Тайна зловещего родственника - Кэмпбелл Джулия. Страница 23

— Джим прав, — не колеблясь, подтвердила Белка. — Ди теперь относится к своему дяде совсем по — другому. Сегодня вечером, я видела, она просто гордилась им. Гостям он невероятно понравился, все так и льнули к нему. Он и впрямь был находчив, остроумен, обаятелен. Тут, правда, Белочка вздрогнула от скверного воспоминания.

— У меня, конечно, как и у Джима, все эти гадкие пауки, лягушки и прочая пакость, которая выпрыгивает прямо тебе в физиономию, радости не вызвали, только отвращение. Хотя мне стыдно, что я не сдержалась и закричала благим матом, когда по руке моей поползла шея. И если бы еще весь дом не был разрисован страхолюдными картинками, можно было смело считать, что вечер у Ди — само совершенство. На самом деле, я не понимаю, зачем дядя Монти придумал идиотские декорации и игрушки. Право, день Хэллоуина не требовал такого количества нечисти.

— У меня по этому поводу есть одна мысль, — задумчиво проговорила Трикси. — Он хотел, чтобы праздник оказался неудачным, вообще провалился. Вспомните — он ведь пытался заставить нас всех танцевать, отлично видя, что никто этого не хочет. Потом он старался принудить нас играть в противные игры для малышей. Просто Белка сумела его отговорить. Если бы не настойчивость Белки и не развлечения, которые она предложила, вечеринка бы потерпела полное фиаско, уверяю вас.

— Что — то я не возьму в толк, в чем тут дело, — обеспокоенно сказал Брайан. — Все это для меня слишком запутанно и сложно. Слишком хитроумно.

— А это все действительно довольно сложно и весьма хитроумно, — согласилась Трикси. — Ди разобралась в намерениях мистера Уилсона еще раньше. Помните, она говорила, будто надеется на то, что ее отец даст ему много — много денег, лишь бы он умотался подальше и никогда не возвращался. Это именно то, чего хочет сам дядюшка Монти.

— Ничего не понимаю, — снова пожаловался Брайан,

— Я тоже, — в унынии объявили Белка и Джим.

— Ну как же вы не понимаете? — В голосе Трикси звучало искреннее недоумение. — Чего тут не понять? Он притворяется любящим дядей, делает вид, будто добр к Ди, а сам устраивает ей подлость за подлостью. Если он и дальше будет продолжать мучить нашу подружку, портить ей жизнь, заставлять тосковать и плакать, мистер Линч, который всё это видит, даст ему то, о чем он, мечтает, и выпроводит вон.

— О чем же он мечтает? — нетерпеливо спросила Белка.

— О деньгах, конечно, о чем же другом? — пожала плечами Трикси. — Какие еще причины могли привести его в наши края? Зачем иначе он объявил бы себя давно пропавшим братом миссис Линч?

— Но подожди, Трикс, — запротестовала Белка. — Если он не брат миссис Линч, откуда у него сведения о том, что такой брат существует?

Трикси усмехнулась.

— Это не слишком сложно. Он мог прочитать о семействе Линчей в газете. Мог услышать о них от какого-нибудь приятеля, живущего в Слиписайде.

Затормозив у самых ступенек, ведущих к дверям дома Белденов, Том выключил зажигание. Трикси и оба ее брата, поблагодарив, принялись вылезать из фургона. Они уже спускались на землю, и тут молодой шофер неожиданно заговорил:

— Я правильно понял: дядюшка Монти, о котором вы беседовали всю дорогу, — это тот коротконогий низкорослый тип, что приезжал к нам в субботу на лимузине?

— Да, — сказала Белка. — Мистер Монтегю Уилсон. — А что, Том, у вас был случай с ним пообщаться?

— В минувшую субботу не было, — с необъяснимой задумчивостью ответил тот. — А вот пару суббот назад мы с ним и в самом деле общались.

— Это нереально, Том, — возразила Белка. — Тут какая — то ошибка. Он и прибыл — то к Линчам всего десять дней назад. Вечером в прошлый понедельник.

— Это было в субботу, две недели назад, — настойчиво повторил Том. — Две недели…

— Что? — Трикси почти кричала. — Две недели?!

— Расскажите нам, как было дело, — попросил Март. Юные Белдены склонились к окошку автомобиля.

