Мыслитель действует - Нёстлингер Кристине. Страница 23

– А сейчас он ушел у нас из-под носа. – Лилибет указала на коттеджи поселка. – Он исчез вон там, между вторым и третьим рядом.

– Э, так там живет его друг! – воскликнул Туз пик. – Мне его мать рассказала. К слову сказать, очень милая женщина. Наконец, – говорит, – нашел себе друга. Прежде он всегда ходил печальный, потому что в школе у него не было друзей, в классе с ним будто бы никто не разговаривал...

– Почему ты говоришь «будто бы»? – перебил его Мыслитель. – Это же правда. Его у нас никто не любит.

– А вот теперь, уже несколько недель, – продолжал Туз пик, – как у него появился друг. И он будто бы очень счастлив, и мама его тоже.

– Кто-то из нашего класса? – спросила Лилибет.

– Нет. Мать сказала, что тот малый вроде бы года на два старше Вольфи и живет в поселке. Где точно, она не знает. Он только недавно сюда переехал. Вольфи познакомился с ним на спортплощадке. И с тех пор они неразлучны.

– Как это ты сумел вытянуть такую богатую информацию из этой женщины? – изумился Мыслитель.

– Ничего хитрого, – рассмеялся Туз пик. – И тянуть не пришлось. Ее просто нельзя было остановить. Я сделал вид, что я старый друг Вольфи. И тогда она сказала, что лишний раз убедилась, как Вольфи неправ, уверяя, будто у него нет друзей и будто в классе его не любят, ну и так далее и тому подобное... И еще спросила меня, почему я прежде не приходил к ним в гости. Вольфи вечно сидел один, в четырех стенах... И тогда я говорю, что раз такое дело, то охотно буду к ним заходить. А она мне на это говорит, что теперь у него уже есть друг, ну и повело... – Туз пик ухмыльнулся. – Она бы мне всю свою жизнь рассказала, если бы я не смылся. А теперь ходом в поселок! – выкрикнул он и помчался по направлению к коттеджам.

Мыслитель кинулся за ним и схватил его за рукав.

– Ты что, спятил? Там же штук сорок домов, но меньше, ты что, собираешься трезвонить в каждую дверь?

– Если надо будет, – Туз пик, не останавливаясь, бежал вперед, – я устрою такой трезвон, что все мыши выскочат из подвалов!

Туз пик бегал очень быстро. Куда быстрее, чем Мыслитель. Поэтому Мыслитель скоро отстал. Лилибет, правда, могла бы бежать со скоростью Туза пик, но она затрусила рядом с Мыслителем.

– Пусть несется как угорелый, – сказала она на бегу. – Скоро сам убедится, что невозможно найти человека, если не знаешь, как его зовут или как он выглядит.

Мыслитель кивнул и, тяжело дыша, все-таки припустил дальше.

Когда Мыслитель и Лилибет завернули в проулок между вторым и третьим рядами домиков, они увидели Туза пик, который разговаривал с каким-то стариком. Старик указывал на дорогу, идущую под уклон.

– Есть ли у тех людей мальчик, я тебе сказать не могу, – пробурчал старик. – Но что они сюда переехали, это точно. Я сам видел, как они недавно разгружали мебельный фургон. – Старик свистнул в два пальца, и к нему подбежала чрезвычайно тучная кривоногая собака с множеством проплешин на серой шерсти и принялась обнюхивать штанины Туза пик. – Правда, мебельные фургоны приезжают сюда часто. Люди почему-то все время приобретают новую мебель, но из той машины, что стояла там внизу, выгружали и старье тоже.

– На какой стороне улицы это было? – спросил Туз пик. – На правой или на левой?

– На правой, на правой, – повторил старик.

– А номер дома вы не скажете?

– Нет, но это там, пониже, где в свое время жило семейство Провозников.

Толстой собаке надоело обнюхивать штанину Туза пик, она залаяла и решительно заковыляла вразвалку к садовой калитке.

– А на кой тебе все это знать? – спросил вдруг старик.

– Ищу старого друга, – сказал Туз пик и тут же прикусил себе язык с досады, что сморозил глупость, потому что старик пристально и недоверчиво поглядел на него.

– Ищешь старого друга? И не знаешь его имени? И как он выглядит, тоже не знаешь? Ну, малый, рассказывай эти байки кому другому.

