Королевство Семи озёр - Прокофьева Софья Леонидовна. Страница 10

Алёшка остановился в нерешительности.

И вдруг две прохладные руки обвились вокруг его шеи. Пахнуло ароматом незнакомых цветов. И, наконец, свершилось то, о чём он мечтал всё то время, даже уже не очень-то надеясь. Елена влажно и жарко поцеловала его прямо в губы. Она запрокинула голову, продляя сладость поцелуя. Огонь, дрожь пробежали по всему Алёшкиному телу. Он обнял Елену крепко-крепко, чувствуя под тонкой туникой её нежно-тающее хрупкое тело.

— Милый, — шепнула она тихо и покорно, и щёки её заалели. — Теперь плыви.

Алёшка ступил в качнувшуюся ладью.

— Камень-то не забыл? — как бы между прочим спросила Елена.

— Камень? Ах, камень Эвидентис, — с трудом вспомнил Алёшка. — Нет, он тут, в кармане.

Елена вошла в воду, так что намочила край туники, и оттолкнула ладью от берега.

— Смотри на меня, только на меня, слышишь! — ласково и нежно сказала она.

Алёшка и так не сводил с неё глаз. Его губы ещё хранили сладостный вкус поцелуя. Елена стояла на берегу. Глаза её сияли, а улыбка грела и торопила.

Алёшка приналёг на вёсла. Берег, дом, увитый розами, быстро удалялись. Вон Елена маленькая, тонкая, машет ему рукой. Это решено, они подрастут и поженятся…

Вдруг Алёшку окутало душное облако. Нестерпимый жар опалил лицо и руки.

Алёшка оглянулся и вскрикнул. Теперь он всё видел. Вот оно, Седьмое озеро!

Вода в нём кипела, вздувалась и бурлила. Из глубины вырывались столбы серного дыма. Угольно-чёрные вихри плясали, завивались кольцами, выбрасывая обжигающие языки пламени.

Дышать стало нечем. Как будто весь воздух вокруг Алёшки сгорел. Пылающие искры прожигали куртку, впивались в тело. Деревянная фигурка на носу ладьи обуглилась и задымилась.

А ладья, подхваченная течением, неумолимо неслась к погибельному провалу, туда, в горящее озеро.

— Елена! — голосом, полным отчаяния и ужаса, крикнул Алёшка.

Лёгкий счастливый смех донёсся в ответ откуда-то издалека.

Алёшка согнулся, выпустил вёсла, понимая одно: это смерть, ему не спастись.

Вдруг кто-то прозрачный, туманный встал на корме. Алёшка обожжённой рукой смахнул кипящие слёзы и увидел Седого Короля.

«Как он попал сюда?» — смутно пронеслось в голове у Алёшки.

В ту же минуту какая-то неведомая сила подняла его вверх и выбросила из ладьи. Он ничего не успел сообразить, как вдруг с размаху вломился спиной в хрустящие алмазные ветки на берегу у подножия тёмной крутой скалы.

Звериный бешеный вой, полный ярости и злобы, донёсся до него с того, другого берега.

И, уже теряя сознание, Алёшка увидел, как страшно меняется Елена. Её лицо почернело и исказилось. Нос вытянулся и повис над синими губами. Один глаз провалился, в другом зажёгся багровый огонь. Ветер вздыбил спутанные космы волос, и белая туника превратилась в чёрные лохмотья.

Темнота залила глаза Алёшке. Он лежал в глубоком обмороке на груде ивовых ветвей.

Глава 14

Седой Король

На лоб Алёшки легла прохладная рука. Он очнулся и открыл глаза.

Склонившись, над ним стоял Седой Король. Алёшка даже не сразу узнал его. Теперь это был живой человек, не тень и не призрак. И корона ярко сияла у него на голове.

— А… Елена? — спросил Алёшка, глядя на далёкий дом, увитый розами, на том берегу озера.

— Ей вернулся её истинный облик, — Седой Король сильной рукой обнял Алёшку за плечи и помог ему подняться. — О, Морганда — могучая колдунья. Она может превратиться в кого угодно. Но почему, почему она хотела сжечь тебя, мой мальчик? Это остаётся для меня тайной.

— А тогда зачем она меня спасала? Ведь меня медведь утащил в свою берлогу, — прошептал Алёшка, ещё не сдаваясь, не желая поверить.

