Тыквенное семечко - Шипилова Инесса Борисовна. Страница 53

'И чего только на свете не бывает' — думал он засыпая.

*** *** *** ***

Последние три ночи стоял сильный мороз, и Гомза очень плохо спал. Он закутывался в меховую накидку с головой, представляя себя маленьким несчастным зверьком в норке. Накидка г-жи Буше тепло держала хорошо, но спать в снегу под открытым небом было ему в диковинку, и на утро все тело его ныло и болело.

Греллю и раньше доводилось спать в горах, поэтому чувствовал он себя в такой обстановке сносно.

— Я уже больше не могу, — разнылся Гомза в это утро. — Все тело ломит, голова гудит, — он посмотрел на Грелля, скорчив жалобную гримасу. — Спать хочу, а не могу!

Он сидел перед костром, нахохлившись, и сердито смотрел на кружку с чаем в руках, будто ждал от нее ответа, когда же все это кончится.

Грелль шумно отхлебнул чай и посмотрел в красные от бессонницы глаза Гомзы.

— Сегодня ночью я видел вон на том склоне свет, — он показал рукой на заснеженный холм, поросший густым ельником. — Наверняка там кто-то живет, — он достал карту Флана, внимательно ее изучая. — Ага, — он ткнул в карту пальцем. — Здесь стоит крестик, но надписи нет, — он задумчиво потер лоб, — что бы это значило?

— Может, это значит, что место опасное? — Гомза настороженно посмотрел на жирный крестик на карте.

Грелль покачал головой.

— Кто знает…. но рискнуть стоит, что-то мне твой вид не нравится, тебе бы хоть одну ночь нормально поспать.

Они поспешно собрали вещи и двинулись по направлению к склону. Замок белел вдалеке словно мираж, они который день в пути, а он все не приближается.

Гомза с Греллем карабкались по горному склону, придерживаясь за стволы сосен, чтобы не сорваться в ущелье. Гомза немного отстал и сел под сосной, обняв ее ствол. Так плохо ему еще никогда не было. Даже когда Тюса рассказывала им страшные сказки, расписывая всевозможные ужасы, он не мог вообразить, что его ждут такие испытания.

Все тело его ныло и болело, ему очень хотелось выпить горячий чай и оказаться в своей удобной теплой постели.

Он задрал голову наверх, глядя на бесцветное небо, а в голове крутилась настойчивая мысль, что это конец и больше уже ничего не будет. Взгляд его скользнул по стволу вниз и к своему удивлению он увидел застрявшее в коре семечко тыквы. От этой неожиданной находки внутри него словно зажегся свет. Возникло странное ощущение, что отец стоит рядом и крепко обнимает его. Он бережно взял в руки семечко, сжал его в кулачке, и спрятал во внутренний карман.

'Наверное, птицы принесли' — подумал он и стал догонять Грелля, гадая про себя: замерзло семечко или нет. Спрятав крохотное семечко в тепло, он вдруг почувствовал, что ему самому стало теплее. Гомза представил, как одиноко и плохо было этой крохе на сильном ветру и морозе, куда хуже, чем ему.

'Ты не замерзло. Из тебя еще вырастет здоровенная тыква! , - уверенно подумал он и почувствовал, как по всему телу разливается приятное тепло.

Теперь он сам заботился и был ответственным. Плечи его расправились, а глаза заблестели.

К вечеру они добрались до склона уставшие и голодные, так как привал в пути решили не делать. Вскоре их взору открылась маленькая поляна с деревянной избой, обнесенной высоким забором.

— Ты тут подожди меня, — Грелль положил сумку рядом с Гомзой, изучая место, — а я схожу с хозяевами познакомлюсь.

Гомзе стало не по себе. Уж лучше в поле спать, чем так рисковать. Ну разве тут нормальное существо поселится?

— Может ну его, этот ночлег, — с дрожью в голосе начал он, но Грелль остановил его взглядом.

— Я сказал, жди меня здесь, — он надвинул шляпу на глаза и уверенно зашагал к избе.

Гомза видел, как в проеме двери появился темный силуэт. Они о чем-то поговорили, и Грелль махнул ему рукой, приглашая зайти.

'Ох, и не нравится мне все это', - тревога в душе Гомзы никак не проходила.

Он распахнул дверь и оказался в небольшой избе, в центре которой была горячая печка с кипящим котелком.

