Погоня за Черной акулой - Трушкин Андрей. Страница 9

— Ну ладно, ладно, — с уважением поглядел на сестру и на разорванный шнурок Игорь, — обувь-то тут ни при чем. А зацепим этих речных пиратов, будь спокойна, поквитаемся.

Но пока ребятам приходилось бороться не с бандой "Черной акулы", а с норовистой рекой. Посидев и обсудив положение, Игорь и Женя решили, что вверх против течения, с тем чтобы подойти к противоположному берегу, им теперь не выгрести. Так что остается либо рискнуть — пройти в узком промежутке между опор старого моста, либо "обноситься". Игорь, которому по-прежнему не хотелось разгружать и снова загружать лодку, снова двинулся в сторону рыболова. Тот уже опять стоял по колено в воде и упрямо, будто гипнотизируя, смотрел на поплавок, безрезультатно танцующий в волнах с утра.

Игорь вошел по пояс в воду и стал исследовать дно. Лодка здесь, безусловно, пройти могла, но стоит неопытным гребцам сделать одно лишнее движение, и бок байдарки будет пропорот. В сомнении Игорь пошел по дну вперед и пребольно ударился о железобетонную плиту, которой сверху не было заметно. Ругнувшись про себя, он потер ушибленное место, забрался на плиту и стал ногой прощупывать путь. Наверное, придется вести лодку, как детский автомобильчик, за веревочку…

Приняв решение, Игорь повеселел и, чавкая кроссовками, вернулся к Жене.

— "Обноситься" не будем, — радостно сообщил он сестре свое мнение, уверенным тоном давая понять, что решение уже принято и обсуждать его нет смысла. — Я поведу лодку, а ты давай по кустам прошвырнись, найди где-нибудь за мостом открытую площадку и жди меня там. Поняла?

Женя кивнула. Она вручила поводок от "Тайменя" брату и, то и дело оглядываясь на него, заинтригованная, что же он такое придумал, пошла по тропинке к мосту. Тут ее встретила злая молодая крапива, и девочке пришлось взять левее, где она попала в кусты с совсем нехарактерными для России длинными прямыми ветвями, плотно облепленными остроконечными листьями. Женя наклонилась и по тропинке, протоптанной рыболовами, двинулась в эти загадочные заросли. Казалось, что идет она сейчас не вдоль русской реки Угры, а по крайней мере в районе Амура, где вот-вот на нее нападут маньчжурские разбойники — хунхузы.

Пробравшись через бамбуковые, как окрестила их Женя из-за сходства с азиатским растением, заросли, девочка выбралась на небольшую, покрытую щебенкой площадку за опорой моста. Задрав голову вверх, она увидела переплетения ржавых конструкций, похожие на творение какого-нибудь художника-авангардиста. Внизу, под ее ногами, было полно всякого металлического хлама — болты, гайки, арматура. Боязливо поглядывая на "произведение искусства", Женя не стала здесь задерживаться, решив, что все эти запчасти, вероятно, выпадают при прохождении поезда. А если так, то ближайший состав вполне мог оказаться последним из пытавшихся одолеть этот ветхий путь…

Тем временем Игорь вошел в воду и, аккуратно придерживая байдарку правой рукой, не давая лодке развернуться, прощупывая ногами путь, также двигался к мосту. Он благополучно миновал ту бетонную плиту, о которую стукнулся ранее, но дальше его ожидала западня. Дно вдруг исчезло, и мальчик от неожиданнос — ти булькнул в воду по самую макушку. Болтая в воде тяжелыми из-за кроссовок ногами, Игорь с трудом сдерживал "Таймень", который, как охотничий пес, завидевший добычу, рвался вперед.

Течение становилось все быстрее и быстрее, и у Игоря было такое ощущение, что он смотрит фильм с испорченного киноаппарата, в котором вначале медленное-медленное стрекотание сопровождает плывущие, будто сонные, кадры, а потом, когда звук превращается в одну сплошную свистящую ноту, все на экране начинает двигаться пугающе быстро. Мимо Игоря промелькнули покрытые мхом железобетонные опоры. Автоматически, будто отмахнулся от мухи, он успел оттолкнуть от себя деревянный столб, оставшийся от старого моста, и, даже не заметив, что поцарапал себе руку гвоздем, ухнул в очередной омут, черпнув ртом воды.

