ЗВЕЗДА КОЗОДОЯ - Кэндзи Миядзава. Страница 52

Все сложили обувь в ящик для сандалий, вошли в класс и стали рассаживаться, в том же порядке, что и на улице. Странный мальчик чинно уселся за Касукэ. Но тут начался кавардак.

— Ой, у меня парта другая!

— Ой, а на моей парте лежит камень!

— Кикко, Кикко, ты дневник-то принес? Я забыл.

— Дайте мне карандаш, дайте кто-нибудь карандаш!

— Не понимаю. Зачем хватать чужую тетрадку?

Тут вошел учитель, дети, продолжая шуметь, встали, а Итиро, стоявший позади всех сказал: «Поклон».

Все поклонились, и наступила тишина, однако вслед за тем опять поднялся шум.

— Дети, тишина. Соблюдайте тишину, — сказал учитель.

— Тише, Эцудзи, слишком шумно. Касукэ, Кикко, эй, — прикрикнул с последнего ряда Итиро на самых крикливых.

Все угомонились. А сэнсэй сказал:

— Дети, вы, наверное, интересно провели долгие летние каникулы. С утра бегали купаться, играли в лесу, ходили в поле Уэ-но нохара со старшими братьями косить траву. Однако каникулы кончились. Наступила осень, и начался второй семестр. С давних времен осень считается лучшим временем для работы ума и самым подходящим временем для учебы. Поэтому с сегодняшнего дня давайте будем все вместе как следует учиться. И еще: у вас появился новый товарищ. Это Такада-сан, который сегодня здесь. Отца Такада-сан по делам фирмы перевели в наши края, он работает неподалеку от поля Уэ-но нохара. Такада-сан раньше учился в школе на Хоккайдо, а с сегодняшнего дня будет учиться с вами. И не только учиться — он должен стать вашим товарищем. Вы все поняли? Те, кто понял, поднимите руку.

Все сразу же подняли руки. А мальчик, по имени Такада, тоже энергично поднял руку, отчего учитель слегка рассмеялся.

— Все поняли. Ну, и прекрасно, — сказал учитель, и все разом опустили руки, будто огонек погас.

Однако Касукэ вновь поднял руку и сказал: «Сэнсэй!».

— Слушаю, — ответил сэнсэй, указывая на Касукэ.

— А какое имя у Такада-сан?

— Такада Сабуро.

— О, здорово, все-таки он Матасабуро, — с этими словами Касукэ захлопал в ладоши и чуть было не запрыгал за партой.

Ребята постарше засмеялись, а маленькие притихли, будто им стало страшно, и посмотрели в сторону Сабуро. Учитель сказал:

— Все принесли свои дневники и домашние задания? Все, кто принесли, положите их на парту. Сейчас я их соберу.

Все стали шумно открывать портфели, доставать фуросики [91] и вытаскивать оттуда дневники и тетради с домашним заданием.

Затем учитель принялся собирать тетрадки, начав с первоклассников. И в этот момент все обомлели от неожиданности. Потому что в классе откуда-то появился взрослый человек. На нем было мешковатое холщовое пальто, а на шее вместо галстука повязан черный яркий платок. В руках он держал белый веер, которым обмахивал лицо, и, наблюдая за детьми, улыбался. Все притихли и насторожились. Однако учитель, не обращая никакого внимания на незнакомца, продолжал собирать дневники, а, когда дошел до парты Сабуро, тот, вместо дневника и домашнего задания, положил обе ладони, сжатые в кулаки, на парту. Учитель молча прошел мимо и вернулся со стопкой на кафедру.

— Ваши тетрадки с домашним заданием я проверю и верну в следующую субботу. Те, кто сегодня не принесли домашнее задание, не забудьте принести его в следующий раз. Это Эцудзи-сан, Кодзи-сан и Рёсаку-сан. Сегодня на этом все. Завтра приходите в школу, как обычно. Пятиклассники и шестиклассники остаются помогать мне с уборкой класса. На этом все.

Итиро сказал: «Встать!», и все разом поднялись. Взрослый, сидевший в конце класса, тоже встал, опустив веер вниз.

— Поклон!

И учитель, и дети поклонились. Взрослый в конце класса тоже чуть опустил голову. Затем самые маленькие детишки стремглав выскочили из класса, а четвероклассники замешкались.