— О, тут много загадок! Возможно, она сама превратилась в медведя, чтобы ты думал, какая она смелая, как верно любит тебя…

Алёшка вспомнил сплетённое из золотых волосков кольцо на когте медведя, но промолчал. Слишком тяжело было у него на душе.

Седой Король увидел, как омрачилось Алёшкино лицо, и крепче прижал его к себе.

— Почему я снова стал человеком? Ещё одна загадка, — задумчиво проговорил Седой Король.

Налетел душистый ветер, зазвенели длинные серебряные ветви ив. И, сливаясь с этим тихим звоном, откуда-то издалека донеслась тихая, прекрасная мелодия. Ветер подхватил её и запел, пролетая над озером:

Седой Король шагнул вперёд, вслушиваясь, жадно ловя каждое слово. А ветер продолжал, покачивая, нести над озером тихие слова:

— О боже! — вне себя от волнения воскликнул Седой Король. — Я решил умереть, лишь бы ты не сгорел в Серном озере. Я знал, что на этой ладье может плыть только кто-нибудь один. Мне уже не нужна была жизнь, мне, потерявшему всё, что я любил. Но кто выпустил на волю это великое заклинание?

— Да это я так, случайно. Просто прочёл в одной книжке, — тихо сказал Алёшка. Судорога сжала ему горло. — А она мне ещё говорила: немного подрастём и… Такая красивая…

— Да, дитя моё, злое колдовство умеет обольщать, обвораживать, сводить с ума. — Король с глубоким вздохом посмотрел на тёмную мёртвую скалу. — Но почему она хотела тебя сжечь? Ведь ты просто мальчик, пусть из другого мира. Но всё равно просто мальчик. Загадка, опять загадка!

— А сколько я страху из-за неё натерпелся. Замок Ужасов… Рыцарь Алого Шиповника… А она… — Алёшка всё никак не мог смириться, поверить горькому обману. — Всё хотела, чтобы я ей камень раздобыл. Дурацкий камень! Вот как зашвырну его сейчас в озеро… — слёзы нестерпимой обиды и разочарования обожгли ему глаза. Он вытащил из кармана камень, размахнулся изо всех сил…

— Остановись! Камень Эвидентис! — голос Короля загремел. Он перехватил Алёшкину руку. — Быть не может!

— Ну да, Эвидентис, так она его называла, — растерянно повторил Алёшка, глядя в потрясённое лицо Короля. Седой Король побледнел, нет, это была не бледность, это был какой-то тусклый свет, разлившийся по его лицу.

— Если бы ты только знал! Камень Эвидентис… Неужели?.. Теперь я понимаю: она хотела сжечь тебя. И камень! — тихо проговорил Седой Король. — Я не могу к нему прикоснуться — она наложила на него заклятие. Но ты, мой мальчик…

Глава 15

Неприступная скала

Седой Король и Алёшка с трудом взбирались на крутую, почти отвесную скалу.

Алёшка старался нащупать ногой хоть узкую трещину, хоть мелкую выбоину, лишь бы поставить ногу, за что-нибудь ухватиться рукой.

Седой Король прижимался к скале, словно срастаясь с ней, цеплялся за незаметные выступы, то и дело протягивал руку и поддерживал Алёшку.

«Далась ему эта скала, что толку на неё карабкаться?» — безнадёжно подумал Алёшка, глядя вверх на далёкие нависающие тускло-серые глыбы.

Чем выше они поднимались, тем тяжелее становился камень Эвидентис.

— Этот камень, — не вытерпел Алёшка, — жуть какой тяжёлый, вниз тянет! Если его выброшу, я скорей поднимусь.

— Заклинаю тебя! — Седой Король повернул к нему побелевшее лицо. — Не делай этого! Камень Эвидентис — моя последняя надежда. Ведь его своими руками положил в основание замка святой отшельник и благословил…

Алёшка вздохнул. Ну, как-нибудь…

Неожиданно сверху подуло обжигающим холодом. Опоясывая скалу кольцом, вниз опускалась медно-жёлтая туча. В глубине её мелькали, переплетаясь, молнии. Вдруг в грохоте и блеске на скалу обрушились струи ледяного дождя. Колючий снег вперемешку с градом ударил в лицо. Скала мгновенно оледенела. У Алёшки от холода перехватило дыхание. Он почувствовал, ноги его скользят по обледенелому камню, не находя опоры, он неумолимо сползает вниз.