«Мечта» уходит в океан - Почивалов Леонид Викторович. Страница 43

— Руби буксир! — закричал Абу, у которого лицо исказилось от напряжения. — Скорее руби буксир!

Я выскочил из рубки, схватил прикрепленный к ее наружной стенке аварийный топор; понадобилось мгновение, чтобы двумя ударами перерубить буксирный конец, который держал яхту на привязи у катера. Взглянул на вьетнамские катера и с радостью обнаружил, что они, резко изменив курс, приближаются к нам. Вьетнамцы поняли: раз красные ракеты, значит, на яхте беда.

Не желая встретиться с военными моряками, пиратский катер, стремительно набирая скорость, уходил в открытое море. С его борта вдруг раздалась длинная автоматная очередь, и одновременно мы услышали свист пуль, пролетающих над головами, и звон разбитых в рубке стекол. А еще через минуту до нас долетел отчаянный крик. Это звал на помощь выброшенный за борт малаец.

— Надо вытащить! — решительно сказал Абу. — Хотя и бандит, но все же человек…

Мы покрепче затянули веревки на руках и ногах усатого верзилы, который теперь покорно лежал на полу рубки, став теперь нашим пленником. Абу включил двигатель, развернул яхту и подвел ее к месту, где барахтался в воде испуганный и дрожащий от холода малаец. Он был безоружен — пистолет обронил в воде, кинжал, который висел у него на ремне, тут же отобрал Абу.

Так из недавних пленников мы превратились в хозяев положения.

Когда к яхте подошел вьетнамский сторожевой катер, в помощи мы уже не нуждались. Захваченных пиратов сдали вьетнамским военным морякам, вместе с ними осмотрели повреждения, которые оказались на яхте в результате нападения. С грустью установили, что радиостанция повреждена, толстые стекла в рубке разбиты, пули продырявили в нескольких местах корпус судна ниже ватерлинии и в каюту проходит вода. До Индии путь не близок, с такими повреждениями идти дальше не стоит. Значит, надо добираться до ближайшего порта. Сейчас доступнее всего для «Мечты» был порт, который находился в Кампучии, которая раньше называлась Камбоджей.

Поблагодарив наших спасителей, вьетнамских моряков, мы взяли курс на ближайший порт и пришли туда утром следующего дня.

Индостанский полуостров, куда мы попали, необыкновенно интересен. Но, наверное, самое интересное Ангкор-Ват.

В Компонгсоме мы с Леной побыли всего два часа. В порту на разгрузке стояло судно под флагом Корейской Народно-Демократической Республики. Для свободных от вахт моряков подали автобус, который отправлялся на экскурсию в глубь страны.

В автобусе оказались свободные места. К нам подошел молодой кхмер, красивый смуглолицый юноша, и предложил присоединиться.

Абу предстояло заняться в порту ремонтом яхты — четвертым за время нашего плавания, мы с Леной намеревались быть его подручными.

— Мы поедем в Ангкор-Ват, — объяснял юноша.

— В Ангкор-Ват? — раздумывая, произнес Абу. — Я справлюсь один, а вы, друзья, поезжайте в Ангкор-Ват. Такую возможность упустить нельзя. — Абу заметил, что мы с Леной сомневаемся. — Как капитан, приказываю ехать! — строго сказал он.

Раз приказ — поехали. Автобус оказался просторным. Мы устроились на задних местах, прильнув к окнам, всю дорогу смотрели на новую для нас страну Кампучию, слушали красивые песни, которые негромко пели корейские матросы о своей родине Корее.

И вот мы на пути к Ангкор-Вату. Наш гид, молодой кхмер Кенг Сопон, коротко рассказал об одном из чудес света прошлых времен, к которому мы подъезжали.

Несколько часов мы ехали по жаре. Встречный ветер, злой и сухой, вдруг сменился прохладой, когда по отличному асфальтовому шоссе мы въехали в джунгли. Потускнело и позеленело над нами солнце.

Три века назад здесь не было никаких дорог. Были лишь джунгли, только еще более непроходимые, и обитали в них дикие слоны и носороги, тигры и леопарды. Однажды один испанский монах в поисках святых мест пробился через эту опасную чащобу. Вдруг джунгли перед монахом внезапно расступились, и он оцепенел от изумления. Монах увидел чудо. Среди зарослей, куда не решался пройти человек, стоял изумительной красоты храм, и гигантские его башни, как бутоны прекрасного цветка лотоса, возвышались над джунглями. Откуда он взялся? Мир ничего не знал о нем.

