По пути Ориона - Данилкин Евгений. Страница 87

25 Демонстрация шлемов

Ночной пейзаж был скуден как никогда. Темнота кругом и только лёгкий ветерок и журчание воды говорило о том, что Мариа стояла на берегу реки или ручья. В небе не было ни звёзд, ни луны, да и разобрать где заканчивается небо и начинается земля, было невозможно, всё накрыла кромешная темнота. Мариа сделала шаг назад и наткнулась на камень, рядом она нащупала ещё несколько. " Значит это гора!" — Подумалось ей, но уверенна она не была. Мариа снова выпрямилась, словно ожидая какого-то продолжения. С минуту ничего не было, а потом вверху появилось какое-то свечение. Оно быстро приближалось прямо к Мариа, освещая пространство вокруг себя. Наконец, девушка могла увидеть, что стоит на одном из склонов горы, вокруг неё возвышались ещё несколько пиков, а чуть ниже её бежал ручей, маленький, такой, что можно было легко перешагнуть его. Свет ударился о камни в метрах десяти от неё и погас. Мариа вздрогнула, когда бесшумно свечение вспыхнуло и погасло, спустившись на землю. Подойдя поближе, аккуратно ощупывая камни под ногами, она заметила меж камней, тусклый огонёк красного цвета. Поднеся к нему руку и почувствовав пронзающий её холод, отступила. Меж тем огонёк набирал силу и разгорался всё сильнее и сильнее. Вот он уже разделился на два, пылающих совсем рядом огонька. В размерах они уже не увеличивались, но сила, с которой светили, возрастила с каждой секундой. Мариа ахнула, вспомнив в этих огнях глаза чёрного существа. Ужас, а вместе с ним и холод, пронзили её, огоньки поднялись вверх и остановились чуть выше девушки. Она попятилась было назад, но тут же споткнулась о лежащий под ногами камень и упала. Чувствуя его дыхание, бесшумное и холодное, Мариа смотрела на него, точнее на два красных огонька и не двигалась, она забыла даже дышать и всё её нутро подчинилось им. Они жадно рассматривали её и, наконец, двинулись вперёд. Мариа нащупав камень подходящего для броска размера, бросила в существо, но он пролетел сквозь него, чуть пониже глаз и не причинил тому никакого беспокойства. Девушка предприняла попытку встать и убежать, но как только она развернулась, то уткнулась в невидимую стену, которая не позволяла ей двигаться дальше. Как она не старалась, ноги дальше не шли, кулаки проваливались в пустоту после ударов, но ни шага вперёд она не сделала. Холодное дыхание приблизилось, и кожу Мариа стало покалывать от холода, а пальцы рук с трудом двигались. Девушка помнила, что ей надо сопротивляться ему как угодно. Собрав последние силы и волю, она резко развернулась и попробовала ударить врага, но рука рассекла воздух. Почувствовав внутри себя ярость, Мариа забыв о страхе, бросилась на существо и попыталась вцепиться ему в глаза, но и теперь её руки прошли сквозь красные огоньки, почувствовав только нестерпимую, прокалывающую насквозь боль. Мариа вскричала, а глаза врага вспыхнули, осветив покрытый инеем склон горы и окованный льдом ручеёк и исчезли.

Мариа открыла глаза и увидела перед собой улыбающееся лицо Элифер.

— Что страшный сон приснился? Ты кричала во сне.

— А где Дик? — Мариа медленно сползла с кровати, приводя мысли в порядок и пошатывающейся походкой, шаркая по полу, направилась из дома.

— Мариа оденься, сегодня ночью резко похолодало. — Сказала вслед Мариа Элифер, но та словно не слышала, вышла на крыльцо и вдохнула свежесть прохладного утра. Из её рта вывалился пар, а тело покрылось мурашками.

Где-то за Зироном поднималось солнце. В его первых лучах, на заднем дворе, блистал меч Дикина. Сараллон занимался фехтованием и видимо уже долго: его рубаха промокло от пота, даже в это прохладное утро. Мариа подбежала к нему и завидев девушку, Дик опустил меч.

— Я снова видела его. — Шепотом сказала Мариа, только подойдя к Дику.

— Я думала, что он отстал от меня, а он снова появился. — Мариа дала свободу чувствам и заплакала. Дик прижал её к груди и погладил по голове.

— Ничего, ничего. Скоро всё закончиться.

— Я пыталась его ударить, но его словно не было там. Глаза горели, а его самого не было.

— Значит, ты сопротивлялась ему? Ты молодец! — Дик обхватил Мариа за плечи и поцеловал в лоб. — Теперь он знает, что ты сильна.

