Дело о похищенном медалисте - Кузнецова Наталия Александровна. Страница 17
Она мигом вылетела из подъезда, Ромка выскочил за ней и настиг ее уже на углу дома. Лешка обогнула пятиэтажку и подвела брата к окну кухни, в которой они только что с ним были.
Смотри! — Она кивком указала на окно.
На что? — не понял Ромка, уставившись на грязное стекло. Занавески были раздвинуты, между ними стояла одна пожухлая герань с тремя алыми цветочками.
Вот, — прошептала Лешка и ткнула пальцем в правый угол.
Ромка пригляделся. На подоконнике стояла чашка, вернее, пиала белого цвета с красным орнаментом.
А вдруг она из коллекции Матвея Юрьевича? Ты помнишь, как он нам о восточном ассортименте кузнецовских фабрик рассказывал? Посмотри на эти узоры! Я таких никогда раньше не видела, — задыхаясь от волнения, зашептала девочка и крепко сжала Ромкину руку. — Слушай, неужели Василий и есть вор? Надо же, и собаку спер, и чашки с блюдцами!
А вдруг это самая обыкновенная пиала? — усомнился ее брат. — Какая-то она вид не очень дорогая. И не новая. Грязная вся какая-то. И потом, стал бы он украденную вещь на подоконник ставить, чтобы ее все видели?
А кто ее видит? Одна я совершенно случайно заметила.
Ну что ж, хоть какая-то версия, — Ромка полез в свою необъятную сумку и достал из нее фотоаппарат-мыльницу. — Как хорошо, что я все всегда с собой ношу. Он, конечно, не цифровой, как у некоторых крутых, но снимочки выйдут не хуже. Прямо сейчас их отнесем в приемный пункт, срочно отпечатаем, и после уроков получим, да? И Ваську надо заснять, чтобы и преступник, и улика — все вместе вышли.
Ромка незаметно пощелкал фотоаппаратом в окно, где Василий, все еще ворча, продолжал мешать свою вонючую картошку, и они с Лешкой помчались в метро.
В школе Ромка с Лешкой сидели как на иголках, с нетерпением ожидая конца уроков. А потом встретились с Венечкой и вместе побежали в магазин, где у Ромки была знакомая девушка — приемщица фотопленок. Все его заказы она всегда выподняла точно в срок. Вот и теперь девушка его не подвела и выдала уже отпечатанные фотоснимки. Ромка взял в руки оранжевый кодаковский конверт и с нетерпением вытащил оттуда одну из фотографий. На ней сквозь грязное стекло тускло светилась поцарапанная чашка без ручки.
И кому такая бесполезная вещь нужна? Да чтоб еще из-за нее на преступление идти? — искренне удивился юный сыщик. — Мало их везде продается! То ли дело моя большая кружка с Попкой на боку!
Лешка, увидев невзрачную пиалу на снимке, тоже засомневалась.
И все-таки давай ее покажем Матвею Юрьевичу, и тогда будем точно знать, вор Василий или не вор.
В палате у Матвея Юрьевича друзья снова появились все втроем.
Здрасьте. Мы к вам. Это ваша чашка? — без предисловий спросил Ромка, протягивая новому знакомому свежие фотографии.
Реакция коллекционера была мгновенной.
Моя. Пиала старая, но это один из редких эксклюзивных экземпляров. Другую такую сейчас вряд ли где можно найти. Где ты взял этот снимок?
Вы только не волнуйтесь, — сказала Лешка, увидев, что у Матвея Юрьевича слегка задрожали руки, и указала на другую фотографию, где был отчетливо виден стоящий у плиты Василий. — Она стоит на окне вот у этого человека.
Противный, правда? — перебил ее Ромка, опасаясь, что сестра начнет подробно рассказывать об их знакомстве с Василием и нечаянно проговорится о собаке. — Мы к нему случайно зашли, вернее, не к нему, а к его сыну, и увидели на окне эту пиалу. Вы его никогда не встречали?
Знакомое лицо, — сощурился, вглядываясь в снимок, потомок знаменитой династии. — Мне кажется, я его где-то видел, и не раз. Вот только где? Нет, не помню. Теперь весь день буду думать. А вы, — сказал он, доставая из кармана листок бумаги, — позвоните, пожалуйста, по этим номерам телефонов моему следователю в милицию или нашему участковому. И расскажите им обо всем подробно, хорошо? Может быть, этот человек и остальные предметы еще никуда не успел деть.
