Цацики и вселенная - Нильсон Мони. Страница 4

— Ничего, — сказала Мамаша.

Полицейский удивленно поднял глаза:

— Вы сказали, что хотите заявить об ограблении…

— Да, потому что грабители — это мы, ну то есть не я, а вот эти мальчики, — Мамаша положила зонтик на стойку. — Вот.

Полицейский расплылся в улыбке.

— А-а, — сказал он. — Похитители зонтика.

— Нас посадят? — спросил Пер Хаммар.

— Нет, — ответил полицейский. — Пока нет. Но вообще-то нельзя приставлять людям пистолет к спине.

— Это был не пистолет, а мой палец, — жалобно промямлил Цацики.

— Дама очень испугалась. Она звонит каждый день и спрашивает о своем зонтике. Она очень обрадуется, когда узнает, что он нашелся.

— Так она не умерла? — спросил Цацики.

— Не волнуйся, — улыбнулся полицейский. — Но зачем вы отняли у нее зонтик?

— Мы думали, это пулемет, — объяснил Пер Хаммар. — А сама она — шпионка.

— Понимаю, — серьезно ответил полицейский. — То есть вы хотите сказать, что просто выполняли свой долг?

— Именно, — подтвердил Цацики и вытянулся по струнке. — Мы выполняли свой долг.

— Это хорошо, — сказал полицейский. — Но обещайте, что больше так не будете.

— Обещаем, — в один голос поклялись мальчики. — Даем честное благородное слово!

— Отлично! — сказал полицейский. — А теперь идите домой, а я верну зонтик владелице.

— Спасибо, — сказал Цацики. — Огромное спасибо.

Вши

— Вши?! — завопила Мамаша и остановилась так резко, что женщина, которая шла за ними, врезалась в нее своей тележкой.

— Вши, — повторила Мамаша. — Дай посмотрю, — она сорвала с Цацики кепку и слегка наклонилась над ним. — Фу, какая гадость!

— У нас у всех в классе, — довольно сообщил Цацики. — У Виктора их столько, что видно, как они скачут по голове. А у меня тоже так?

— Меня сейчас вырвет! — Мамаша отдернула руку от его волос, а женщина поспешно ретировалась.

— Да ладно, что тут такого? — спросил Цацики.

— Ты что, не понимаешь? — чуть не плакала Мамаша. — Вдруг у меня тоже вши? О ужас, мои волосы… A-а, у меня все чешется!

Мамаша в ужасе схватилась за голову. Она отрастила волосы ниже плеч и к тому же сделала завивку. Ей казалось, что так у нее более дикий вид. Ведь у мятежника должен быть дикий вид. Цацики казалось, что она похожа на рыжеволосого ангела.

Бросив в тележку тюбик икры минтая, она встала в кассу.

— А еда? — спросил Цацики.

— Будем есть яйца с икрой, — отрезала Мамаша. — Не хватало еще в такой день готовить. Сейчас мы пойдем домой и будем ловить вшей.

— Тогда тебе понадобится специальная расческа, — объяснил Цацики. — Так сказала медсестра. А иначе их не поймать. И еще специальный шампунь… Погоди, вот…

Он покопался в рюкзаке и достал записку, которую учительница написала для всех родителей.

Мамаша содрогнулась, увидев на бумажке увеличенное изображение вши — она напоминала космического монстра. Цацики же все это очень нравилось. Ему не терпелось прийти домой и начать вычесывать вшей. Он надеялся, что у него их много. Если так, то он посадит их в коробок, приручит и откроет вшивый цирк.

— Блошиный, а не вшивый, — поправила его Мамаша.

— Вши наверняка ничем не хуже, — сказал Цацики. — Ну что, нашла хоть одну?

Мамаша установила яркую лампу, расстелила на столе белую бумагу и начала вычесывать.

— Ай! — вскрикнул Цацики. — Больно!

— Терпи, — стиснув зубы, сказала Мамаша. — Даже если она у тебя одна, мы должны ее поймать!

Она так скребла расческой, что кожа на голове у Цацики покраснела, но ни одна даже самая маленькая вошка не упала на стол. Зато Мамаша нашла гнид. Гниды — это яйца вшей. Значит, как минимум одна вошь там точно побывала.

— Да она уже к тебе перепрыгнула, — поддразнил Цацики Мамашу.

— Не говори так, — взмолилась Мамаша и вырвала у Цацики волос.