Грелль доставал из сумки еду и выкладывал ее на стол. А за столом…

Гомзе стало так дурно, что он стал на пороге как вкопанный.

За столом, ссутулившись, сидел старик с глазами навыкате. Его седые космы торчали во все стороны, а выражение лица было таким отталкивающим, что у Гомзы и капли сомнения не осталось, что это Черный Стрелок.

У него в душе поднялась такая злость на Грелля, на его беспечность и недальновидность.

— Чего стоишь? — старик внимательно смотрел на него из-под косматых бровей.

Гомза поспешно отвел взгляд, помня, что говорил Шишел.

'Главное — вид не подать, что я догадался' — крутилось у него в голове.

Он скорчил спокойное лицо и неестественно зашагал к столу, пытаясь смотреть куда угодно, только не на хозяина. Со стороны это выглядело так нелепо, что и старик, и Грелль, уставились на него, бросив накрывать на стол.

— Ты чего? — Грелль обеспокоено посмотрел на Гомзу, переживая, что это последствия бессонных ночей.

Гомза чуть ли не боком подошел к столу, изучая до мельчайших подробностей свои сапоги.

'Не смотри, только не смотри ему в глаза', - твердил он себе, судорожно сжав пальцы на руках. Он повернул ногу набок и стал разглядывать подошву, будто это было дело всей его жизни.

— Что, подошва треснула? — услышал он у себя над ухом голос старика.

Его бросило в жар. Гомза схватил двумя руками шапку и натянул ее себе до глаз. Он услышал вздох Грелля.

— Это он переутомился, — объяснял тот старику. — Он три ночи не спал.

— А-а-а! Ну, так пусть ложится на лежанку! — Гомзе показалось, что голос стал разочарованный. Еще бы! Не на того напал! А Грелль-то хорош! Так вляпаться! Он был о нем лучшего мнения. Ничего, он его спасет! Простофиля!

Гомза с закрытыми глазами осторожно дошел до лежанки, затылком чувствуя на себе недоуменные взгляды, и быстро лег, отвернувшись к стене, мысленно злорадствуя, что он обвел хозяина вокруг пальца.

Первое, что он увидел перед собой, это висящие на стене лук и колчан со стрелами. Внутри все сжалось в комок. Гомза слышал негромкий разговор за печкой, потом Грелль лег на соседнюю лежанку и быстро заснул. Эта его способность мгновенно засыпать вызывала в Гомзе восхищение и зависть, он и в мягкой постели крутился не меньше часа.

Мальчик лежал, злясь на Грелля, на Черного Стрелка, на зиму, дурацкий дворец, который явно издевался над ним, не желая приближаться, на ураган, унесший отца — словом на весь мир, который внезапно стал ему врагом и преподносил каждый день какую-нибудь гадость.

Твердо решив не сомкнуть глаз, Гомза широко их раскрыл и уставился в бревна на потолке, освещенные пламенем керосиновой лампы. Незаметно для себя он уснул и всю ночь ему снился кошмар, в котором старик гонялся за ним со стрелами.

— Эй, Гомза, пора вставать! — Грелль тряс его за плечо. Он потрогал ему лоб, протягивая какой-то отвар в чашке.

— Ну, как спалось? — важно спросил его Гомза, когда они шли по узкой тропе вверх.

— Нормально, — беспечно ответил Грелль, надвигая шляпу на глаза. Утро было солнечным и ясным, стало намного теплее.

— А ты знаешь, что мы ночевали у Черного Стрелка? — с пафосом спросил его Гомза. — Если бы я вел себя так же как ты, — язвительно продолжил он, — мы бы сейчас тут с тобой не разговаривали!

Грелль остановился и недоуменно посмотрел на него. Потом расхохотался так громко, что смех отозвался эхом от самых гор.

— Так вот почему ты вчера такие пируэты выделывал, — он вытер рукавом проступившие от смеха слезы. — Это Лагель — королевский охотник. Я о нем давно слышал, рад, что познакомился. Он во дворец свежую дичь поставляет, — Грелль поправил Гомзе шапку. — Завтра во дворце будем, осталось всего ничего.

— Больше веток в костер не бросай, как только рассветет, двинем в путь, — Грелль завернулся в теплую накидку, подсаживаясь ближе к костру.

Они разбили свой последний привал у подножья горы, которая, казалось, дремала, ощетинившись голыми деревьями.