Принцесса Грамматика или Потомки древнего глагола - Кривин Феликс Давидович. Страница 17

Надеть можно что-то на кого-то, а одеть — кого-то во что-то. Кого одеть — всегда найдется, а вот что надеть — не всегда. Потому что одно наденешь — хочется другое надеть, другое наденешь — еще чего-то хочется…

Да, желаниям нашим предела нет, и что на себя ни надевай, всегда захочется надеть еще что-то… И мы ждем, и мы верим, что когда-нибудь нам удастся это надеть…

Что делать? От слова «одеть» происходит слово «одежда», а от слова «надеть»…

Если вы скажете, что «надежда», то ошибетесь, потому что надежда должна содержать что-то важное и значительное, а никак не стремление еще что-то на себя надеть…

Ну и порядки в этих гостях!

Вот приходят туфли: нарядные, праздничные, при полном параде. Их бы пригласить в комнату, чтоб они могли там блистать, — не блестеть, что для туфель естественно, а именно блистать в обществе, чтобы общество могло ими любоваться. Ради этого они проходят много кварталов, трясутся в городском транспорте, взбираются по лестницам на верхние этажи, и когда комната уже вот — сделай шаг, и ты в комнате, — им не дают сделать этот последний шаг: их оставляют за дверью, в прихожей.

А вместо них в комнату отправляются старые шлепанцы, которые не то что блистать, а элементарно блестеть не умеют.

Пошел невежда на базар продавать букву Д. Покупатель сразу нашелся.

— Эта буква, — говорит, — напоминает мне родные места. Заберешься вот на такую гору и стоишь выше всех. Очень я люблю стоять выше всех.

— Зачем? — спрашивает невежда. Такой простой вещи не может понять.

— Много будешь знать — скоро состаришься, — отвечает горец, хотя невежда, если по знаниям судить, не только не состарился, но почти на свет не родился. — Покупаю твою букву Д. Она мне поможет еще выше забраться.

Продал невежда букву и говорит:

— Чего стоишь? Проваливай!

Теперь-то, без буквы Д, он стал просто невежей.

— Ты, невежа! — сказал бывший горец, с купленной буквой — гордец. — Да ты знаешь, с кем разговариваешь?

А чего не знать-то? Это прежде, когда невежа невеждой был, он ничего не знал, а теперь он кое-чему научился. Выложил он все эти слова да еще вдобавок так ухватил гордеца за проданную букву, что осталась она у него в руках.

— Извините, — говорит, — я вас не потревожил?

Откуда ж ему знать, потревожил он или не потревожил, если он из невежи опять невеждой стал? Но извинился все-таки, потому что перестал быть невежей.

А бывший гордец, теперь снова горец, говорит:

— Ничего, у нас в горах и не такое случается… А букву эту оставьте себе, и денег не надо возвращать.

Умный горец правильно рассудил: лучше уж с невеждой дело иметь, чем с невежей.

ПИСЬМО К БИРЮЛЬКЕ

Вы до сих пор не поняли, что жизнь — не игра, что она относится к нам всерьез, даже когда мы относимся к ней легкомысленно. И вы соединили свою жизнь с глаголом ИГРАТЬ. Вы не хотели ДУМАТЬ В БИРЮЛЬКИ. Вы не хотели СТРАДАТЬ В БИРЮЛЬКИ. Вы хотели только ИГРАТЬ В БИРЮЛЬКИ. Не слишком ли затянулась ваша игра?

Когда-то вы говорили, что не понимаете НИ БЕЛЬМЕСА. Странная пара — НИ БЕЛЬМЕСА, — говорили вы. Вас удивляло, что красивый, звучный БЕЛЬМЕС, бывший, по слухам, у татар глаголом, а потом ставший у нас существительным, превратился вообще в ничто. Потому что без этой частицы НИ он просто-таки потерял способность употребляться.

А вы? Разве вы сами не сидите безвылазно в своем выражении, забыв обо всех словах, кроме своего единственного глагола? Весь огромный, необъятный мир слов вы свели к одному-единственному выражению, но ведь ИГРАТЬ В БИРЮЛЬКИ — вовсе не значит жить.

И хоть бы жили со своим глаголом так, как живут ТЮТЕЛЬКА В ТЮТЕЛЬКУ: одна без другой стараются не употребляться. Но ведь ваш глагол употребляется. Еще как употребляется! Одним он ИГРАЕТ НА РУКУ, другим ИГРАЕТ НА НЕРВАХ, там ИГРАЕТ В МОЛЧАНКУ, а где-то даже ИГРАЕТ С ОГНЕМ.

