Волшебная Сила - Тимофеев Валерий. Страница 12

Он показал, как дерутся на шпагах, толкнул Коську и толстого сердитого дядю, за что неза-медлительно получил выговор и затих. Но совер-шенно ненадолго.

— Я знаю, куда ты едешь, — через полминуты прошептал он Коське на ухо.

— Не знаешь, — насторожился Коська. "Ну вот, начинается," — печально подумал он.

— Знаю, знаю, будь спок! — уверенно сказал Ва-дик и заговорщицки подмигнул несколько раз.

— Ну? — Коська и не хотел спрашивать, даже разговор продолжать не хотел, как-то само собой выскочило.

— Что, сказать?

— Ты все равно не знаешь, — равнодушно отвер-нулся к мутному стеклу Коська. — Лучше и не га-дай.

— А вот спорим! — предложил Вадик.

— На что? — загорелся Коська. Кто же откажется от спора, когда шансы выиграть очень высоки? Ну откуда может он знать, куда в таком большом го-роде можно ехать? А Коська как раз считал, что друг болтает по привычке, и надуть его ничего не стоит.

Вадик задумался, но только на мгновение — дольше думать он не любил.

— На пять щелбанов спорим? Только чур "горя-ченьких"! Идет?

Коська потрогал свой лоб, прикинул что-то, и согласился.

— Идет. Ну, говори.

Вадик вздохнул поглубже — еще бы! На карту поставлен его лоб — посмотрел на толстого дядьку, посмотрел в окно, посмотрел под ноги, медленно поднял на Коську глаза и не сказал, спросил жа-лобно:

— В танцевальный кружок. Да?

Последняя надежда Коськи растаяла. Он густо покраснел, опустил глаза и еще дальше спрятал свою сумку. Как желал бы он сейчас оказаться за сто километров от этого автобуса! И зачем шофер пожалел его, открыл двери? Ничего страшного, он доехал бы на следующем, спокойно, без всяких любопытных Вадиков, сующих свой длинный нос в любую дыру. Так нет, надо доброту свою пока-зать, заботливость! А о том, что заботливость бо-ком иногда выходит, об этом он подумал? Где ему! У него свои думы, шоферские. Эх, надо же, как не повезло. Завтра по всему классу растрезво-нит. Засмеют! Хоть в школу больше не ходи. Все, и девчонки, и мальчишки пальцами тыкать будут. Говорил же! Это все мама. "Занимайся, сынок! Танцы — это и красиво, и для здоровья полезно. Как спорт." Вот тебе и спорт, получай. — И вдруг Коську осенило. — Спорт! Точно!

А между тем Вадик смотрел на друга сияющи-ми глазами. Он уже праздновал победу и демон-стративно разминал пальцы — готовился отвеши-вать "горяченькие".

— Ага! — радовался он. — Я же говорил, знаю! Ну, угадал?

— С чего ты взял? — с трудом собравшись, ус-мехнулся Коська. Ему, конечно же, было непри-ятно врать, но еще неприятнее видеть ухмыляю-щегося одноклассника, который сам ни к чему в жизни не стремится, только бы ему лодыря гонять да над другими подсмеяться. И он простил себе эту ложь, и сказал как можно увереннее. — Вовсе и не угадал… даже вот ни на столечко! — и показал кончик мизинца.

— Почему? — ухмылка враз сошла с лица Вадика. Он уже представил, как прямо здесь, в автобусе, влепит по такому умному Коськиному лбу один щелбанчик и великодушно скажет: — Остальные прощаю! — Скажет громко, чтобы услышал тол-стый дядя и ему стало бы стыдно за те ругатель-ные слова, которые тот сказал нечаянно толкнув-шему его Вадику.

— А потому, — разошелся Коська. Азарт овладел им. — Не угадал и все тут. Почему надо еще объяс-нять? Кончен разговор.

— Н-не кончен! Мы же спорили!

— Ну и что?

— Когда спорят, кто-то проигрывает, кто-то вы-игрывает.

— Ты и проиграл.

— А чем докажешь?

— А ничем! Я, может, просто так еду, катаюсь, к примеру. Имею я право кататься?

— Скажешь тоже! Катается он! Это если бы я такое сказал, еще бы можно было поверить. Мне делать чего? Мне делать нечего. А ты? У тебя всяких забот полно. Учить уроки, книжки всякие читать, дома помогать. В кружок ходить. Ты даже на улицу просто так побегать редко выходишь — тебе неинтересно впустую время транжирить. И еще хочешь, чтобы я поверил тебе? Коська и про-сто так катается в автобусе! Ха-ха! Скажи кому — засмеют!

