу читать про растворы. Раньше как штукатурку делали? Намесят глины, песка да конского навоза — и готово. Конечно, тоже соображать надо было. Только нынче умом раскидывать куда больше приходится. Опять же, цемент денег стоит. Недосмотришь чего — и загубил добро…

— Так, — бормотал Павлуха. — Цемент марки 220 требует… А ну-ка, друг, давай глины…

Потом Павлуха и Соловей стали размешивать раствор. Он становился все гуще. Мальчишки устали и присели отдохнуть. Их сменили Флейта и Скрипка. Большие палки-веселки теперь уже трудно было поворачивать. Скрипка стал утрамбовывать месиво, дурашливо напевая:

Павлуха пригрозил Скрипке:

— Не балуй, парень. Это не работа.

Он встал, колупнул раствор пальцем и сказал:

— Однако густоват получается. А ну-ка ведерко воды плесните…

По двору бодро расхаживал Анисим Кузьмич. Сегодня он был одет в старенькие латаные брюки и застиранную рубашку. Глаза его задорно поблескивали.

— Итак, дорогие мои пациенты, — крикнул он девочкам, выглядывавшим из помещения новой больницы, — минутку терпения, и мы примемся за работу…

Все эти оживленные хлопоты хорошо видели «Лесные братья».

— Зря ты поперся к музыкантам, — укорил Капитан звеньевого. — Сейчас бы они, может, нас приняли в свою компанию. А теперь к ним разве подступишься?

— Не подступишься, — вздохнул Петька. — Сегодня пошел к магазину — просто так, посмотреть, чем торгуют, а меня человек пять пацанят обступили. Я сначала думал просто так, а их, оказывается, интересует: правда ли в нашем отряде есть лунатик?

— Умней ничего не придумали, — усмехнулся Алька. Ему было совсем невесело.

— Но я глупого ничего не вижу, — сказал Капитан. — Допустим, я тоже ходил ночью на реку. Но ведь я признался. И ходил я, чтобы над звеном не подсмеивались: вот, мол, тельнягу носит, а плавать не умеет. Теперь многим нос утру — туда и обратно речку переплываю. А ты все-таки звеньевой и тоже зачем-то ночью поперся. Да не куда-нибудь, а к музыкантам в палатку. Зачем?

— Я же утром пошел, — заоправдывался Алька.

Петька присвистнул:

— Оконфузил звено и не выкручивайся. И еще ответь: зачем сунул такой ободранный букет Любаше? Если она именинница, то от всего звена могли бы поздравить, так сказать, от общественности…

— А от одного нельзя что ли? — огрызнулся звеньевой.

— Хватит вам, — сказал Санька. — И от одного можно. Лучше давайте подумаем, чем займемся…

В школьную ограду один за другим стали забегать деревенские мальчишки и девчонки. Они хорошо были знакомы с Петькой и поэтому обращались к нему:

— Нам бы лунатика посмотреть…

— Нет у нас лунатиков, — отмахивался Добавочка. Ребята хитро подмигивали:

— Не проведешь… Нам мальчишка в бумажном шлеме все рассказал. Он где сейчас?

— Оруженосец слухи распространяет, — буркнул Алька. — Зря мы его в поход взяли.

Капитан сказал:

— Юнги, мысль. Эти гости нам не дадут покоя. Их надо отвадить. И если Оруженосец убедил пацанов, что у нас есть лунатик, то пусть они так и думают. Предлагаю написать такое объявление…

Скоро на школьной калитке висел плакат: «Лунатик передал всем горячий привет. Искать его в новом помещении больницы. За справками обращаться к музыкантам».

Очередная партия жаждущих увидеть лунатика задержалась около объявления.

В больничной ограде собралось человек десять. Мальчишки старались прошмыгнуть внутрь помещения, но их натиск сдерживали Ванечка и Соловей.

— Нет у нас никакого лунатика и ничего не знаем! — чуть не плакал Ванечка.

— Неправда! Он здесь…

Какой-то пацан встал на четвереньки и проскользнул в прихожую. Соловей побежал догонять его. Остальные оттерли Ванечку в сторону и всей оравой ворвались к штукатурам. В больнице поднялся гвалт. Работа у музыкантов приостановилась.

Наконец они кое-как выпроводили незваных гостей. Но работать им пришлось недолго, потому что пожаловала новая орава мальчишек и девчонок.

Во двор выскочил Ванечка и, увидев скучающих соперников, взмолился:

— Ребята, это вы на нас пацанов натравили? Они же нам работать не дают. Ну, пожалуйста, не посылайте их к нам…

— Вы же пустили хохму, что наш звеньевой лунатик, — сказал Добавочка. — А он что, ишак в зоопарке? Бегут и бегут на него посмотреть…

— Сами ничего не делаете и другим мешаете! — крикнул Ванечка и скрылся в дверях больницы.

…Весь день «Лесные братья» томились от безделья. Музыканты время от времени выбегали на улицу и насмешливо спрашивали их:

— Загораете?

И предлагали:

— Вы у колхозных амбаров воробьев пересчитайте. Или на утячью ферму сходите…

«Лесные братья» злились. Особенно самолюбие мальчишек задевало упоминание об утячьей ферме.

— Эх, Петька, Петька, — укоряли они дружка, — курощуп несчастный.

Незадачливый повар, потупив взгляд, пыхтел, как самовар, но не оправдывался.

Работу музыканты закончили под вечер. Из больницы выходили веселой гурьбой.

— Здорово мы сегодня рванули, — громко сказал Ванечка, с гордостью посматривая на обляпанную раствором рубашку.

— Потрудились на славу, — поддержал его Соловей. — Аж кости ломит…

Только председатель отряда Любаша была озабочена:

— Жалко, не всю работу закончили. А завтра уже в лагерь возвращаться…

«Лесные братья» затаились за забором, прислушиваясь к разговору соперников.

— Не беспокойся, Люба, — уверенно сказал Ванечка. — Чуть свет встанем — и рванем…