Рена и армия чародеев - Смит Шервуд. Страница 25

Тайрон рухнул в снег. Но его спутница стояла спокойно, бесстрашно раскинув руки. Страшная птица ринулась вниз. Она пронеслась прямо над их головами.

Воздух завихрился под ее крыльями и поднял целую тучу снега. Вдруг гриф сложил крылья и сел на скалу рядом с Орин. Голова его на голой шее поворачивалась из стороны в сторону. Неподвижные глаза вперились в девушку.

Орин откинула на плечи шаль, и Тайрон увидел, как ее длинные серебристые волосы упали на спину.

— Ийон Дайин! — прошептал он.

— Из этого народа вышла моя прапрабабушка, — зазвенел гордостью голос Орин. — Давным-давно… так давно это было, что забыто все, кроме ее имени и умения разговаривать с птицами. Это получается и у меня, и у моей мамы. — Орин подошла к Тайрону совсем близко. — Теперь ты понимаешь, почему я просила научить меня заклинаниям? Здесь, в деревне, нас не понимают и никогда не простят нашей необычности. Ты должен научить меня!

Тайрон покачал головой.

— Не могу.

— Но почему? — взмолилась она. — Ведь никто не узнает. Я обещаю никому-никому не рассказывать.

— Зато буду знать я, — возразил Тайрон. Он подумал, как трудно быть не похожим на остальных и всю жизнь скрывать это, мирясь с невежеством и злобной завистью. Он очень страдал, отказывая девушке в ее просьбе. — Мне на самом деле жаль, — вздохнул он.

Орин отвернулась.

— Почему ты не можешь отправиться в Кантирмур, когда кончится война? — спросил Тайрон.

Гриф встрепенулся, из его горла вырвался громкий клекот, перья на спине вспушились. Орин коснулась ладонью крыла птицы, тихо посвистывая. Гриф успокоился. Орин обернулась к Тайрону.

— Когда я спускаюсь с гор, чувствую, как угасает во мне волшебная сила.

«Как Коннор, — изумился Тайрон. — Или почти так же, как он».

— Но я все же пойду в школу, — проговорила она, гордо вскинув голову. — Если, конечно, они согласятся принять меня. Хотелось бы научиться владеть тем, что во мне заложено от рождения.

Тайрон дышал тяжело и часто. Изо рта вылетали облачка белого пара. Свистящий ветер укорачивал дыхание.

— Я должен предупредить тебя, — загораживаясь ладонью от ветра, проговорил Тайрон. — Волшебство, которое мы изучаем, сильно отличается от того, с каким ты родилась. Я знаю кое-кого, обладающего теми же талантами, что и у тебя. Он так и не смог учиться в школе.

Орин подняла глаза к небу и долго стояла так, не произнося ни слова. Потом медленно перевела взгляд на Тайрона.

— Спасибо, — неожиданно сказала она. — Теперь я знаю, что на свете есть кто-то такой же, как я и моя мать. Значит, мы не одиноки, как моя прапрабабушка. Зная это, я могу терпеливо ждать, когда наступит мой час. — Орин проговорила это с таким достоинством, какое, наверное, тоже унаследовала от своих удивительных предков. Потом она накинула на голову шаль и просто сказала: — Ты должен поторопиться, если хочешь проскользнуть незамеченным. Садись верхом на Фиалу. — Она погладила птицу по скользким перьям. Держись крепко, потому что в холодном небе руки немеют.

Тайрон с сомнением поглядел на громадную птицу.

— Ты уверена, что она меня не сбросит?

Орин засмеялась.

— Фиалу я знала еще птенцом. Она предана мне так же, как и я ей. Не волнуйся, Фиала донесет тебя до самых ворот Эдранна.

Тайрон вздохнул с облегчением. «Надеюсь, у нас с ней все получится».

Орин помогла ему взобраться на спину грифа, велела сунуть ноги в углубления под крыльями. Припоминая свой полет на крокане, когда он в последний раз был в горах, Тайрон внимательно слушал наставления девушки.

Потом Орин отошла. Мощные крылья раскрылись, и птица ринулась со скалы в пропасть. Сначала было быстрое падение, от которого у Тайрона замирало сердце. Потом Фиала сильно ударила крыльями по воздуху и воспарила вверх, кружась над скалой, где стояла Орин. Тайрон видел теперь лишь темное пятнышко на фоне слегка мерцающего снега.

