По пути Ориона - Данилкин Евгений. Страница 40

Капитан чинно проследовал из одного угла каюты в другой, проглотив при этом несколько ягод винограда, потом обратно, остановившись посреди пути, взглянув на своего помощника и получив от того одобрительный кивок, сказал:

— Хорошо. Допустим, я вам поверил. В вашей истории много тёмных пятен, но это не моё дело. Но у меня для вас ещё одна новость…

Орион, только успокоившись тем, что капитан поверил им и прекратил свой допрос, снова напрягся, но уже твёрдо смотрел на капитана, не пряча взгляд под столом. Арубатуру тоже это всё надоело. Он наелся до отвала и хотел спать, тем более, убивать его, по-видимому, никто не собирается. Но ещё одна новость от капитана, уже чересчур.

— А может мы оставим этот разговор на потом. До Стригинила эта новость подождёт? — Широко зевнув, спросил Фук, полностью успокоившись и начисто забыв, что находится на пиратском корабле.

— " Империя" лежит курсом на Гариопей!

Для Фука это ровным счётом ничего не значило. Что на Стригинил, что в Гариопей, разницы для него никакой, но вот Орион мгновенно поменялся в лице. Строгое, напряжённое, оно мгновенно сменилось на унылое и обречённое. Удивление и разочарование одновременно высветились на нём.

— Но как? Вы обещали доставить нас на Стригинил.

— Я своё обещание выполню, но чуть позже. Наш путь ещё далёк и нам необходимо пополнить провизию. А если вам не угодно, можете сойти.

Улыбка расплылась по лицу капитана. Под густыми усами её трудно было заметить, но морщинки вокруг глаз выдали её. Буй вёл себя более бесцеремонно. Он захохотал во всё горло, заливая в себя пиво и чавкая, жевал кусок мяса.

— Но для тебя Орион есть и хорошая новость. Ты я вижу малый образованный, читать, писать умеешь, поэтому назначаю тебя корабельным клерком. Смотри, какая у тебя карьера. Днём был просто юнга, а к вечеру — корабельный клерк.

Орион плохо представлял, что за должность такая — корабельный клерк, но ничего хорошего от неё он не ждал. Ни каких эмоций эта новость у Ориона не вызвала, опустошение после предыдущей ещё не прошло, а надежды на удачное завершение путешествия таяли.

— Все свободны! — Крикс, наконец, уселся за стол и положил в тарелку последний кусок солонины, оставленный Фуком.

Ориона и Арубатура дважды просить не пришлось. Они быстро встали из-за стола и вышли вон. Старпом, дожевав кусок, вытер руки о скатерть и всё так же хохоча, тоже последовал за ними, на укутанную густыми сумерками палубу, где ветер трепал волосы и надувал паруса, а запах солёной воды и свечение проснувшейся луны, на усыпанном звёздами небе, нагоняли воспоминания о былых победах и славе великой " Империи".

10 Охота началась

Тёмный коридор замка освещали только два факела, откидывая на стены тени державших их людей. Глухие шаги отдавались эхом где-то сзади, в кромешной темноте, где свет факела не мог осветить что-либо. Разбуженная тишина незваными гостями таяла под быстрыми шагами идущих.

— Вы уверенны в том, что делаете?.. — Голос человека был тих, боясь спугнуть тишину и окружавший их мрак, он резко замолчал, оглядываясь по сторонам, но свет факела натыкался только на голые, грубо оштукатуренные стены коридора, оглянуться назад не позволял страх.

— Да, я уверен! — В отличие от вопроса, ответ звучал действительно уверенно и громко, так громко, что сонные стены сотряслись и эхо умчалось разносить последние слова куда-то далеко, в дальние уголки коридоров, где лежит до сих пор годами не тронутая пыль. — Я не намерен жертвовать собой, из-за глупых и необдуманных поступков детей.

— Но вы уверенны, что он нас не тронет?

— Не уверен, но он пойдёт на запах. Запах жертвы погонит его. Её страх, её холод… Он помнит их.

Коридор врезался в лестницу поднимающуюся вверх. Массивная, дубовая дверь встретила их после подъёма. Оба человека остановились. Неуверенность на лицах нельзя было разглядеть, но она чувствовалась в каждом движении. Никто из них не решался толкнуть дверь, они стояли раздумывая и уверенность, с которой стремился один из них, мгновенно куда-то испарилась. Он несколько раз подносил руку к двери, но снова и снова опускал её.

— Его надо освободить. — Твердил он себе. — Если хочешь жить, отвори дверь.

После нескольких минут нерешительности, он отключил разум и закрыв глаза, толкнул дверь. Та, с тем же противным, зловещим скрипом, открылась. Неизвестность за дверью встретила гостей лёгкой прохладой.

— Идём Уайз. — Показывая на приоткрытую дверь, сказал один, но другой отступил, даже побоявшись посмотреть в чернеющий дверной проём.

— Нет уж, мастер Лаварион, без меня.