Оттого что враг знает, что она сильна, Мариа легче не стало, она по-прежнему живо ощущала его холодное дыхание, а боль в руках только недавно стала притупляться от отходившего окоченения. Она повернулась к дому и уже через минуту съёжившись, дрожала под одеялом, боясь закрыть глаза и увидеть красные огоньки, пылающие в темноте.

Этого дня ждали многие. Кто-то, для того чтобы хорошенько разбогатеть, кто-то поглядеть на лучших рыцарей, а кто-то просто, одеть лучший наряд и покрасоваться на многолюдных площадях. Нельзя сказать, что Кишурмах до и после ярмарки бывает пуст, но такого скопления народу ни в какой другой праздник не увидишь. Только во время ярмарки этот город становился, наверное, самым многолюдным в Дириусе. Правда, такого рода ярмарка проводилась и в Икороне, но теперь Кир занят войной за часть земель Таврона, которые когда-то принадлежали ему и тамошняя ярмарка стала не так популярна. Ну, наверное, не для различного рода рабовладельцев, которые как коршуны слетаются туда за новыми партиями рабов. Всё же эту ярмарку ждут с того дня, как она заканчивается, ровно год.

Торжества по случаю открытия начались с полудня, хотя официальное открытие было запланировано на вечер. Крестьяне и простые ремесленники, горланили песни на занимающих ими площадях и доблестные охранники не пытались их разогнать. Так, оккупировав рыночные ряды, площади на окраинах города, простой люд, с песнями и плясками и конечно, с немалым количеством спиртного, принялся отмечать начало ярмарки. Люди побогаче, ближе к вечеру засели в трактирах и барах с той же целью- отметить начало ярмарки. Привилегированные, или как их называли здесь — приглашённые, собрались во дворце Зиторона, сразу после того, как на площади перед дворцом фейерверком, наконец, таки была открыта ярмарка, на грандиозный бал и неотъемлемую часть рыцарского турнира, своеобразное его открытие- демонстрация шлемов.

Каждый из прибывших рыцарей нёс в правой руке свой шлем, после чего в главном зале торжества он устанавливал его на специально отведённое место, некий обрамлённый бархатом постамент. Таких пьедесталов было ровно по количеству участников турнира. В итоге шлемы, выставленные в полукруг, красовались перед всеми своей яркостью и пышностью. Вокруг них ходили, любовались, а затем дамы выбирали самый красивый и это была первая победа на турнире, не официальная, но очень почётная.

Появляться или не появляться на этом мероприятии у Дикина вопроса не стояло. Он должен там присутствовать, дабы таковы были традиции и не уважение к ним могли резко пошатнуть шансы на победу. Вопрос стоял, в чём идти? Пышных одежд у него не было, да и денег практически не осталось. Пришлось идти в том, что было: в посеревшей от времени и грязи когда-то белоснежной рубахе и кожаной жилетке, в таких же чёрных, кожаных штанах, единственных, что позволил себе приобрести Сараллон и уже стоптавшихся, но по-прежнему почищенных до блеска, сапогах. В итоге, по словам Ентри, Дик шел на бал, чтобы посмешить народ. Но самое главное, что шлем был в полном порядке. Отполированный, с отчеканенным гербом на правом боку и прикреплённым на левом, гербом, подаренным отцом. Шлем, конечно, был добротный, но на демонстрации шлемов победить ему не суждено.

Это понял Дикин когда прибыв во дворец и предъявив пригласительное письмо, прошёл в церемониальный зал. Он шёл гордо, держа на вытянутой руке, блестевший в свете многочисленных свечей свой шлем и не обращал на косые взгляды присутствующих и ухмылки в свой адрес, когда его прибытие объявили. Глазами он высматривал только одного- Лавариона, но не найдя того, немного успокоился.

Широкие, резные, украшенные золотом и балитоном двери, медленно открылись перед ним. Под аплодисменты собравшихся, он вошёл в церемониальный зал. Тот был пуст, в центре его, в полукруг были построены постаменты, за которыми установили канделябры, чтобы в свете свечей, шлемы выглядели ещё более грациозно. Шлемов пока было выставлено чуть больше половины, но уже шлем Дика уступал им в помпезности и напыщенности. Яркое оперенье на макушках, разукрашенные во всевозможные цвета, некоторые изготовленные из драгоценных металлов они сияли в свете свечей, не уступая ни пяди грациозности друг другу. Скудно украшенный шлем рыцаря Грайса, резко выделялся своей скромностью. " Петушиный строй". — Пронеслось в голове Дика, когда он устанавливал шлем на постамент. " Можно подумать эти перья помогут им выиграть"?