«Его вознесли боги», — со страхом объясняли монаху местные жители.

Здесь, в джунглях, хранилась великая тайна давно погибшей древней цивилизации, на века утонувшей в их зарослях.

Сейчас тайны трагических руин Ангкор-Вата, разграбленных беспощадным врагом, перестали быть для ученых тайнами. Почти все известно об их истории. Запечатлены эти руины на почтовых открытках, марках, рекламных плакатах. А нам с Леной этот храм все еще казался неразгаданной тайной. После короткого отдыха в здешней гостинице и обеда мы все отправились знакомиться с кхмерским чудом. Храм был великолепен. Казалось, что он создан не из камня, а будто нарисован на зеленом фоне чащобы. От фундамента до вершины самой главной башни, которая высотой чуть ли не с небоскреб, построен без стропил и балок, цемента и железа, по принципу тяжести. Камень на камень — от фундамента до вершины. И на каждом тончайший орнамент. На камнях сцены битв фантастических чудовищ, жестоких схваток воинов, морских сражений древних галер, беспощадных пыток пленников, оплакивания погибших, изображения каменных воинов, которые, казалось, вот-вот шагнут навстречу, преграждая путь к лесным сокровищам.

Конечно, Лена тут же извлекла из дорожной сумки свой неизменный альбом и стала рисовать. Мы договорились с Кенг Сопоном, что от группы отстанем, чтобы не задерживать остальных, побродим с Леной вдвоем, а к условленному часу подойдем к гостинице.

От стен главного храма мы направились в глубь джунглей. Среди густых зарослей натыкались на руины новых и новых древних храмов, стен и мостовых, оставшихся от навсегда исчезнувшего города. Бережно прикасались пальцами к тончайшей, удивительно красивой, как кружева, резьбе по камню.

Перед нами вставали неповторимые творения человеческого гения. В тени джунглей эти камни казались зловещими.

— Мне что-то страшно! — говорила мне Лена, поеживаясь.

Мне и самому было не по себе. Неужели человек так слаб и мал перед властью природы? Вон как она посмеялась над человеком! Чудилось, будто джунгли празднуют здесь свою победу. Они давно перешагнули через крепостные стены древнего города и на его улицах раскинули свой разбойничий стан. Баньяны, многометровые гиганты деревья, жадно простирали мощные корни, как драконьи щупальца, чешуйчатые, с серебристым отливом, будто живые. Баньяны здесь хозяева. Делают что хотят. Играючи, одним движением мускулов взяли да и скинули наземь тысячепудовую колонну, верхом уселись на стены, лениво развалились на каменных плитах площадей, как робких полонянок, бесцеремонно стиснули в диких объятиях крепостные башни.

…Тихо шелестят листвой деревья, сухо скребутся друг об друга пожухлые космы лиан, раздаются какие-то странные и непонятные звуки. Совсем рядом внезапно затрещали кусты под натиском чьего-то стремительного тела. Может быть, обезьяна сорвалась с непрочной лианы? И опять тишина. Большие, как птицы, черные бабочки, накупавшись в жарких лучах солнца, садятся на холодные головы каменных изваяний. Лешим захохотала где-то в глубине джунглей неведомая птица. И снова недоброе молчание. Чудится, будто каждый твой шаг зелеными злыми глазами, чутким ухом сторожит дикий лес.

Когда-то на этом месте, должно быть, шумел пестрый восточный базар, и дрались мальчишки, и улыбались друг другу влюбленные. Сюда же приходили молящиеся.

— Мне страшно! — повторила Лена. — Мне кажется, что мы сейчас встретим или тех двоих, что приставали к тебе в поезде, который шел в Вашингтон, или пиратов из Гонконга.

По крепко утрамбованным дорожкам идем дальше. И вот из леса, из зеленого сумрака, вдруг медленно выплывает нам навстречу лицо. Огромное лицо, будто мы столкнулись с великаном. Высечено оно из камня и украшает верхнюю часть крепостной башни, утонувшей в зарослях. Мы замедляем шаги. Останавливаемся и застываем, словно перед чудом. Каменный человек улыбается. Улыбается еле заметно — чуть-чуть сдвинуты его губы.