Старик повернулся спиной к Тузу пик и пошел к калитке, возле которой его ждала толстая собака. Туз пик двинулся было за ним, но старик крикнул:

– А ну, мотай отсюда, да поживей, не то собаку на тебя натравлю!–Старик ускорил шаг и скрылся в доме, а собака осталась в саду и продолжала бешено лаять.

Мыслитель и Лилибет подошли к Тузу пик.

– Во всяком случае, мы теперь хоть знаем, что искать нужно в нижней части улицы с правой стороны, – сказал Мыслитель.

– А с какого места начинается эта нижняя часть? – спросила Лилибет. Она так замерзла, что у нее стучали зубы.

Мыслитель решил, что нижняя часть улицы начинается от старых фонарей, а Туз пик сообразил, что нет никакого смысла ходить им втроем, словно трем баранам.

– Давайте разделимся, – предложил он. – Я пойду в дом номер двадцать четыре.

– А я – вон туда, видите, где в саду гипсовый гном стоит. – И Лилибет указала на дом № 30.

Туз пик вытащил из кармана лотерейные билеты Красного Креста.

– Я позвоню в дверь и предложу им лотерейные билеты. Буду улыбаться, шаркать ножкой и молоть всякий вздор, а сам все разведаю.

– А я спрошу, здесь ли живут Провозники, – сказала Лилибет. – Я же не обязана знать, что они переехали.

Мыслитель указал на нижнюю часть улицы.

– А я похожу вон там от дома к дому и буду разглядывать входные двери, – сказал он.

Туз пик возмутился: понятно, Мыслитель хотел увильнуть от самого неприятного. Кому охота звонить в чужие двери и задавать вопросы незнакомым людям!

– Да ты просто трусишь, и все! Точно? – воскликнул Туз пик.

– Спорим, что я и так найду дом? – усмехнулся Мыслитель.

Туз пик уже не раз проигрывал в такого рода спорах с Мыслителем. Поэтому он ничего не ответил, нахмурился, махнул рукой и направился к палисаднику дома № 24. Лилибет дошла вместе с Мыслителем до гипсового гнома, стоящего в саду дома № 30. И Мыслитель уже один двинулся дальше.

Внимательно разглядывал он таблички с именами владельцев коттеджей на садовых калитках. Мюллер, Майер, Шпрингер, Облетау – но не фамилии интересовали его, а только вид табличек. Мыслитель искал такую, которую недавно повесили. При этом он рассуждал так: если люди переехали сюда всего лишь несколько недель тому назад, то на их калитке не может быть таблички, покрытой зеленой патиной и привинченной заржавевшими шурупами. На ней еще не успели ничего нацарапать, и лак на буквах еще не облупился. А если она не латунная, а эмалированная, то ее еще не покрыла сеточка трещин.

На калитке перед домом № 38 Мыслитель увидел сверкающую новизной латунную табличку. На ней было выгравировано: «Инж. Конрад Вайтра».

Мыслитель на всякий случай дошел до последнего дома, но нигде больше новых табличек не обнаружил. Поэтому он повернул назад и остановился у дома № 38.

Лилибет выскочила из садика с гномом и побежала к Мыслителю, который стоял, опершись о забор.

– Провозники жили в доме номер тридцать восемь! – крикнула она еще издали.

Когда же Лилибет добежала до Мыслителя, то обнаружила, что он стоит именно у дома № 38. Она с восхищением поглядела на него, но не успела выразить свои чувства словами, потому что именно в эту секунду Туз пик выбежал на улицу и опрометью кинулся к ним.

– Дом номер то ли тридцать шесть, то ли тридцать восемь! – крикнул он на бегу.

Под мышкой Туз пик держал какой-то длинный предмет, завернутый в белую бумагу.

– Пока ты там бегаешь, сказала Черепаха братцу Кролику, я уже тут! – с усмешкой продекламировал Мыслитель.

– А что это? – спросила Лилибет, указывая на сверток, который Туз пик держал под мышкой.

– Рождественский сдобный пирог, – ответил Туз пик. – Старуха, у которой я был, напекла их целый ящик. И снова поставила тесто. Она сказала мне, что у нее нет никого, кому она могла бы их подарить. Обалдеть можно, да? Хотела мне еще один всучить, еле отбился.

– Не дай господи дожить до глубокой старости, – сказал со вздохом Мыслитель и двинулся к калитке палисадника.

– Так прямо и войдешь? – спросила Лилибет.