Полцарства за принцессу - Райтер Мартин. Страница 18

Глава XIV ДИКИЙ ОХОТНИК

Усевшись за стол, Жмуля постепенно уплела все пироги. Она громко чавкала и громко прихлебывала из кружки кипяток. Наевшись, она блаженно похлопала себя по животу и сказала:

Замечательные пироги! Я таких давным-давно не ела. Ну что, мои дорогие, теперь, когда мы сыты, позвольте узнать, что за беда привела вас ко мне?

Мы хотим расспросить вас о Розовом Облаке, — сказал Генрих. — Что вы про него знаете?

Это то Облако, которое вначале напало на Великую Урунгальдию, а потом на Альзарию?

Совершенно верно.

Много я про него не знаю. Это чье-то колдовство. В одной книге я когда-то читала, что хозяин розового газа может повелевать всеми разумными существами, которые этот газ вдохнут. Сделать его совсем не сложно, но вот заставить газ кому-либо служить требует огромных колдовских знаний. Розовый газ, из которого Розовое Облако состоит, ужасно строптивый и непокорный. Даже мне вот известны случаи, когда колдуны, пытавшиеся в старое время изготовить розовый газ, до конца своих дней становились его рабами. Вот так-то вот. Но что я знаю наверняка, так это то, что раньше никому не удавалось сделать столь огромное Розовое Облако. А кто управляет им сейчас, я не знаю. Вот, пожалуй, и все, что мне известно. Еще что-то хотите узнать? Генрих кивнул:

— С нашим другом произошла беда. Он глотнул розового газа и сошел с ума. Он стал восхвалять какого-то Безевихта, а потом сбежал от нас. Вы случайно не знаете, кто такой Безевихт?

— Безевихт… Безевихт… Нет, вот такого я точно не знаю. Вы ничего не перепутали? Может, нам нужен колдун Бальгевирхт?

Глюм и Генрих переглянулись.

А может, мы и вправду перепутали? — предположил Бурунькис.

Возможно. Как, вы говорите, зовут вашего колдуна?

— Бальгевирхт, — ответила старуха и хитро улыбнулась. — Мой старый знакомый. Когда-то он даже сватался ко мне. Но я за него не пошла: не захотела жить в его старой сырой пещере. Так он до сих пор ко мне наведывается, все думает уговорить, хотя я уже не такая красавица, какой была лет восемьсот назад.

— Сколько-сколько? — округлил глаза глюм.

Да вот через месяц мне будет восемьсот двадцать лет. Я очень старая ведьма, наверное, самая старая из ведьм Малого и Большого Мидгарда.

Вы, бабушка, замечательно сохранились для такого возраста! — польстил ведьме Генрих.

Спасибо, сыночек. К Бальгевирхту добраться несложно, только я не думаю, что это он создал Облако. Он занимается более достойными экспериментами. Да и власти он никогда никакой не желал, а хотел славы великого изобретателя… А впрочем, вам так или иначе полезно к нему сходить. Уж он-то более меня силен во всяких колдовских науках. Ваши пироги — замечательные, да и вы мне понравились. Раньше я бы вас проста проглотила, таких хорошеньких, а теперь мне только и остается, что вам помочь. — Ведьма захихикала. — Испугались? Не бойтесь, я шучу. Кроме кур, да иногда свининки по праздникам, я никогда ничего не ела, поэтому, наверное, так долго и живу. Ну и колдовства, понятное дело, чуточку, вот столечко. — Старуха сложила пальцы в щепоть. — Так что вы меня не бойтесь, да и как можно съесть Героя, победителя Безе-Злезе!

Вы меня знаете? — удивился Генрих.

Слышала. Но доспехи вас сразу выдали. В мире есть только одни доспехи с драконом, у которого глаза разного цвета. Это Доспехи Героя. И это еще одна довольно веская причина, чтобы помочь вам добраться до замка колдуна Бальгевирхта. Я дам вам проводника.

— Это было бы очень кстати, — сказал Генрих.

Старуха подошла к столу, смела в ладонь крошки — все, что осталось от яблочных пирогов, и принялась мять их, нашептывая какое-то заклинание.

— Ну, вот и готово, — сказала ведьма Жмуля. — Вот вам шарик, он приведет вас к самому замку Бальгевирхта. Передавайте старику привет от меня!

Старуха бросила круглый мякиш на пол, и хлебный шарик покатился к двери. Генрих с Буруньки-сом бросились за ним.

Кстати, чуть не забыла, берегитесь Дикого Охотника, — крикнула им вдогонку ведьма Жмуля.

Кого? — обернулся Бурунькис.

