Клад замедленного действия - Трушкин Андрей. Страница 5

Мужчина, вошедший в комнату, в отличие от герра Бауэра был высок и широкоплеч и вообще годился на все сто в герои какого-нибудь американского третьесортного боевика.

— Садитесь, господин… — высокий мужчина вынул визитку, но герр Бауэр помотал головой. — С этого дня вы будете господин Первый. Я даже и знать не желаю ваше настоящее имя. Вполне достаточно, что вас прислали наши друзья из России, поскольку мы собираемся, — герр Бауэр пожевал губами, размышляя, стоит ли сообщать столь важную информацию Первому, потом все же решился, поскольку она могла подтолкнуть его выполнять свою работу наилучшим образом, — да, мы собираемся открыть в России свой филиал и теперь прощупываем, есть ли там люди, на чьи организаторские способности можно положиться, — банкир со значением посмотрел на Первого.

Первый попросил разрешения присесть, и эта церемонность герру Бауэру понравилась. Он махнул пухлой ладошкой на ряд стульев, приглашая выбирать любой.

— Итак, господин Первый, — нетерпеливо начал герр Бауэр, едва собеседник уселся и вначале самоуверенно закинул ногу на ногу, но тут же, спохватившись, опустил ее обратно. Это опять же понравилось Густаву, поскольку мужчина явно дал понять, кто в этом кабинете хозяин.

Герр Бауэр призадумался. Как бы преподнести задание этому русскому и не сболтнуть лишнего? Дело предстояло не то чтобы противозаконное, но достаточно щекотливое. Хотя Густав Бауэр и являлся председателем правления банка, носившего его имя, история этого кредитного учреждения сложилась так, что хозяйствовать в нем безраздельно он не мог. Существовало еще и само правление в виде пяти его партнеров, каждый из которых был упрям, как осел, и самодоволен, как индюк. Герр Бауэр уже целый год уламывал их вложить солидные средства в нефтяной бизнес, при этом, правда, усиленно скрывая, что к предприятию, которое он хотел подкормить швейцарскими деньгами, он имеет самое непосредственное отношение. То ли партнеры о чем-то догадывались, то ли имели свои виды на деньги банка, но они каждый раз отказывали Густаву, упирая на то, что свободных средств нет. И вот Густав нашел способ образовать эти свободные средства.

Швейцарские банки, как известно, самые надежные в мире, но и самые, если можно так выразиться, таинственные. Кто, когда, зачем и в каком размере сделал вклад — такую информацию швейцарцы хранят как зеницу ока и выдают далеко не в полном объеме, даже официальным органам. А в банке «Бауэр» было несколько десятков таких сомнительных счетов. Но всю их сомнительность перевешивали суммы, которые держали хозяева счетов именно в банке «Бауэр», а не где-нибудь еще. Самим банкирам это было чрезвычайно выгодно, поскольку далеко не всегда сомнительные капиталы, полежав некоторое время в сейфах и хранилищах, возвращались к хозяевам. Частенько бывало, что и сами хозяева могли где-нибудь сгинуть. Все средства, оставленные бывшими мафиози, наркобаронами и прочими богатыми негодяями, составляли тайный фонд, на котором, как на крепком фундаменте, стоял банк «Бауэр». Однако помимо верных счетов, были еще и такие, которые потенциально могли быть активизированы. Один из них был открыт еще во время Второй мировой войны верхушкой Третьего Рейха на имя генерала Гюнтера фон Крюге (хотя Швейцария заявляла о своей нейтральности, борьбу за капиталы она вела довольно успешно). И надо же было такому случиться, что владелец счета вдруг решил отправиться на восточный фронт и, согласно официальным документам, погиб при исполнении служебных обязанностей где-то в русских болотах. Вероятно, когда-нибудь педантичные немцы вспомнили бы о деньгах, которые они забабахали в банк «Бауэр», но дела на восточном фронте у них пошли совсем худо, и вскоре некому стало предъявлять претензии на враз осиротевшие деньги. Сам генерал фон Крюге давно покоился в русской земле, а его соратники были либо осуждены в 1946 в Нюрнберге, либо рассеяны по миру и прятались в дебрях Южной Африки и в сельве Южной Америки.

