Дедушкины рассказы. История Шотландии с древнейших времен до флодденского сражения 1513 года. - Скотт Вальтер. Страница 44

Первым обвинили в небрежении законом Мердока: вместе с обоими сыновьями его судили в Стерлинге за злоупотребление королевской властью во время регентства. Всем троим отрубили головы 24 и 25 мая 1425 года на высоком месте, которое и сегодня можно увидеть на Замковой горе. Отсюда регент мог бросить последний взгляд на видневшийся вдали чудесный замок Доун, который он выстроил для своей резиденции. Что же до его сыновей, то у них имелись все основания сожалеть о своем непослушании и убедиться в том, что отец сдержал свое слово, сказав, что отдаст власть тому, кто найдет на них управу.

После казни Яков занялся делами Горного края, где все шло из рук вон плохо. Он отправился в эти неспокойные места с сильной армией и захватил больше сорока вождей, застрельщиков в бесконечных сварах и раздорах. Многих он казнил, прочих же призвал к порядку, взяв с них обещание вести себя тихо.

Алистер МакДональд, Властитель Островов, протомившись в темнице год, в продолжение которого его мать оставалась заложницей в доказательство его преданности королю, попытался восстать против монаршей власти, однако меры, принятые Яковом, настолько урезали его в правах, что ему в конце концов пришлось сдаться на милость победителя. Для этого смиренный вождь тайно явился в Эдинбург и неожиданно пришел в Кафедральную церковь, где король совершал молитву в день Пасхи. Макдональд появился в церкви с непокрытой головой, без лат, с голыми руками и ногами, в накинутом на плечи пледе. Именно так предстал он перед королем и, держа обнаженный меч за острие, протянул Якову рукоять в знак безоговорочного подчинения. Яков простил ему многочисленные обиды в присутствии придворных, однако заточил в надежную крепость Тантал-лон, в Восточном Лотиане. И все же, несмотря на смирение своего верховного вождя, обитатели запада Горного края и островов снова взбунтовались под водительством Дональда Баллока, Алистерова вассала. Высадившись на материке с большим отрядом, он устроил изрядную бойню и разбил войска графов Мара и Кейтнесса. Однако услыхав, что на него движется сам Яков, Дональд предпочел удрать в Ирландию. Король лишил жизни многих его соратников. Дональд впоследствии был убит в Ирландии, а его голову отослали королю.

Вот еще одна история, которая показывает, какими злыми и жестокими были разбойники-горцы. Другой МакДональд, глава банды из Россшира ограбил вдову, отобрав у нее двух коров, и тогда женщина в отчаянии принялась восклицать, что не наденет башмаков до тех пор, пока не отнесет жалобу королю, пускай ей и придется идти босиком до самого Эдинбурга. «Нечего лгать, — сказал ей варвар. — Я сам обую тебя, прежде чем ты доберешься до королевского двора». И он приказал кузнецу прибить башмаки гвоздями к босым ногам женщины, словно это были лошадиные копыта, а потом бросил ее, раненую и истекающую кровью на проезжую дорогу. Вдова, однако, будучи женщиной мужественной, решила проявить твердость, и как только раны ее затянулись настолько, что позволили ей пуститься в путь, она и в самом деле отправилась пешком в Эдинбург, бросилась там на колени перед Яковом и поведала ему о жестоком обращении, коему подверглась, а чтобы король ей поверил, показала ему свои ступни с незарубцевавшимися ранами. Яков выслушал вдову со свойственными ему состраданием и участием, с трудом сдерживая ярость. В гневе приказал он поймать МакДональда и его главных сообщников и «подковать» их точно тем способом, как это было проделано с вдовой. В таком виде всех их выставили напоказ на три дня, а потом казнили.

Так Яков I восстановил отчасти мир в стране, доставшейся ему в столь беспорядочном состоянии. Он принял разумные законы, регулирующие торговлю, как внутри государства, так и за его пределами, а также ввел строгие правила для разрешения споров между жалобщиками.

