Академик корабельной науки - Яновская Жозефина Исааковна. Страница 28

В день погрузки Крылов успевает повсюду. Там, где не ладится дело, он сам берет в руки инструмент и показывает, как нужно крепить котел или ставить распорку.

В городе узнали про необычную погрузку. Собралось много любопытных. Явилась целая толпа корреспондентов, фотографов, кинооператоров. Попросили Крылова объяснить свой способ погрузки.

На другой день все ньюкестльские газеты поместили статьи с фотографиями парохода, трюма с котлами и портретом Крылова с подписью «Адмирал Крылов, автор проекта погрузки».

Прочитав газету, бригадир грузчиков подошел к Крылову:

— Я вас считал боцманом, а вы адмирал. А своими руками кувалдой распорку загнали; чтобы показать, что вам надо. Удивительный вы советский народ!

Отправив на Родину котлы, Крылов переехал в Лондон. Советское правительство поручило ему осмотреть и купить пароходы для перевозки леса, а также наблюдать за вновь строящимися судами.

Каждые три недели ему приходилось ездить из Лондона на судостроительные верфи. Пароход идет более суток. Вокруг люди балагурят, смеются, играют в карты. Крылову жаль понапрасну терять время. Но он не может сосредоточиться при таком шуме. Однако на сей раз выручает качка. Как только пароход выходит в открытое море, люди прячутся по своим каютам: они не переносят качку. На Крылова качка не действует. Он остается один в салоне и садится заниматься артиллерией.

В этих переездах им была написана новая научная работа — «Заметки по баллистике».

При постройке судов Крылов внес много нового, оригинального. Однажды, когда он сделал замечание по проекту главному инженеру французской фирмы, тот спрашивает:

— Ваша фамилия Крылов. Имеете ли вы какое-либо отношение к тому Крылову, теорию качки которого нам приходилось изучать в кораблестроительном институте?

— Это я сам.

— В таком случае я не спорю. Сообщите, какие надо внести изменения в наш проект.

Как-то английская фирма предложила купить у нее новый, вполне исправный пароход. Но он оказался очень тихоходным. Пароход не купили. Никто не мог понять, в чем дело. Крылов заинтересовался пароходом.

Зайдя однажды в контору фирмы, он увидел точную модель парохода. Приглядевшись к ней повнимательнее, Алексей Николаевич сказал владельцу парохода:

— Когда будете вводить ваш пароход в док для окраски, велите обрезать лопасти винта на восемь-девять дюймов. [19] Пароход будет ходить быстрее.

Крылов ушел, не назвав себя владельцу парохода. Судовладелец обратился в Русско-норвежское пароходное общество, чтобы узнать, кто у него был. Ему сказали.

Примерно через полгода является он к Крылову.

— Я обрезал лопасти у парохода на девять дюймов. Теперь он ходит значительно быстрее. Я не знаю, как и благодарить вас за ваш совет. Одно меня удивляет: как вы сразу увидели, что надо делать?

— Я тридцать два года читаю теорию корабля в Морской академии в Ленинграде, — ответил Крылов.

В 1924 году Крылов был назначен председателем комиссии, созданной для осмотра русских судов, уведенных во время гражданской войны белогвардейцами во Францию. Комиссия должна была дать свое заключение о состоянии судов, чтобы решить, какие из них стоит отправлять обратно на Родину и какие, по негодности, просто продать на слом.

Во французском порту Бизерте, где стояли суда, членов комиссии встретили представители французского морского командования. При осмотре русского броненосца французский адмирал Буи обратил внимание на хорошую конструкцию корабля, его прекрасное бронирование, сильную артиллерию. Он сказал об этом Крылову. Крылов согласился с Буи. Между прочим, Алексей Николаевич подчеркнул, что решетчатые мачты корабля, которые принято называть американскими, на самом деле значительно раньше сконструированы и построены русским инженером Шуховым.

— Я первый раз вижу, что такое броненосец, — в заключение сказал французский адмирал.