— Добрый день, спасибо за труды, — вежливо сказал незнакомый мужчина учителю и поклонился.

— Скоро все подружатся, — сказал учитель, поклонившись в ответ.

— Прошу любить и жаловать. На этом позвольте откланяться.

Взрослый опять вежливо поклонился, глазами сделал знак Сабуро и направился к выходу, чтобы подождать сына на улице, а Сабуро, провожаемый взглядами всех ребят, молча вышел из класса и последовал за отцом. Они прошли через спортивную площадку и направились в сторону реки.

Когда они пересекли площадку, мальчик оглянулся назад, а затем торопливо зашагал вслед за отцом.

— Сэнсэй, этот человек — отец Такада-сан? — спросил Итиро у учителя, держа в руках веник.

— Да.

— А по какому делу он приехал?

— В районе долины Уэ-но нохара добывают металл под названием молибден, он работает над тем, чтобы этот металл можно было добывать с большей глубины.

— И где это место?

— Я не очень хорошо знаю, думаю, чуть ниже по реке от той дороги, по которой обычно водят лошадей.

— А что делают из молибдена?

— Сплавляют с железом, а еще из него делают лекарства.

— А Матасабуро тоже копает? — спросил Касукэ.

— Не Матасабуро. Такада Сабуро, — сказал Сатаро.

— Матасабуро, Матасабуро, — продолжал упорствовать Касукэ, и его лицо раскраснелось.

— Касукэ, раз уж ты остался, давай тоже убирай, — сказал Итиро.

— Не, не охота. Сегодня дежурят только пятый и шестой класс.

Касукэ поспешно выскочил из класса и убежал. Вновь подул ветер, задребезжало оконное стекло, даже в ведре, где мокли тряпки, пошли маленькие волны.

Второе сентября

На следующий день Итиро захотелось посмотреть, пришел ли тот странный мальчик в школу, и что он там делает — может книгу читает? Поэтому он явился чуть раньше обычного, позвав с собой Касукэ. Однако оказалось, что Касукэ эта идея пришла в голову еще раньше, и он, быстро проглотив завтрак и завязав в фуросики книги, уже ждал Итиро на улице. По дороге друзья обсуждали новенького, пока не дошли до школы. На спортивной площадке уже было семь или восемь ребят, которые играли в «бокакуси», [92] однако новенький пока не пришел. Они подумали, что он, может быть, уже в классе, как и вчера, заглянули внутрь, но в классе было пусто а на доске после вчерашней уборки остались мутные белые разводы от тряпки.

— Что-то вчерашнего мальчика нет, — сказал Итиро.

— Ага, — сказал Касукэ и оглянулся вокруг.

Итиро подошел к турнику, подтянулся, кое-как забрался наверх, и, перебирая руками, стал передвигаться к правой стойке, где уселся и стал всматриваться в ту сторону, куда вчера ушел Сабуро. Там, сверкая, текла речка, на вершине горы дул ветер, и по мисканту время от времени прокатывались волны.

Касукэ стоял внизу, смотрел в ту же сторону. Однако ждать им пришлось не так уж и долго: неожиданно на дороге появился Сабуро, который бежал, держа в правой руке серый портфель.

— Вон он! — хотел было закричать Итиро Касукэ, однако Сабуро быстро обежал дамбу, вошел через центральные ворота и громко сказал всем: «Привет». Дети обернулись, однако никто ему не ответил. И не потому, что не хотели ему отвечать, просто все привыкли здороваться, говоря: «Доброе утро», как научил сэнсэй, и никогда друг другу не говорили «Привет». Итиро, и Касукэ от неожиданности и такого напора даже растерялись. И тот, и другой что-то промямлили вместо того, чтобы тоже сказать «Привет». Однако казалось, что Сабуро совершенно не обратил на это внимания. Он сделал два-три шага вперед, остановился и осмотрел потемневшими глазами спортивную площадку. Казалось, что он ищет, с кем бы ему поиграть. Однако все лишь смотрели на Сабуро, не решаясь с ним заговорить, и делали вид, что деловито играют в «бокакуси». Никто к Сабуро так и не подошел. Немного расстроенный, он еще раз осмотрел спортивную площадку, а затем двинулся вперед, считая шаги от ее начала до входа в школу, словно хотел вычислить площадь. Итиро быстро спрыгнул с турника, встал рядом с Касукэ и, затаив дыхание, принялся наблюдать за происходящим.