Начало рыбачьего патруля - Третьяков Юрий Федорович. Страница 5

Яма с останками первобытной коровы была скрыта от посторонних густыми зарослями жимолости и сирени.

Двое трудолюбивых братьев-близнецов Коська и Котька, такие же чумазые, как Витамин, отдыхали, сидя на куче свежей земли.

— Каких-нибудь три дня, а сколько вырыли! — похвалился Витамин. — А если б мы додумались взяться за эту работу с начала каникул, то успели бы прокопать подземный ход до самого твоего, Игорек, дома! Лазали б мы тогда по подземному ходу, как какие-нибудь кроты!

— А это у вас зачем? — Игорек показал на три деревянных лакированных кружка с прибитыми к ним жестяными скобками.

— Это щиты, — объяснил Витамин. — Сами сделали. Из стульев. Стояли эти стулья у нас на чердаке без всякой пользы. Я даже не ожидал, что из них такие хорошие щиты могут получиться!

— А зачем они вам?

— Да тут, понимаешь, повадился Герка с братишкой приходить дразниться… Зло их берет, что не пускаем поглядеть корову. Придут и начинают: «Эй вы, могильщики, идите мы вам покажем, где дохлая кошка зарыта…» И кидают камнями через забор. Вот зачем щиты. Но это нам не мешает. Даже лучше. Как будто это на нас напали дикари. На настоящих ученых всегда дикари нападали. Приходилось им одной рукой рыть, а другой воевать!..

— А где ж ваша ископаемая корова?

— Она у нас спрятана.

Витамин залез в самую гущу сирени, выволок оттуда большую картонную коробку, открыл ее и с нежностью заглянул внутрь:

— Вот.

Коробка была полна каких-то больших черных костей. Там же лежал череп с рогами и очень длинными белыми зубами.

— Приходится прятать… пока! Если родители об этих раскопках прознают, им ничего не стоит кости куда-нибудь выбросить. Пускай уж мы сами пострадаем, зато кости целы будут!

— А они точно первобытные?

— А как же! — возмутился Витамин, а Коська и Котька посмотрели на Игорька, как на сумасшедшего. — Самые первобытные — гляди, какие черные! Они уже почти окаменели. Череп был такой крепкий, что я насилу его молотком прошиб!.. А рога! Ты только пощупай!.. Щупать разрешается. Пускай уж и Буратино потрогает, так и быть. Трогай, Буратино!

Игорек и Буратино осторожно потрогали черные рога.

Буратино с опаской спросил:

— А они не заразные?

— Заразные? Ах ты, Буратинушка! «Заразные»!.. Тебя пустили как человека, а ты… Они в земле, может быть, миллион лет, как же они могут оказаться заразные? За это время любой микроб успеет умереть от старости. А зубы? Вы пощупайте зубы!

Пришлось пощупать и зубы.

После этого Витамин закрыл коробку, спрятал ее в кусты и сказал:

— Все это мы в самый первый день вырыли. Теперь не хватает позвоночника, ребер, хвоста и всякой там ерунды. В общем, есть только голова и три ноги. Куда остальное подевалось? Возможно, ледник полз и эту корову задавил: ноги, голова остались, а туловище с хвостом дальше поехало. Или ее зверь какой-нибудь ел и не доел. Но это ничего. Профессора, если даже один зуб найдут, и то рады без памяти! Хорошо, Игорек, что ты приехал: будешь нам помогать. А Буратино не возьмем, пусть даже и не мечтает!

— И не надо, нахмурился Буратино. — У нас с Игорьком есть дело поважнее.

Витамин насмешливо скривил губы: какое же это дело может быть важнее раскопок? Но, когда ему рассказали, он немного подумал и решил:

— Это здорово! Как будто специально придумано для меня! Я давно об этом мечтал. А раскопки придется отложить. К тому же настоящие раскопки всегда ведутся долго… например, Помпею раскапывали сто лет. И мы так будем. Вы как, согласны? — обратился он к Коське и Котьке.

Те обрадовались:

— Все равно! Как ты, так и мы. Верно, Котьк?

— Верно! Хоть отдохнем немножко. А то очень трудно каждый день эту корову раскапывать…

— А дядя Коля мой друг, — объявил Витамин. — Он мне показал, где грибы-дождевики растут. Круглые и большие, как футбол. Дашь по нему ногой, так он и разлетится! А внутри пыль. Бывало, встретимся, в лесу, сядем, покурим…

— Ты ж не куришь!

