Королевство Семи озёр - Прокофьева Софья Леонидовна. Страница 2

Глава 3

Серебряное озеро

А за окном было… серебро! Нет, правда, серебряное озеро. Оно широко раскинулось, всё в лунном свете. Над озером плыли обрывки лёгкой дымки. Но в просветах было видно, что дно озера сплошь устлано серебром. Налетел ветер, и над прибрежным камышом закружилась мелкая серебряная пыль.

Алёшка смотрел и ничего не понимал. Его дом исчез. И двора больше не было. Ни качелей, ни детской горки, ни мусорных бачков. Ничего не было. Только серебряное озеро и увитый туманом камыш вдоль берегов.

— Ну, давай! — Елена уже перекинула ногу через подоконник и стала спускаться по тонко звенящей лестнице. Её лицо, озарённое лунным светом, казалось прозрачным.

Уже ни о чём не думая, Алёшка начал спускаться вслед за ней.

Когда он добрался до середины лестницы и случайно посмотрел вверх на окно, то с изумлением увидел, что никакого окна больше нет. Да и весь дом исчез. Ненадёжная лестница уходила в густой полумрак, в пустоту.

«Ещё завалится», — подумал Алёшка и спрыгнул с лестницы прямо на узкий край берега.

И тут он увидел укрытую камышами ладью. Узкую, длинную, из светлого дерева, с резной фигуркой на носу. Не то русалка, не то какая-то богиня, не поймёшь. По пояс голая, на губах улыбка, голова запрокинута вверх, прямо к луне.

Елена уже сидела на корме, перегнувшись через борт, опустив руку в воду.

— Тёплая, — сказала она. — Давай, греби.

Низко пролетели три лебедя, блестящие, словно из живого серебра. Алёшка неловко ударил веслом по воде. Высокий фонтан брызг поднялся к луне.

— Дурак! — сказала Елена, отряхивая платье. — Всю окатил…

В это время лебеди тихо, плавно опустились на воду. Они ухватили клювами толстые витые шнуры, свисавшие с ладьи. Алёшка выпустил вёсла. Лебеди медленно повлекли ладью на середину озера.

Алёшка разглядел на берегу убогий покосившийся домишко. Гнилое окно, залитое мутной сыростью.

— Нет, здесь мы ночевать не будем, — брезгливо передёрнула плечами Елена.

Овевая лицо влажным ветром, над ладьёй пролетели ещё четыре серебристых лебедя.

Они подхватили клювами свободные шнуры, упавшие с бортов. Ладья поплыла ещё быстрее, рассекая сонную прозрачную воду.

— Это озеро Серебряных Лебедей, — негромко сказала Елена.

Туман тянулся, как длинные волосы. И, раздвигая шуршащий камыш, из темноты выплывали стаями серебряные лебеди. Они подплывали к ладье, низко-низко, до самой воды склоняли головы и снова исчезали в густых тенях.

— Красотища! Правда, Ленка? — не выдержал Алёшка.

— Никакая я тебе не Ленка, — резко повернулась к нему девочка. Глаза её ярко сверкнули. — Я — Елена Прекрасная! Понял?

— Постой, — оторопел Алёшка. — Это которая… Троянский конь, да?

— Сам ты конь! — Елена сердито тряхнула кудрями. Похоже, обиделась. — Да что ты понимаешь. Троя… Это всё было, было…

«Во врёт, — растерянно подумал Алёшка. — Тоже, нашлась Елена Прекрасная! Да пусть, если ей хочется. Девчонки любят повыпендриваться…»

Теперь они плыли вдоль берега. На невысоком пригорке Алёшка увидел одиноко стоящего человека.

Лунный свет гасил бархат его одежд, но хорошо можно было разглядеть блестящую корону и длинные седые волосы, падающие на кружевной воротник.

— Смотри, король! Нет, точно король. Настоящий. Он глядит на нас! — шепнул Алёшка.

— У, седой бродяга! Вечно подсматриваешь за мной, шпионишь, — недовольно нахмурилась Елена. — Ну, погоди, дождёшься ты у меня!

Луна, сбросив волнистое облако, осветила лицо короля. Он был ещё совсем молодой, только волосы седые. Неизъяснимая печаль и отчаяние светились в его глазах. Нет, будто все несчастья, все горести мира собрались в его взгляде.

— Какие у него глаза… — Алёшка невольно съёжился, обхватил руками колени.