— Это случилось в полдень, — начал Том, нахмурив лоб. — В полдень на вокзале. Понимаете, я приехал встречать мистера Уилера, который в то утро отправился в свой нью-йоркский офис. Я сидел за рулем синего седана, и, видимо, ваш друг, мистер Уилсон, решил, что моя машина — это такси. — Том усмехнулся. — Я и припарковался, между прочим, на стоянке таксомоторов. Там было пусто. Как бы то ни было, он подошел к окошку седана и произнес: «Два — девяносто один, Хоторн — стрит, приятель». У него был заметный британский акцент. А я ответил: «Извините, сэр, это частный автомобиль».

Шляпу свою ваш дядя Монти сдвинул на один глаз; это и заставило меня внимательно к нему присмотреться. Потому что, сами понимаете, если у человека нет намерения скрыть от остальных свою внешность, он не станет носить шляпу так, чтобы половины лица не было видно. — Шофер рассмеялся. — Возьмите, к примеру, меня. Мне нечего прятать, вот я и таскаю свою кепку почти что на затылке.

— Хоторн — стрит… — пробормотал Брайан. — Никогда не слышал такого названия. Однако, надо полагать, улица находится в нашем городе. Вы уверены, Том, что он дал вам именно этот адрес.

— Я тоже про такую улицу не слыхал, — отвечал Том. — Как раз поэтому я и запомнил его слова. Они меня удивили. Я тогда еще подумал, что вроде бы знаю каждый закоулок в Слиписайде и, будучи любознательным не меньше, чем Трикси, в уме еще раз повторил незнакомое название, решив при случае заглянуть на эту Хоторн — стрит.

— И заглянули? — живо спросила Трикси.

— Нет, — проговорил Том. — И тебе тоже незачем туда заглядывать, Трикси Белден.

— Это почему же? — с вызовом поглядела на него девочка.

— А потому, — многозначительно, серьезно промолвил Том, — что я расспросил про Хоторн — стрит своего доброго знакомого. Он полицейский. Его имя Уэбстер. Вы, маленькие Белдены, наверняка знаете этого парня. Уэбстер — именно тот полицейский, что довольно час то дежурит возле начальной школы.

Все трое дружно закивали. «Паук» Уэбстер был одним из самых известных полицейских в городе.

— Сегодня у него как раз ночное дежурство, только не перед вашей школой, а на окраине — там, где Мэйн-стрит переходит в главную автостраду. В общем, Уэбстер сообщил мне, что Хоторн — стрит — самая нехорошая улица у нас в Слиписайде, Ее чаще называют улицей притонов и ночлежек. Там нет ничего, кроме грязных, обветшалых домишек, где бродяги и всяческие проходимцы обретаются в перерывах между отсидками в тюрьмах. А у дома два — девяносто один самая скверная репутация из всех. Это дешевая, дрянная гостиница, которую держит некая темная личность по имени Олифэнт.

Том высунул голову из окна машины и предостерегающе покачал пальцем перед самым носом Трикси.

— В собственном воображении, Трикси Белден, занимайся слежкой за преступниками сколько душе угодно. Хоть круглые сутки. Но если не хочешь попасть в скверную и опасную историю, держись подальше от Хоторн — стрит!

ДУРНЫЕ НОВОСТИ

— Это ровным счетом ничего не означает, — непререкаемым тоном сказала Белка подруге. — И мальчики со мной полностью согласны. Том ошибся, только и всего.

Было теплое, солнечное утро; тотчас после позднего завтрака девочки встретились в своем тайном клубе, поскольку Белке срочно требовалось замерить ширину и высоту окон для занавесок; материю она купила давно и в ближайшие дни собиралась сшить нарядные шторы.

— Мнение мальчиков роли для меня не играет, — упрямо сказала Трикси. — Что хотят, то пусть и думают. Они далеко не всегда бывают правы. Можешь не сомневаться — никакой ошибки, никакой путаницы в словах Тома нет. Я, во всяком случае, уверена в этом на все сто процентов.

Приставив стремянку к окну, выходящему на запад, она взялась за нее обеими руками и крепко держала, пока Белка карабкалась на самый верх.

— Но Том же сам говорил, — не сдавалась Белка, — что тип, встреченный им на вокзале две недели назад, так низко надвинул шляпу на глаза, что лица его почти не было видно. Еще Том запомнил, что этот странный джентльмен говорил с британским акцентом, которого у дядюшки Монти нет в помине.