Дальше стоял наш эскадренный миноносец. А рядом с ним — французский, примерно того же года постройки и того же водоизмещения. И опять Буи обратил внимание на разницу в боевых качествах кораблей.

— Каким образом вы достигли такого преимущества в вооружении эсминцев? — спросил он у Крылова.

— Ваш миноносец построен, как коммерческий корабль, который должен служить не менее двадцати четырех лет. Поэтому на нем взята для постройки обыкновенная сталь. А наш построен из стали высокого сопротивления. Ее листы можно брать более тонкими. Правда, они быстрее износятся, но ведь и миноносец строится на десять-двенадцать лет. Потом он устареет. Зато весь выигрыш в весе корпуса употреблен у нас на усиление боевого вооружения, и вы видите, что в артиллерийском бою наш миноносец разнесет по меньшей мере четыре ваших раньше, чем они приблизятся на дальность выстрела своих пушек.

Так Крылов еще раз подчеркнул перед иностранными специалистами превосходство русской техники в области кораблестроения.

После окончания работ комиссии Крылов вернулся в Лондон.

За время отсутствия накопились разные неотложные дела. Приходилось много работать.

В свободное от работы время Алексей Николаевич любил побродить по городу. Он хорошо знал Лондон с его шумной деловой частью, широкими кварталами богачей, — грязными трущобами бедноты и вечным туманом.

В этом городе Крылов бывал и раньше. Больше тридцати лет прошло с тех пор как он сделал здесь свой знаменитый доклад о качке корабля.

Когда-то, два столетия назад, в Лондоне жил и творил великий Ньютон, столь почитаемый Крыловым.

Однажды — это было во времена Ньютона, в 1694 году — астроном Флемстид прислал Ньютону письмо, в котором просил Ньютона помочь ему разобраться в вопросе астрономической рефракции. [20] Прошло немного времени. Ньютон написал ответ. Он прислал Флемстиду две составленные им таблицы астрономической рефракции. Но, по каким-то соображениям, Ньютон не объяснил метода составления этих таблиц и вообще просил Флемстида таблиц не разглашать.

Прошло много лет. Давно умер Флемстид, и не стало Ньютона. Через сто лет после смерти Ньютона на чердаке одного дома среди груды разного тряпья и хлама нашли связку старых, полуистлевших писем. Это была переписка Флемстида с современниками, в том числе и с Ньютоном. Письма были доставлены в английскую Академию наук и в 1835 году изданы небольшим тиражом. Книга в продажу не поступала, а была лишь разослана некоторым научным учреждениям. В ней были напечатаны и обе таблицы Ньютона, но без всяких объяснений. Ход рассуждений великого математика и астронома, теория составления этих таблиц осталась миру неизвестной. Да и сами таблицы являлись библиографической редкостью.

Бродя по улицам Лондона, Крылов любил зайти в книжные магазины, посмотреть новинки и заглянуть в полутемную лавку букиниста, — нет ли чего интересного из старых книг.

Однажды вечером, порядком походив по улицам и изрядно устав, он собирался уже садиться в метро и ехать домой, но, увидев еще одну вывеску магазина старой книги, решил зайти.

Перебирая книгу за книгой на полках в маленькой лавчонке, Крылов вдруг увидел нечто, заинтересовавшее его. Это был увесистый том переписки астронома Флемстида с современниками. Крылов никогда не видел этой книги и не слыхал о ней. Он сейчас же купил ее у букиниста и поехал домой. Дома он с увлечением прочитал ее. Его заинтересовали таблицы Ньютона. Как он их составлял? Какова теория этого вопроса в понимании великого ученого?

Крылов решил попытаться восстановить теорию Ньютона. Правда, не сейчас, — сейчас у него не было времени, — а потом, вернувшись на Родину. И действительно, после упорной работы Крылов в 1935 году восстановил весь ход рассуждений Ньютона. Потерянная для мира теория великого английского физика и математика была воссоздана русским ученым. Эта теория, по словам Крылова, «достойна подробного и внимательного изучения», ибо «по степени точности не уступает всем современным теориям, а по общности метода далеко превосходит их».