С протяжным криком, отзывающимся эхом в горах, гриф сделал еще один круг и начал ровно и сильно махать крыльями. Тайрон обеими руками обхватил жилистую шею птицы, ошеломленный и немного испуганный быстрым полетом. Вверх, вверх, вверх поднималась быстрая птица, устремляясь к темным облакам. Наконец она развернулась к востоку и понеслась навстречу восходящему солнцу.

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

— Сигналы? — тихо спросил Коннор, заслоняя ладонью слабый огонек от своего зажженного прутика.

Крохотный язычок пламени прыгал в глазах окружавших его молчаливых товарищей.

— Сойка прокаркала о готовности, коростель просвистел об отступлении, — прошептал Джар.

— А я создала что-то вроде отвлекающей иллюзии. Ведьмин свет, — добавила Кайра.

— И куда мы двигаемся? — быстро спросил Коннор.

— Туда, — дружно указали все.

— Правильно. Тогда идем.

Они разделились. Джар, Кайра и Лиам отправились на свои наблюдательные посты в холмах, окружающих вражеский лагерь. Остальные ребята залегли вдоль оборонительной линии с оружием на изготовку.

Коннор приподнялся на локтях, чтобы еще раз рассмотреть стоянку вражеского отряда. Разбойники спали вокруг костра. Их единственный часовой сидел с обнаженным мечом на коленях. Его профиль ясно рисовался на фоне костра. Лошади были привязаны у ручья сразу за стоянкой.

Прячась за камнями, Коннор чуть повернул голову, услышав шепот Пало, самого старшего из учеников:

— И почему это Коннор всегда оставляет себе самое опасное дело?

— Т-шшш! — послышалось в ответ. — Лирванцы, может быть, и не услышат, но лошади могут почуять и заржать.

Коннор бесшумно отполз в сторону. Он знал, что ему необходимо поговорить с Пало, но что ему сказать? «Я делаю самую опасную работу, потому что должен?» Это звучало слишком уж напыщенно.

Быстро перерезав веревки, он освободил лошадей, потом сложил руки у рта чашечкой и закричал сойкой. В ту же секунду с другой стороны лагеря вспыхнул голубой свет. Ага, Кайра создала отвлекающую иллюзию! Спящие разбойники пробудились, подняли головы. Ничего не соображая после сна, они вскочили и в панике кинулись кто куда.

Коннор гикнул и вспрыгнул на спину ближайшей лошади. Часовой, сидевший у костра, услышал цокот копыт и кинулся к нему. Но, ослепленный светом костра, он споткнулся и упал. «Все же учительница Туль, проведя с нами на заставе неделю, кое-чему нас обучила», — с улыбкой подумал Коннор, глядя на скачущих за ним следом лирванских лошадей.

Весь отряд Коннора собрался в условленном месте. Старшие помогли младшим оседлать коней, и они устремились вперед под частыми струями дождя. Дрожь пробивала Коннора, но он был рад ненастной погоде. Дождь смывает следы, и врагам будет не так просто преследовать отряд.

Никто не жаловался. Они не останавливались, пока Коннор не услышал долгожданного лая собак. Для всех остальных это было всего-навсего тявканье. Но Коннор уловил и то, о чем собаки перелаивались.

— Туда! — указал он.

Отряд послушно повернул лошадей. Они быстро перешли вброд бурную речку и въехали по крутому склону на плоскую вершину каменистого холма. За небольшой мокрой рощицей виднелась крошечная пастушья хижина. Поджарый лохматый пес, помахивая хвостом, бегал перед хижиной. Коннор уловил его возбужденные мысли. Он смело пустил коня в галоп. Отряд устремился следом.

— Там, за хижиной, навес, — звонко прокричал Коннор, перекрывая шум дождя. — Пало и Джар займутся лошадьми, расседлают и накормят их. Они явно голодны лирванцы не удосужились дать им зерна.

— Ведьмин свет сохранился? — полюбопытствовал Пало.

— Еще бы! — с гордостью откликнулась Кайра.

Оба ученика спешились, щелкнули пальцами, и в их руках оказались небольшие светильники. Пало бросил быстрый внимательный взгляд на Коннора и отправился вслед за Джар выполнять приказ.

Из хижины донесся голос Киала:

— Тут есть дрова! Через пару минут будет тепло!

Коннор вошел внутрь и увидел несколько плавающих под потолком голубых шаров ведьмины огни, сотворенные Кайрой.