Отказ дворецкого немного смутил Семиона, но кто-то должен был это сделать. Собравшись с духом, он шагнул в пустоту. Огонь факела осветил часть комнаты. После появления здесь Мариа мало что изменилось: те же стулья и бумага, разбросанные по полу, те же заколоченные окна и та же луна, подсматривающая за происходящим в щели меж досок. Лаварион выставил факел вперёд, освещая себе путь, но дальше двух шагов он не сделал.

— Иди! Путь свободен! Иди и найди тех, кто потревожил твой покой! Слышишь!? Иди! — Семион сам вздрогнул от своего голоса, отражённого от стен и эхом повисшим над ним.

Он огляделся, вокруг никого не было, ни одного движения, ни одного шороха в ответ. Дверь на противоположной стороне по-прежнему была закрыта и ни чем не напоминала о происшедшем прошлой ночью.

— Иди! Дверь открыта! — Повторил Лаварион и прислушавшись замер. В ответ опять тишина. Она пугала больше чем страшный вой или вспыхнувшие вдруг красные глаза, но ничего этого не было. Оставшийся снаружи Парилик зажал уши руками, вжался в холодную стену и только стонал. Лаварион сделал шаг назад. Повернуться к выходу он боялся, поэтому шёл задом, ожидая, что вот-вот дверь за спиной закроется и он окажется в ловушке. Ещё шаг. Секунду Семион вновь прислушивался. Тишина. Ещё шаг и он окажется снаружи и останется только ждать. Ждать когда чёрное существо покинет эту комнату, в поисках потревожившей его жертвы. Холодная от пота спина коснулась двери, от неожиданного прикосновения Лаварион вздрогнул, но осознав что это, ещё раз обвёл факелом пустоту, выскочил прочь.

— Не закрывай… Сегодня начнётся охота! — Он посмотрел на испуганного Парилика и вяло улыбнулся. Эти слова воодушевления у дворецкого не вызвали и он, дрожавший от страха и холода, побрёл обратно за Лаварионом. Порыв ветра, неизвестно откуда взявшийся, обдул их сзади и ни это ли был ответ Семиону? Парилик обернулся, озирая полуоткрытую дверь, за которой таилось нечто, что начало свою охоту. Дворецкого ещё раз передёрнуло и он, отвернувшись, поспешил за Лаварионом вниз по лестнице.

Полночь ознаменовалось ударами старых часов. Лаварион вздрогнул и открыл глаза. Он сидел за своим рабочим столом и сон застал его там. Опустив голову на бумаги, небрежно разложенные на столе и подложив под неё руки, он дремал, ожидая ночи. Ожидая того, чего боялся и в тоже время желал — начала охоты. Он выпустил зверя, теперь тому ничего не может помешать найти жертву. Семион приподнял голову и потрясся ею, прогоняя сон, взглянул в окно. Серая луна, окружённая множеством звёзд, смотрела на него и ждала, как и он сам, чего-то страшного. Но чего? Лаварион не знал, как поведёт себя хозяин тёмной комнаты, но что ему нужны именно беглецы — это точно. Он встал, прошёл к дальней стороне комнаты, где погасло несколько свечей и неспешно оживив их, вернулся к столу.

Вдруг, пронизывающий звериный вой наполнил коридоры замка. Даже Лаварион, который ожидал что-то подобное, вздрогнул и вжался в стену, стараясь скрыться в темноте. Ещё один вой. Протяжный, свирепый, словно целая стая волков в один миг завыла и бросилась в погоню. Семион слышал быстрые, тяжёлые шаги, которые быстро приближались. Сердце Лавариона готово было выскочить из груди, руки тряслись, а разум, обезумевший от страха, отказывался принимать какие- либо решения. Стихло. Спокойствие медленно возвращалось в кабинет. Лаварион присел, обхватив голову руками. Внутри его всё тряслось. Страх! Как он велик и могуч. Семион с ужасом, вспомнил предыдущие секунды, но повторный вой, совсем близко, в нескольких шагах от двери, заставил вновь сжаться и заткнуть уши. Вой и рык одновременно, вперемешку с быстрыми шагами, отдавались в его голове. Семион приготовился к худшему: дверь откроется и войдёт он, тот, кто бродит по пустым коридорам замка. Но шаги удалялись и вой раздался пару раз уже на нижних этажах. Лаварион выпрямился, поправляя волосы, прилипшие от пота ко лбу и попробовав глубоким дыханием успокоиться, взглянул в окно. Темнота скрывала вырвавшегося на свободу хищника. Огромная луна, тихо висевшая над окном, не могла осветить чёрные его одеяния. Лавариону только оставалось надеяться, что вой более не нарушит покой этих стен. Семион сел, дрожавшие руки отказывались слушаться и он ругал себя за это. Сон улетучился. Лаварион не хотел вспоминать о происшедшем, но мысли предательски лезли в голову. Он гнал их прочь, но вновь и вновь вздрагивал, вспоминая страшный вой.