— Ну, он покурит, а я так посижу. Поговорим, посоветуемся. Он меня сильно уважал. Раз достал я патрон от ружья. «Прострелите, говорю, мне из него шапку». Пускай думаю, у меня будет шапка простреленная, как на войне. «Мать, говорит, не забранит?» — «Не-е, говорю, эта шапка старая, у меня дома новая лежит». Подкинул ее вверх высоко-высоко, он как даст! Так вся середка и выскочила — остался от моей шапки один козырек! А дома у меня никакой другой шапки и не было!.. Хо-ороший дядька!

Откуда-то прилетел камень, и на улице раздались радостные возгласы:

— Эй, коровы!

— Витамин, где ты там? Пусти поглядеть!

— Они! — шепнул Витамин. — Всегда в это время… Вот делать людям нечего…

Это явились Герка и его младший брат Симка…

Ученый-отшельник и Муся

Когда все ребята пришли к Стасику, знаменитый ученый-отшельник, посвятивший свою жизнь науке, сосредоточенно прыгал на одной ножке, гоняя по «классам» баночку из-под помады.

Тут же стояла его белокурая сестренка Муся с косичками, торчащими в стороны, и, ожидая своей очереди прыгать, считала:

— Раз… два…

Увидев ребят, Стасик так растерялся, что застыл на месте, забыв опустить ногу.

— Это вы?.. — пробормотал он. — А я так… Для физкультуры… Чтоб мозги лучше работали… По совету докторов…

И вдруг, выпучив глаза, страшно заорал на сестренку:

— Ну, чего ты тут встала? Не видела, как я сам с собой в классы играю? Ступай прочь!

Муся с удивлением оглядела его, подняв тоненькие бровки, и безжалостно сказала:

— Можешь не кричать. Никто тебя не боится. Только не проси больше, чтобы я с тобой поиграла.

Муся махнула косичками и, поджав губы, прошла мимо ухмылявшихся мальчишек, тоненькая, строгая, только украдкой взглянула из-под ресниц на красивого Игорька.

Стасик покраснел:

— Вот врет! Ну и врет! Вы не обращайте внимания. Она всегда так врет. Такой у нее характер.

Муся услышала и обернулась:

— Вовсе у меня не такой характер! Это у тебя такой характер! Всем говоришь, что книжку изучаешь, а сам только и знаешь со своего чердака по кошкам да по воробьям из рогатки стрелять.

— А твое какое дело! — закричал Стасик. — Белобрысая ты крыса!

Муся, пожав плечами, ушла в дом. Стасик сразу успокоился.

— Вы чего пришли? Если куда звать, то я не пойду — времени нет. Вот кончу «Основы жизни» — буду китайский язык учить. Я уже знаю, как по-китайски написать «Николай». Сначала нарисовать такого трехногого человечка с растопыренными руками, под ним — окно, под окном — еще такого же человечка, а в самом низу — черточку вроде тире. Вот и все. Очень легко. Это меня один солдат научил.

И, даже когда ему сказали, в чем дело, он все равно упорствовал:

— Не могу. Нет времени. Муська то и дело мешает. Хоть по ночам занимайся. Я уж и так хочу свою постель на чердак перетащить. В то же время можно будет мышей, простых и летучих, наблюдать в естественных условиях…

— Как хочешь, — равнодушно сказал Игорек. — Наблюдай мышей. А нам лесник обещал енота дать.

— Какого енота?..

— Живого. Который в лесу водится…

— Хе!.. Енота… А где он его возьмет?

— Поймает.

— Хе!.. А что вы с ним собираетесь делать?

— Воспитывать.

— Вы не сумеете. Надо по книгам. У меня для него самые лучшие условия. У меня была черепаха, совсем уж стала привыкать, если бы ее Буратино не зажилил. Ладно, и я с вами участвую…

Мальчишки уселись на скамейке возле крыльца.

— Значит, надо сперва договориться, как и что… и чтоб все было в таком секрете… — начал было Игорек.

Но в это время на крыльцо вышла Муся в новом платьице и с другими ленточками в косичках.

Игорь замолчал, ожидая, когда она уйдет. Но Муся и не собиралась уходить. Она присела на ступеньку и, тихонько напевая, принялась пересматривать какие-то лоскутки в коробочке.