— Ай! — снова вскрикнул Цацики. — Что ты делаешь?

— Уничтожаю гнид, — решительно заявила Мамаша.

— Возьми машинку, — предложил Йоран. — Так будет быстрее, чем проверять волосок за волоском.

— Отличная мысль! — обрадовалась Мамаша. — И как я сразу не догадалась?

— Ни за что! — закричал Цацики. — Я отращиваю волосы.

— Еще недавно ты, между прочим, хотел стричься под машинку, — сказала Мамаша. — А я тебя отговаривала.

— Ну, это когда было, — ответил Цацики. — А сейчас мы с Пером Хаммаром хотим организовать рок-группу, а рокерам полагается носить длинные волосы. У тебя-то у самой длинные. К тому же, надеюсь, ты не хочешь, чтобы я выглядел как расист?

— А я, по-твоему, выгляжу как расист? — спросил Йоран.

— Ты — нет, — сказал Цацики. — Ты же военный, это совсем другое дело.

Цацики знал, что расисты — это люди, которые не любят иммигрантов. Цацики боялся расистов. Ведь он сам почти иммигрант, потому что его папа — грек. К тому же у Цацики были темные волосы, карие глаза и загар, как у настоящего грека.

Греческая бабушка Цацики считала, что быть загорелым, как настоящий грек, — красиво, но расисты так не считали. Они не любили темнокожих людей.

В шестом классе было два расиста, Кристер и Сверре. Редкостные идиоты. Еще в прошлом году они ничем не отличались от других, а после каникул пришли в школу бритые наголо и в ботинках на толстой подошве.

— Вот гниды проклятые, — ругалась Мамаша. Цацики не знал, относится это к яйцам вшей или к расистам, но бритья он во всяком случае избежал. Теперь была очередь Мамаши.

Она протянула расческу Йорану.

Зубчики тут же застряли в ее кудрях.

— Это невозможно, — сказал Йоран. — Знаешь, сколько у тебя волос?

— Разве ты не обещал любить меня в горе и радости?

— Обещал, — ответил Йоран.

— То-то же, — сказала Мамаша. — Сегодня у меня горе. Давай, вычесывай!

Крутой парень

Цацики, Мамаша и Йоран в третий раз промывали волосы специальным шампунем от вшей. Мамашины прекрасные кудри превратились в сухую паклю.

— Зато вид у тебя по-настоящему дикий, — утешил ее Йоран.

Всю квартиру вымыли, плюшевые игрушки Цацики сложили в большие черные мешки, а постели перестелили. Чтобы причесаться, надо было лезть за расческой в морозилку.

Отращивать волосы оказалось сплошным мучением. Вычесывать вшей было больно, а на уроках фрёкен вечно сердилась, что волосы лезут в глаза. Можно подумать, Цацики и сам не знал — он же почти ничего не видел! Девочки, в отличие от мальчиков, могли носить заколки и хвостики. Пер Хаммар тоже попробовал заколоть волосы, но его засмеяли.

Хуже всего было на футболе. Тренер постоянно дразнил их и называл не иначе как «барышни». С Цацики он обращался совсем грубо. На прошлой тренировке, когда Пер Хаммар болел, тренер затолкнул Цацики в женскую раздевалку. Там собралась целая женская команда, и все полуголые. Взрослые девушки с грудью. Они стали смеяться над Цацики, и тренер тоже. Цацики расплакался. Тогда тренер попросил прощения и сказал, что просто пошутил. Но Цацики не простил его. Он его возненавидел. И футбол тоже.

— Тогда бросай, — предложила Мамаша.

Но и бросить Цацики не мог, потому что все крутые парни играли в футбол. Пер Хаммар был крутым парнем, хотя носил длинные волосы. Он считал, что футбол — это жизнь, но Цацики так не думал. Вообще-то он давно хотел бросить — с самого второго класса, с тех пор, как они стали тренироваться в команде.

— Как только научишься играть, начнешь получать удовольствие, — утешал Цацики дедушка. — Так всегда бывает.

Но Цацики никак не мог научиться. Ему не давался ни прямой удар, ни дриблинг. Поэтому тренер решил поставить его на ворота.

— О’кей, — согласился Цацики.

Первый его матч состоялся весной. Собралось много зрителей. Цацики был очень доволен, он чувствовал себя настоящей звездой и радостно махал публике. Особенно двум симпатичным девочкам, которые стояли недалеко от ворот.