— Да держись ты! — крикнула Елена. — Сейчас будет водопад! Мы попадём в другое озеро.

Берега вдруг раздвинулись. В открывшемся проёме вода бурлила, пенилась, поднималась столбами. В них кружилась и кувыркалась луна.

Лебеди, взмахивая серебряными крыльями, исчезли в ночной темноте, унося в клювах витые шнуры.

Хорошо, что Алёшка успел крепко ухватиться руками за скамью. Его окатило холодными брызгами. Нос ладьи резко опустился, они словно провалились куда-то вниз.

Тут же всё стихло, и ладья плавно закачалась на гладкой воде.

Глава 4

Озеро Водяных Лилий

Здесь было гораздо светлее. Возле ладьи и дальше, ближе к берегам, на воде покачивались плавающие огоньки. Они мигали, ныряя в волнах.

Елена перегнулась через борт.

— Это лилии. Видишь — светятся! А листья у них изумрудные. — Девочка сорвала круглый белый цветок. В его жёлтой серединке горел живой огонёк. Яркой зеленью отливали листья.

Алёшка робко взял цветок — ещё обожжёшься. Но цветок был холодным, на каждом лепестке — капли воды. Просто светился, как маленький фонарик, и всё.

— А кто был тот король? — спросил Алёшка. — Жалко его, да?

— Мало ли кого ты тут увидишь, — небрежно отмахнулась Елена. Ей почему-то не хотелось говорить про грустного короля. Алёшка сразу это почувствовал. — Давай, греби к берегу. Да не туда! Вон, смотри, видишь дом?

Алёшка налёг на весла. Ладья плавно скользила по тёмной, полной теней воде. Елена наклонялась, срывала мерцающие лилии, нарвала целый букет. Сплела себе светящийся венок.

Она была так красива в этом венке, что всё на миг показалось Алёшке нереальным, как сон.

Ладья мягко врезалась в песок.

— Вылезай, холодно. — Елена зябко передёрнула плечами, легко перескочила на берег.

Дом был невысокий, бревенчатый, потемневший от времени. Три шаткие ступеньки вели к дверям.

Елена вошла в дом, и Алёшка вслед за ней шагнул через порог.

Низкую комнату освещал мягкий трепещущий свет. Посреди стола, сколоченного из грубых досок, в плоской глиняной миске плавали лилии, освещая тёмные стены. Стекло в окне треснуло, залетавший сквозняк гасил то одну лилию, то другую. Но они разгорались снова.

Пахло в доме чем-то вкусным, домашним. На столе лежал каравай хлеба, ещё тёплый. Рядом — кувшин с молоком.

Елена отломила от каравая пористый мягкий кусок. Только тут Алёшка почувствовал, какой он голодный. Никогда он не ел такого вкусного хлеба. Елена взяла кувшин с молоком, отхлебнула, протянула кувшин Алёшке. Молоко было густым, чуть сладковатым.

— Давай, налегай, — ласково сказала Елена.

В это время в разбитое окно с присвистом влетел порыв промозглого ветра. Кружа по комнате, он погасил почти все лилии. Только венок на голове Елены ещё продолжал светиться, и сверкали изумрудные листья.

— Ладью унесёт. Пойду посмотрю, — сказал Алёшка.

— Никуда её не унесёт, — широко зевнула Елена, и Алёшка увидел её нежный розовый язык.

Он вышел из дома. Нет, ладья была привязана к надёжно вбитому в песок колышку. Когда это Елена успела?

Вдруг кто-то зашевелился совсем близко от него.

Алёшка вздрогнул. В сумеречном свете он разглядел небольшого толстого человечка, сидящего на плоском валуне. На человечке была короткая чёрная рубаха, чуть закрывающая белеющий круглый живот. Пучки чёрных волос торчали в разные стороны. Глаза были тоже чёрные, пустые, один глаз косил. Человечек сидел, скрестив ноги, и смотрел на луну. Странная глуповатая улыбка играла у него на губах.

Человечек поднял руки. И вдруг из его ладоней, из широких рукавов рубахи на Алёшку посыпалось что-то живое, холодное, скользкое. Ой, да это лягушки, ящерицы, змеи! Они шевелились под ногами. Мокрая лягушка невесть как попала ему за пазуху.

Алёшка завопил дурным голосом, задрал рубашку, вытряхнул лягушку на траву. Она с сочным плеском шлёпнулась в воду, погасив маленькую лилию.