Академик корабельной науки - Яновская Жозефина Исааковна. Страница 17

БОРЬБА ЗА ЖИВУЧЕСТЬ

В январе 1900 года Алексей Николаевич Крылов был назначен заведующим петербургским Опытовым бассейном. Бассейн является необходимым звеном в строительстве нового корабля. Когда готов чертеж корабля, прежде чем приступить к постройке, изготовляют модель корабля. Модель испытывают в бассейне. Только после этого решают окончательно, какие очертания (обводы) нужно придать кораблю, какие ставить машины, и затем приступают к постройке корабля.

Адмирал Макаров был рад назначению Крылова. Он понимал, что с приходом Крылова в бассейн можно будет по-настоящему развернуть постановку различных научных опытов.

«Вы в это живое дело внесете правильные основания, и работы бассейна потеряют их теперешний случайный характер. Желаю Вам полного успеха во всем, прошу верить моему глубокому уважению», — писал Макаров Крылову, приветствуя его назначение.

С этих пор деловое содружество двух замечательных деятелей русского флота стало еще теснее.

Макаров теперь часто заходил в это невысокое длинное здание. Внутри здания, в зале, и находился бассейн длиной более ста метров, предназначенный для испытания моделей.

С первых же дней Степан Осипович и Алексей Николаевич занялись разработкой проблемы живучести и непотопляемости корабля, которая уже давно интересовала их обоих.

Еще в 1869 году, плавая на броненосной лодке «Русалка», Макаров стал задумываться над вопросом непотопляемости судов.

В самом деле, достигнуты огромные успехи в конструировании кораблей. Строятся мощные броненосцы, которые с легкостью преодолевают большие расстояния и наносят сокрушительный удар врагу. И вместе с тем такая грозная и во многом совершенная боевая крепость может перевернуться и пойти ко дну от какой-нибудь, иногда даже незначительной по размеру, пробоины. С этим нельзя было мириться.

Но какими средствами вести борьбу с пробоинами? Как сделать, чтобы корабль, получивший пробоину, остался наплаву и, мало того, сохранил бы свою живучесть, то есть способность управляться и вести бой?

Упорно изучая морскую литературу всех стран и просматривая различные источники последних лет, Макаров все же не находил ответа на мучившие его вопросы. И он с горечью вынужден признать, что «предмет этот почти совсем не разработан, не имеет своей истории, не входит ни в какие курсы и настолько не тронут, что мы не знаем о нем ни одного мнения, высказанного в печати людьми авторитетными».

Правда, при строительстве корабля стали делить его водонепроницаемыми переборками на ряд отделений — отсеков. Это несколько уменьшило возможность затопления, так как вода, попав через пробоину в одно из отделений, не могла перейти в другое отделение. При этом воду из поврежденного отделения пытались откачивать насосами. Но все же случаев аварии и гибели судов от пробоин было очень много.

В 1875 году Макаров выступил на страницах журнала «Морской сборник» со своей теорией непотопляемости судов. Он высказал совершенно оригинальную мысль: с затоплением судов нужно бороться не откачкой воды, а, наоборот… затоплением. В пробоину величиной с один квадратный метр при погружении на пять метров вливается в час свыше тридцати тысяч тонн воды. Такое огромное количество воды не смогут откачать самые мощные насосы одного отсека корабля. А ведь площадь пробоин может достигать десятков квадратных метров! Поэтому откачка воды не может спасти корабль от потопления. Заполнив отсек корабля, вода, если даже не перейдет в другие отделения, наклонит корабль на одну сторону, и он, потеряв остойчивость, может перевернуться и затонуть.

Но если самим затопить другой, противоположный поврежденному, отсек корабля, корабль придет в равновесие, спрямится и хотя будет глубже сидеть в воде, но при этом не перевернется и не затонет.

Так Макаров высказал на первый взгляд очень необычную, но вполне правильную идею спасения корабля от гибели при получении пробоин.

Но на статью Макарова мало кто обратил внимание, по-прежнему во всех флотах не придавали значения проблеме борьбы за непотопляемость.

Летом 1893 года английская броненосная эскадра под командованием адмирала Тройона производила маневры в Средиземном море у берегов Сирии.

В тихий июньский день, когда на море было совершенно спокойно, один из броненосцев эскадры, вследствие неудачного поворота, наскочил на флагманский броненосец «Виктория» и протаранил его в носовой части.

Вода хлынула в пробоину, и почти моментально «Виктория» села носом в воду. Адмирал, который стоял на мостике броненосца, отдал приказание проверить, хорошо ли закрыты двери водонепроницаемых переборок, отделяющих поврежденную часть корабля от неповрежденной. Убедившись, что с этой стороны все обстоит благополучно, он спокойно, малым ходом направил «Викторию» к берегу. Но не прошло и нескольких минут, как корабль стал крениться на правый борт, затем перевернулся вверх килем и быстро затонул. При этом погибло около пятисот человек команды и сам адмирал. Вся катастрофа произошла за семнадцать минут.

Весь мир был потрясен этим событием. Газеты всех стран обсуждали подробности гибели «Виктории» и причины, ее вызвавшие. Но никто не мог ответить на вопрос, почему новый английский броненосец, построенный по последнему слову техники, у которого было до ста семидесяти отсеков, так быстро затонул. Причем, видимо, ни адмирал, ни офицеры «Виктории» не представляли всей опасности положения, если даже не спустили шлюпок и вообще не предпринял никаких мер для спасения.

И снова на весь мир прозвучал голос русского моряка и ученого адмирала Макарова: корабль затонул потому, что потерял остойчивость; этого бы не произошло, если бы сразу после получения носовой пробоины были затоплены кормовые отсеки. Тогда корабль спрямился бы и остался наплаву.

Для убедительности Макаров построил модель броненосца «Виктория», выполнив в ней точно все отделения, какие были на корабле. В носовой части он сделал пробоину и залепил ее пластырем.

Макаров проделал с моделью немало опытов и убедился в своей правоте. Тогда он выступил с докладом в среде моряков о причинах гибели «Виктории». Доклад происходил в помещении Опытового бассейна.

После доклада моряки окружили ванну с водой, в которой плавала модель «Виктории». Макаров снял пластырь с отверстия в носовой части модели.

— Вот нос раненого корабля чуть-чуть покрылся водой… — сказал Макаров.

Но не успел он кончить фразу, как модель «Виктории» внезапно нырнула носом в, воду, перевернулась и легла на дно.

Макаров достал модель и повторил опыт. Но теперь уже он сразу после снятия пластыря заполнил водой кормовые отсеки. И модель осталась плавать на воде, хотя и опустилась несколько глубже.

Еще тогда, в 1894 году, Алексей Николаевич, который присутствовал на докладе Макарова, глубоко воспринял его идею. Он был вполне согласен с Макаровым. Именно так нужно бороться за жизнь корабля, за его живучесть — спрямлением. Тогда корабль снова приобретет потерянную остойчивость и не перевернется. Только надо точно знать, какие отсеки затоплять при той или иной пробоине. Это тоже большая задача.

И сейчас, встречаясь в Опытовом бассейне, Макаров и Крылов снова и снова возвращались к опытам с моделью «Виктории» и других кораблей. Продумывали, на сколько отсеков лучше всего делить корабль, какие из них заполнять водой при той или иной пробоине и многие другие вопросы, касающиеся обеспечения непотопляемости корабля.