Но больше всего сил Якову пришлось положить на то, чтобы ослабить власть крупных землевладельцев, правивших на своих территориях, будто каждый из них был монархом, и готовых чуть что идти войной на короля или друг на друга. Всех их Яков постарался усмирить: многие из этих знатных вельмож были преданы суду и, в случае признания виновными, лишены владений. Все они жаловались на несправедливость подобного обращения со стороны короля и затаили против него недовольство. Еще одной причиной для обид стали налоги, которые было решено взимать с подданных государства для установления справедливости и поддержания королевского авторитета. Шотландцы, будучи народом бедным и непривычным к таким поборам, сочли эту непопулярную меру следствием королевской алчности.

И вот, хотя король Яков руководствовался самыми благими побуждениями и был самым деятельным королем, правившим в Шотландии со времен Роберта Брюса, и богатые и бедные возроптали против него, а несколько злодеев из числа вельмож замыслили против монарха заговор с целью убийства.

Главным заговорщиком был некий сэр Роберт Грэм, дядя графа Стрэтерна. Был он отважен и честолюбив, а потому, побывав по королевскому приказанию в тюрьме, чувствовал себя глубоко оскорбленным. Он вовлек в заговор никчемного старика графа Атола, пообещав тому сделать его сына, сэра Роберта Стюарта, королем Шотландии вместо Якова. Многим из тех, кто примкнул к заговорщикам, была объявлена другая причина: заговор якобы затевался всего лишь для того, чтоб похитить некую придворную даму. Для разработки плана Грэм укрылся в далеком Горном крае и оттуда послал королю вызывающее письмо, где заявил, что больше не относит себя к числу его вассалов, и угрожал собственноручно прикончить своего сюзерена. За голову Грэма назначили цену, и любой, кто предъявил бы его суду, получил бы деньги, но тот продолжал сидеть в своем укрытии в диких горах, лелея мстительные замыслы, обращенные против Якова.

Рождественские празднества, предшествовавшие покушению, король решил устроить в Перте. На пути в этот город он встретил женщину из Горного края, которая называла себя прорицательницей. Встав возле парома, на котором король собирался отправиться на север, она крикнула что было мочи: «Господин мой, король, если вы поплывете по этой воде, то не возвратитесь сюда живым». Слова ее на какой-то миг потрясли Якова, потому что он прочитал в одной книге, что в тот год король Шотландии будет убит: ведь часто бывает, что некое необычное дело обсуждается повсюду, слухи о нем ходят и за границей, и их начинают повторять как заклинания, хотя на самом-то деле это не более чем гадание о том, что может случиться. Был при дворе рыцарь, которого Яков прозвал Королем Любви и которому он сказал в шутку: «Существует одно пророчество, согласно которому в этом году в Шотландии будет убит король, так вот, сэр Александр, это, должно быть, вы или я: ведь в Шотландии всего два короля». Можно было принять меры, чтобы предотвратить убийство доброго короля, однако этим пренебрегли. В Перте король остановился в монастыре францисканцев, так как в городе не нашлось ни подходящего замка, ни дворца, и это оказалось на руку заговорщикам, поскольку королевские телохранители и дворцовые офицеры разместились в домах горожан.

Тот день Яков посвятил состязаниям и празднику, а заговорщики — подготовке своего предприятия. Они сломали замки на дверях королевских апартаментов, так что ключ невозможно было повернуть, кроме того унесли засовы, с помощью которых запирались ворота, и уложили доски поперек рва, окружавшего монастырь: по ним можно было пройти, как по мосту. И наконец 20 февраля 1437 года все было готово для того, чтобы привести в исполнение подлую затею. Грэм, прихватив с собой три сотни людей, перенес свое укрытие в близлежащие горы, и вместе они пробрались в монастырский сад.

Король был в халате и домашних туфлях. Он прекрасно провел вечер в окружении вельмож и знатных дам: читал роман о любви, слушал музыку и пение, играл в шахматы и триктрак Граф Атол и его сын Роберт Стюарт, тот, что намеревался сменить Якова на троне, находились в числе тех придворных, что ушли спать последними. Яков, прежде чем удалиться в опочивальню, занимал разговорами королеву и ее придворных дам, сидя у очага. Женщина из Горного края, о которой уже упоминалось выше, снова попросила разрешения поговорить с королем, но получила отказ — час-то ведь был неурочный, и всем было велено удалиться.