Дикого Охотника. Ужасное создание. Говорят, это сам бог Один. Когда ему скучно, он оставляет свою голову дома, в Асгарде, кладет в мешок пару сотен других голов и вместе со стаей чудовищных волков охотится по лесам. В этих краях он бывает чаще всего. Горе путнику, попавшему в лапы к Дикому Охотнику!

— А что он с ними делает? — полюбопытствовал глюм.

Как что? Отрубает головы и складывает в свой мешок…

Хорошенькое дело, — буркнул Бурунькис. — Подумать только, мы отдали ведьме все наши вкусненькие пироги, а она нам какой-то дурацкий шарик дала да еще и безголовыми богами пугает!

Хлебный шарик катился так быстро, что друзья едва поспевали за ним. Особенно тяжело приходилось Генриху. Доспехи лязгали на каждом шагу, а волшебный меч то и дело бил по ногам. Блеск Отваги, конечно, каждый раз просил извинения, но от этого бежать легче не становилось.

Проводник ведьмы Жмули совершенно не разбирал дороги. Он катился то под поваленными деревьями, то через колючие кусты. В одном месте Генрих споткнулся и грохнулся с лязганьем на землю. Шарик покатил дальше, а Бурунькис, не останавливаясь, только крикнул:

— Скорей догоняй! Этот шустрый колобок, видно, решил от нас удрать. Но он еще не знает, как быстро бегают глюмы.

Генрих поднялся, вздохнул и потрусил дальше. К своему удивлению, шагов через сто он наткнулся на Бурунькиса, который зачем-то бросал в дерево сухие ветки.

Ух, еле догнал, — тяжело отдышался Генрих. — Ты чего ветками бросаешься? Колобок на дерево, что ли, закатился?

Хуже, — процедил Бурунькис и погрозил вверх кулаком. — Его сорока сожрала. Вон она, гадина, сидит на дереве, на нас глядит и ухмыляется. Я уже почти догнал ведьмин шарик, как она вдруг хвать его! Я даже глазом не успел моргнуть! Отдай, воровка, немедленно шарик. Он наш!

Сорока издевательски крикнула и улетела. Генрих оглянулся. Вокруг высились огромные деревья, кроны вверху так переплелись, что было темно, словно поздним вечером. Из-за полумрака на нижних ветках совсем не было листьев, им не хватало солнца, и потому высокие стволы почти до самого верха выглядели покрытыми корой столбами.

— Куда ж нам теперь идти? — с надеждой спросил глюм Генриха.

Генрих пожал плечами:

— По-моему, мы заблудились.

Бурунькис оглянулся по сторонам и вздохнул:

— Тут мы и пропадем. Я уже давно хочу есть.

Ведьма-то все наши пироги смолотила! Еще немного, и я умру с голоду.

Из-за горы вдруг послышался волчий вой. Он был до того громкий и жуткий, что даже стволы деревьев испуганно задрожали.

— Дикий Охотник! — в ужасе прошептал глюм. — Бежим скорее…

— Куда? — спросил Генрих, растерянно оглядевшись по сторонам.

— Да куда угодно! Надо спрятаться, иначе ужасные твари разорвут нас на части!

Мальчик и глюм помчались, не разбирая дороги. Ветки с гулом стегали Генриха по доспехам, маленький глюм то и дело падал, спотыкаясь о корни деревьев. Злобный вой становился все ближе — Дикий Охотник настигал беглецов.

Бурунькис зацепился за какую-то ветку и покатился. Генрих подхватил малыша, но звук погони неумолимо приближался, и мальчик понял, что сбежать от Охотника не удастся. Он остановился, опустил Бурунькиса на землю, вытащил меч и принялся ждать.

— Будем драться? — спросил глюм, становясь рядом и вытаскивая свой кинжал.

«Ох, не нравится мне все это», — вздохнул золотой дракон.

«Ну, может, все не так и плохо?» — с надеждой сказал Блеск Отваги, волшебный меч Генриха.

Жуткий вой прозвучал уже совсем рядом. Послышались треск веток и тяжелая поступь Дикого Охотника. Глюм испуганно прижался к ноге Генриха.

— Теперь я уверен: Капунькису невероятно повезло, что он сбежал от нас, — пробормотал малыш дрожащим голосом и добавил: — Надо будет попросить Охотника, чтоб положил наши головы вместе. А?

Генрих не ответил. Он широко открытыми глазами смотрел на огромную человеческую фигуру, которая появилась среди деревьев. Роста в ней было метров десять, не меньше. Дикий Охотник был одет в высокие охотничьи сапоги, серый шерстяной плащ, кожаные брюки, подпоясанные широким ремнем с привязанным к нему всевозможным охотничьим снаряжением, и красную шелковую рубаху, поверх которой был надет защитный металлический панцирь. Так как великан не имел головы, шляпы у него не было. На плечах Охотника сидело два больших черных ворона.