— Не засмеют, — уже в голосе Коськи проскаль-зывала снисходительность. Он поверил в победу. Щелбаны ему не достанутся. Все в классе знают, как больно получать их от Вадика. Он спец, по-стоянно тренируется на переменах на малышах. Теперь поостынет, и болтать лишнего не будет. А захочет поболтать, Коська ему напомнит: — Сколько там я тебе "горяченьких" должен? Что-то я призабыл? — И все, и притихнет, язык длинный прикусит. — Так прогнозировал ход событий Кось-ка.

— А сумка зачем? — наугад спросил Вадик.

— Сумка? — Коську застали врасплох. Этот вари-ант он не просчитал. Опять выкручиваться. Быст-рей, быстрей, не давай ему опомниться, скоро твоя остановка. — Сумка… Ну сумка. Ну и что!? - "Эх, была не была. Врать так врать". — Так надо! Как же без сумки? В ней полотенце и маска. И еще это… шапочка!

— Красная? — усмехнулся Вадик.

— Какая красная? Ты чего?

— Вы же, наверное, "Красную шапочку" тан-цуете.

— Ну даешь! — натянуто рассмеялся Коська. — Я тебе говорю — полотенце, маска и шапочка! Я в бассейн иду. Купаться. — И он затараторил. — А те-бе ничего не сказал, чтобы ты не просился. Я знаю — тоже хочешь! Хочешь, хочешь! По глазам вижу! А кино? Подумаешь, мушкетеры! Да я сто раз видел. У нас видеокассеты есть. И американ-ская версия, и французская. И с Боярским все се-рии. Целых семь! А книга в сто раз интереснее любого кино. Ты, небось, и не читал даже?

— Не читал, — сник Вадик от такого напора.

— Ну вот. Я так и знал, он даже такой книги не читал! А туда же! В танцевальный! Да я с вышки сейчас как прыгну, как прыгну! А потом на самую глубину как нырну! — Коську явно занесло, но он не мог уже остановиться. Теперь уже он, опустив на пол злополучную сумку, размахивал руками, имитируя прыжки. А толстый дядя посмотрел на него и неодобрительно покачал головой.

— Врешь, небось, — робко спросил Вадик.

— Кто? Я? — наигранно обиделся Коська, словно на него посмели возвести понапраслину. — Да я, может, в секцию плавания хожу! А ты — в танце-вальный! Больно надо с девчонками танцевать. — Он врал и удивлялся, как легко у него это получа-лось, будто он всегда только и делал, что врал на-лево и направо. Р-раз, и обвел Вадика вокруг пальца. Но, видимо, где-то он переиграл. На лице Вадика растерянность сменилась ухмылкой. Он дождался паузы в словоизлияниях Коськи и ехид-но сказал.

— Ха, в плавание! Видел я как кто-то летом воз-ле берега барахтался. Ты только топориком уме-ешь! Ну насмешил! — но смеяться Вадик не спе-шил.

— А вот и не топориком! Такого стиля в плава-нии нет.

— А какой есть?

— Всякий! — Коська вспоминал — что он недавно читал в газете? — Король есть, то есть это, кроль! Брасс есть, потом этот, на спине. И еще, ну кото-рый… когда плывешь как хочешь… самостоятель-ный… нет, вольный! Вот сколько!

— И каким же ты научился?

— Я?

— Ты, ты! Кого же мне еще спрашивать? Дядь-ку, что ли?

— Я… кролем, — выпалил Коська, но подумал, а вдруг попросит показать, как это, а он и не знает, и торопливо добавил. — Кролем я пока не научил-ся, только собираюсь. А брассом умею. Потом по-кажу, если захочешь.

— Зачем потом? Сейчас покажи!

— Сейчас не могу. Пусти, моя остановка.

Вадик прижал его в углу и уговаривал.

— Ну, Коська, ну давай на следующей выйдешь? Там столько же идти до бассейна. Даже ближе! Я точно знаю, ближе! Мы с папой один раз на фут-бол ходили, на той остановке выходили. До бас-сейна один шаг! Ну, Коська? Чего я один поеду? А? Ты мне свой брасс покажешь.

— Пусти, ну пусти, — пыхтел Коська, отталкивая с дороги Вадика, а когда сумел, наконец, протис-нуться к выходу, двери захлопнулись и автобус покатил мимо Дворца пионеров к стадиону и дальше.

До следующей остановки ехали молча.

Коська стоял возле двери и ждал. Только они распахнулись, он пулей вылетел на тротуар.

Часы на башне показывали — до начала занятий осталось десять минут.

— Успею, — обрадовался мальчик, перебросил сумку в другую руку и, не оглядываясь, помчался назад.