Ах, если бы удалось заполучить этот именной вклад генерала! А всего-то нужно было узнать код, который немедленно активизировал бы счет для любого его подателя. Это и была та самая возможность опереться на оборотный капитал, на которую рассчитывал Густав Бауэр. Первые четыре цифры кода герр Бауэр как председатель правления знал. Оставалось еще несколько цифр. Однако самому поисками их в дикой России, о которой и по телевизору слушать-то было страшно, Бауэру заниматься не хотелось. Поэтому он решил сочинить басню об открытии филиала в России и нанять русских, славившихся своей отчаянностью.

— Вам предстоит очень простое задание, за которое мы очень хорошо заплатим, — наконец начал деловую беседу герр Бауэр, прицеливаясь своими круглыми зрачками в переносицу незнакомца.

Однако тот этот взгляд выдержал довольно спокойно и слушал заинтересованно.

— Дело в том, что в нашей семье был один родственник, отношения с которым нам, по понятным причинам, афишировать не хотелось бы. Он был крупным военачальником Третьего рейха. Генерал Гюнтер фон Крюге. Возможно, если вы изучали историю Второй мировой войны, то о нем слышали. Долгое время — по политическим причинам — мы не могли себе позволить интересоваться судьбой нашего родственника, погибшего у вас в России. Однако теперь мы бы хотели найти его останки, личные вещи и перезахоронить прах генерала на нашем фамильном кладбище.

Первый, хотя и не верил половине слов, произнесенных заказчиком, только кивал. В конце концов, какое ему дело? Всего-то — найти вещи, останки… Раз за это платят, а тем более намекают, что он сможет работать в представительстве швейцарской фирмы в России, за такое дело нужно хвататься не только двумя руками, ногами, но еще и зубами в придачу.

— Не буду останавливаться на том, что афишировать данный розыск не совсем удобно. Вот здесь, — банкир пододвинул к Первому папку, — находятся все необходимые вам документы, по крайней мере те, которые мы смогли обнаружить на сегодняшний день. Здесь донесения русской разведки, немецкой разведки, а также английской. Впрочем, последние можете скидывать со счетов, это всего лишь пересказ украденной у немцев и русских информации. Место поисков вполне конкретное — это деревня Стрелковка. Вам разрешается, в пределах выданной сметы, нанять для розысков еще двоих людей. Следующая личная встреча, если она понадобится, состоится не здесь, а, скажем… Скажем, в ресторане «Фауст» в Лейпциге. Это был один из любимых ресторанов покойного генерала. Он так любил Гете… Вот вкратце и все. А теперь мы можем перейти в мой кабинет, — обрадовался герр Бауэр, что спихнул наконец проблему со своих плеч на чужие и может вернуться в свой уютный кабинет с основательной бюргерской мебелью, — и выпить чашечку кофе, как это называется у русских, на дорожку.

— На дорожку, — усмехнулся Первый и не стал поправлять герра Бауэра, что русские пьют «на дорожку» совсем не кофе и не чай.

Пробуждение было кошмарным. Гришке казалось, что он только-только смежил воспаленные веки и расслабил натруженные кости, как с него стали сдергивать одеяло, которое начало напитываться теплом. Хулиганила, естественно, бабушка. Она лишила Гришку и Олега одеял и помчалась куда-то на кухню, припевая: «Дети, в школу собирайтесь, петушок пропел давно!» Олег открыл один глаз и, убедившись, что бабушка уже на кухне, хриплым голосом добавил:

— Брейтесь, ешьте, похмеляйтесь, смотрит солнышко в окно!

— Достала! — потянулся Гришка и тоже открыл глаза.

За окном набирал силу рассвет. Хотя и стояла самая маковка лета, ранним утром солнечные лучи казались не золотистыми, а скорее розовыми, будто щеки, раскрасневшиеся с мороза. Конечно, никакого мороза не было и в помине, однако белесая роса еще лежала тяжелыми ртутными каплями на траве, и над лугом стелился туман.

— Так, сейчас дед явится, — сел на диване Гришка. — И тоже с прибаутками: коси, коса, пока роса, пока еще я жив, пока. Зарядку будем делать или как? — исподлобья взглянул он на Олега.

— Белены объелся?! — возмутился тот. — Сейчас тебе дед покажет зарядку — два притопа, три прихлопа.