Откашливаясь и судорожно дыша, Игорь отчаянно барахтался в реке. К счастью, течение вынесло его уже за мост, и теперь смелому путешественнику оставалось лишь подгрести поближе к берегу и найти сестру.

На небольшом пятачке песчаного пляжа, отмеченного несколькими воткнутыми в землю рогульками — держателями для удочек, стояла Женя. Увидев брата, она запрыгала на месте и замахала руками. Игорь довольно удачно вписался в поворот и вскоре нащупал ногами илистое дно. Выбравшись на берег, он сел на песок.

— Ой, Игорек, что это с тобой? — изумилась Женя. — У тебя все губы синие, как у вурдалака!

— Это я там в воде черники наелся, — отмахнулся Игорь.

— Вода, наверное, холодная, — с сочувствием сказала Женя. — Может, найти тебе все-таки что-нибудь сухое?

— Да ну его, — с неприязнью покосился на мост Игорь, — давай лучше отплывем отсюда подальше. Будем грести, я и согреюсь.

В очередной раз оседлав лодку, ребята выбрались на середину реки, по пытались свериться с картой, которая им досталась в наследство от Ильи Андреевича. Судя по ней, вскоре Угра должна была натолкнуться на Оку, чтобы впасть в нее.

Угра, словно от встречи с грозным противником, сжалась, и вдруг за глиняным утесом, там, где должен был открыться пологий луг с какой-нибудь деревенькой в десять домов, оказалась река. Другая — не Угра. Она была не такая суетливая и вместе с тем быстрая. Широкая и не извилистая. С именем древним и до сих пор не истолкованным — Ока.

Чем две реки отличались друг от друга, ребята, наверное, сразу бы сказать и не могли. Но они это чувствовали. Угра оставляла какое-то странное чувство… Наверное, это было чувство тревоги, поэтому непроизвольно юные гребцы и наращивали все время темп движения. Но как только темная вода Угры вынесла их на спокойный, светлый простор Оки, у ребят словно камень с души свалился.

Солнце, все убыстряя ход, будто на санках, скатывалось с крутой горки прямо за лес. Жгучие лучи, весь день щипавшие кожу, теперь стали более ласковыми, стала чувствоваться прохлада реки. Игорь, несмотря на то, что махал веслами как заведенный, покрылся гусиной кожей, а его ноги, обутые в мокрые кроссовки, озябли и задеревенели. Хотя на физкультуре Игорь и получал в основном пятерки и считался в классе едва ли не самым рослым, его подготовки теперь хватало на то, чтобы грести кое-как, вполсилы. Женя уже неоднократно просила брата высадиться на берег, но неумолимому Игорю то не нравилась плоская равнина, то был неудобен подъезд, то, пока ребята обсуждали предполагаемое место стоянки, река утаскивала их вперед, а бороться с течением не хотелось.

Но вот, когда Женя уже готова была взбунтоваться и самовольно подогнать "Таймень" куда попало, перед ребятами открылась узкая песчаная кромка высокого берега.

— Давай сюда, — решил Игорь, как только увидел песчаный оползень, по которому можно было забраться на высокую и, вероятно, ровную площадку.

— Ну наконец-то, — оживилась Женя. — А то ты сейчас точно уже превратишься в гуся, причем не в самом его лучшем виде.

— Это в каком же?

— А в том самом, в котором их в магазине продают, — в синелапчатом.

Туристам так хотелось поскорее выбраться на берег, что они ткнули нос лодки в песок, а это Илья Андреевич категорически им запрещал. Однако теперь мальчику и девочке было не до инструкций. Им не терпелось побыстрее выбраться на твердую поверхность и лечь на спину.

Первым, буквально на четвереньках, из "Тайменя" выполз Игорь. На четырех конечностях он прошагал несколько метров, упал на бок и попытался разогнуться. С первого и даже со второго раза у него ничего не получилось. Спина и ноги задубели, прочно приняв конфигурацию сиденья в лодке.

Женя оказалась более гибкой. Привязав лодку к какой-то коряге, охая и держась за поясницу, она доковыляла до Игоря и рухнула рядом с ним на песок.

Медленно, стеная и вздыхая, будто старушка, только что пробежавшая трехкилометровый кросс за пенсией, Игорь стал выпрямлять ноги. Нечеловеческим усилием ему удалось перевернуться на спину, вытянуть руки вверх, а ноги вниз.