Ромка списал номера телефонов и кивнул.
Ладно, мы так и сделаем.
Лешка вскочила, чтобы Матвей Юрьевич не успел ничего спросить о собаке, и первая побежала к выходу.
Мы к вам скоро снова придем, — заверила она.
Когда они вышли из больницы, Ромка протянул бумажку с номерами телефонов Венечке.
Мобильник при тебе? Звони.
Однако участкового на месте не оказалось, а у следователя, как назло, телефон был занят и занят.
Но юного сыщика это обстоятельство, похоже, нисколечко не огорчило. Он спрятал бумагу с номерами телефонов в карман и с энтузиазмом воскликнул:
Лешка, Венька, давайте прямо сейчас снова пойдем к Ваське и припрем его к стенке! Сами, без всякой там милиции. Что он нам, всем троим, сделает? А мы заставим его немедленно отдать нам коллекцию или хотя бы признаться, куда он ее дел. А уж потом решим, как с ним быть. Ведь для Матвея Юрьевича главное не преступника наказать, а свои чашки-блюдца вернуть, так ведь?
Ив самом деле, чего тянуть? — поддержала брата Лешка. — Только, может быть, Дика моего с собой возьмем? Для подстраховки?
Или Славку с его Джимом, Джим больше на розыскную собаку похож, — воодушевился Венечка.
Зачем это? И без ментов, и без собак все сами вЫнюхаем, — заявил Ромка. — Пошли быстрей, нечего драгоценное время терять.
В который раз узрев перед собой знакомые и порядком надоевшие ему лица, Василий хотел было сразу захлопнуть дверь перед Ромкиным носом, но юный сыщик оказался проворнее. Ткнув в хозяина дома, как пистолетом, Венечкиным мобильником, он решительно перешагнул через порог и заявил:
Мы, между прочим, могли бы давно позвонить в милицию, но пока этого не сделали.
Обрыдли вы мне! — заорал Василий, далеко разнося запах перегара и помойки. — Ну что вам от меня еще надо? Сказал же вам, что не нарочно увез этого кобеля в деревню. Не знал, что он чужой, и где он теперь, тоже понятия не имею!
И вы хотите сказать, что никогда не видели, как с ним гуляет Матвей Юрьевич? — с ехидством спросил Ромка.
Какой еще Матвей Юрьевич? А, тот, что в больнице? Георгий мне о нем рассказал, но сам я его никогда не видел.
Значит, не видели того, кого обокрали? — усмехнулся юный сыщик.
Василий от возмущения затряс головой.
Ты что, малец? Это кого же я обкрадывал, скажи, а? Во-первых, я недавно на этом участке и всех собак в округе не знаю. И тем более каких-то там Матвеев Юрьевичей. Воровством же я сроду не занимался.
Да? — сочувственно покивал головой Ромка. — А что ж тогда у вас на окне стоит?
На каком еще окне?
Прямо в грязных кроссовках мальчишка смело протопал по немытому полу мимо заляпанной газовой плиты и коричневой от грязи раковины, по которой спокойно гуляли тараканы, подошел к окну и ткнул пальцем в пиалу на подоконнике.
Вот!
Хозяин квартиры подошел к окну, вытряхнул из пиалы окурок и, покрутив ее в руках, хмыкнул:
Ну, старая чашка, и что?
А откуда она у вас взялась?
Я ее нашел. Она что, тоже ваша? — возмутился мужик.
Где нашли, хотелось бы знать? — насел на него Ромка.
Как где? В мусоре. Я ж из того дома мусор выношу, — он показал рукой в сторону дома, где жили Арина и Матвей Юрьевич.
Как выносите? — не понял Венечка.
А так. Из мусоропроводов. Вы думаете, он оттуда сам испаряется? Нет, приятель, чтоб его не было, потрудиться надо. А потому валите отсюда. Раз ее выкинули, значит, она никому не нужна. Или ее тоже, как и пса, на время погулять отпустили?
Василий, оказывается, умел шутить, и Ромка почему-то ему поверил. Также до него дошло, отчего от мужика вечно несет помойкой.
А когда вы ее там нашли? — более миролюбиво спросил он.
Давно. Уж и не помню, когда. Еще раньше, чем с кобелем вашим связался. Принес, на окно поставил и совсем про нее забыл.
Эта пиала из коллекции Матвея Юрьевича Кузнецова. Она очень дорогая. Его недавно обокрали, и он из-за этого даже в больницу попал, — принялась объяснять Лешка.