А с вами он ИГРАЕТ В БИРЮЛЬКИ. Вся ваша жизнь для него лишь одна из его многочисленных игр. На что вы себя тратите? И это в наше время, когда вокруг столько громких, красивых слов, столько выразительных выражений! А сколько мыслей невысказанных, для которых в языке не хватает слов! Они ждут вас, БИРЮЛЬКА, идите к ним! Идите к нам, мы вас ждем!

ТУРУСЫ, БАКЛУШИ, КУЛИЧКИ, ПОБЕГУШКИ… —

всего 89 подписей.

СТАРОСТЬ СЛОВА

Архаизмы — это слова, забывшие о том, что и они были когда-то неологизмами…

ВСЁ — МЕНЬШЕЕ, ЧЕМ НИЧТО

Ты вздохнешь: время — ВСЁ быстрей, место твое в жизни — ВСЁ неприметней и незначительней, и ВСЕ слабее наивное убеждение, что ты в этом мире — ВСЁ. В этом «ВСЁ быстрей, ВСЁ слабей» ты даже не член предложения. Там, где любое НИЧТО — член предложения, ты, ВСЁ, прозябаешь в жалкой роли служебного слова. Потому что ты давно уже не местоимение, ты всего лишь безударная частица, хотя и пишешься по-прежнему: ВСЁ. Но ведь в тексте важно не то, как ты пишешься, а то, что ты значишь.

Местоимение ВСЁ значит всё. И эту страницу, на которой оно написано, и все страницы, и весь этот свет — все это можно заменить одним местоимением. А что можно заменить безударной частицей? Хотя она и называется ВСЁ, ей не положено даже ударения, такого естественного для любого полноправного слова.

Может, так и лучше… Иначе частицу ВСЁ могут принять за местоимение, которое заменяет всё на свете. А это — большая ответственность… Не потому ли местоимение превратилось в частицу, что ему захотелось уйти от ответственности? От ответственности за то, что оно говорит, и за то, что вокруг него говорят другие, и за всё, что в мире говорится и делается…

Ответственности много, и понятно, что хочется от нее уйти в какое-нибудь незаметное, неслышное, безударное положение… Но стоит уйти — и всё сразу кончается… То есть оно, ВСЁ, остается, но уже значит меньше, чем НИЧТО…

ВСЕГО НЕСКОЛЬКО СИНОНИМОВ

Жил на свете Унылый человек. До того унылый, что стоило ему появиться, как сразу все погружалось в уныние. Дорога уныло брела среди унылых домов и деревьев, по дороге уныло скрипели телеги, и птицы на деревьях так уныло чирикали, что листья опадали на землю горючими слезами.

Идет как-то Унылый человек по дороге, предается унынию и вдруг слышит:

— Как поживаешь, Веселый человек?

— Я не Веселый, я Унылый…

— Значит, почти веселый. — Незнакомец подошел к Унылому человеку и похлопал его по плечу. — Тут главное не ошибиться в синонимах. Например: «унылый» и «печальный». Раз ты унылый, значит ты…

— Печальный, — печально вздохнул Унылый человек.

— Правильно! Синонимы — великая вещь. Идем дальше. Как тебе нравятся «печальный» и «жалкий»? Ведь это, согласись, тоже синонимы: печальная участь не лучше жалкой участи.

— От этого не легче, — вздохнул Унылый человек.

— Погоди, сейчас полегчает. Это тебе не что-нибудь, а синонимы! Когда мы говорим о жалких крохах судьбы, разве это не ничтожные крохи? Вот видишь! А ничтожный повод можно назвать смехотворным поводом. Значит, «ничтожный» и «смехотворный» — тоже синонимы. А ведь «смехотворный» — это почти смешной. Когда мы что-то из себя строим, наши смехотворные потуги можно назвать смешными потугами. — Незнакомец помолчал. — Вот какая история. Смешная история. А можно сказать — веселая история. Потому что «смешной» и «веселый» — синонимы, этого никто не станет отрицать.

Тут незнакомец рассмеялся и не без основания: то, что так уныло начиналось, кончилось действительно весело и смешно.

— Вот видишь: всего несколько синонимов — и унылое стало веселым. Что ты скажешь на это, унылый веселый человек?

Унылый человек ничего не сказал, он только улыбнулся. Сначала уныло улыбнулся, потом весело.

И сразу все повеселело: деревья и дома стояли веселые, весело чирикали птицы, а дорога не брела уныло, а весело бежала куда-то вдаль, хотя, честно говоря, ей не хотелось убегать от такого веселого города.