Рыцари без страха, но не без упрека - Галахова Галина Алексеевна. Страница 21

ЭТО ПРОСТО УЖАС… ЭТО ПРОСТО ЧУДО

После уроков Вася стрелой вылетел из класса. Впервые он не подождал ни Андрюшку, ни Влада, а помчался на поле один, переполненный обидой. Пусть-ка обойдутся теперь без него. Пускай разгуливают со своей Шмелёвой. Вот побудут с ней подольше и сразу начнут помирать со скуки, тогда вспомнят о нём как миленькие, и пожалеют, и вдогонку ещё побегут: «Вася, Вася!» А кто хочет его найти, тот знает, где его искать.

Так с горечью думал Вася, пересекая улицу. Но когда он очутился один на поле, да ещё на том самом, где один всегда не воин, его такая оторопь взяла, что мысли у него заметались и побежали в другую сторону. «Да не может быть, – думал он теперь уже без прежней яростной обиды, – чтобы мои друзья Андрюшка и Влад променяли меня на какую-то Шмелёву. Что она, Шмелёва, для них может? Да ничего! А я им друг и всё для них могу. Влад просто пошутил. Жуть как глупо он всё-таки подшутил надо мной! И Андрюшка тоже пошутил. – В том Вася ни на минуту не усомнился. – Андрюшку хлебом не корми – дай только пошутить. Так что Андрюшкины штучки хорошо известны!»

В конце своего пути Вася полностью умиротворился, а умиротворившись, развеселился. Напала на него такая неожиданная весёлость, что он стал поддавать ногами всё, что ему под ноги попадётся. В основном попадались ему пустые консервные банки и осколки стекла. Уж и поплясали же они у него на ботинках – все ботинки ему поцарапали. Попадались также и камни, среди прочих мелких камней сунулся ему под ногу кусок кирпича. Под этим куском кирпича на земле тихо-мирно дремала бумажка. Она взвилась с кирпичом вверх под громкий радостный Васин крик.

Кирпич тут же вернулся обратно, а бумажка стала парить в воздухе, постепенно снижаясь. Вдруг налетевший ветер снова взвинтил её, и она полетела прочь, взмахнув на прощание белым крылышком в тёмную крапинку букв. Что-то написано было на ней, но Вася этим не заинтересовался.

Запыхавшись, он взбежал на крутой пригорок, истоптанный ими вдоль и поперёк. Отсюда всегда хорошо был виден голубой, задранный кверху нос «Вальса». Однако сейчас, стоя на этом пригорке, Вася не увидел ни голубого, задранного кверху носа «Вальса», ни самой яхты. Там, где всегда стоял «Вальс», царила ужасающая пустота. Прямо настоящая чёрная дыра до центра Земли зияла на том месте.

Некоторое время он оцепенело стоял и повторял то вслух, то про себя: «ЭТО ПРОСТО УЖАС… ЭТО КАКОЙ-ТО УЖАС!»

Затем, словно опомнившись, он сорвался с места и стал метаться по огромному полю в поисках исчезнувшей яхты. Он не верил, не хотел верить, что её уже здесь нет. Ему казалось: стоит её как следует позвать – и она обязательно найдётся. Сам того не замечая, он звал яхту по имени, как если бы она была живым существом и могла услышать его и прибежать, словно тот же самый ЧЕТЫРЕЛАПЫОДИНХВОСТ Оли Лебедевой.

– Вальс, Вальс! – надрывался Вася, вытирая рукавом мокрое лицо.

Самое грустное заключалось в том, что яхта для всех для них и вправду стала живым существом. Они так к ней привыкли, так привязались, что, прибегая на поле, первым делом хлопали её по перевёрнутому днищу. «Как делишки, Вальс? – спрашивали они яхту. – Не соскучился без нас?»

Ну ещё бы «Вальсу» не казаться живым, если столько для него было ими сделано-переделано! Он буквально ожил в их руках, превратился у них на глазах из страшилы-развалины в расписного красавца. А как они расписали его! Да, не пожалели они на него краски, расписали так, что места свободного на нём не осталось, каждый поставил свой автограф. А сколько планов с ним было связано, а какая мечта гнала их вперёд…

Всего несколько, каких-нибудь пять-шесть дней отделяли их всех от того грандиозного события, когда «Вальс» будет ими спущен на воду. И тогда… И тогда: «ЗДРАВСТВУЙ, ВЕЛИКИЙ МЫС! С ПОЧТЕНИЕМ И НЕПОКОРНОСТЬЮ КЛАНЯЕТСЯ ТЕБЕ МАЧТОЙ «ВАЛЬС», И С НИМ ВМЕСТЕ МЫ ВСЕ ТЕБЕ ТОЖЕ КЛАНЯЕМСЯ, ПЛЫВУЩИЕ НА НЁМ МОРЕОКЕАНОРЕКОПЛАВАТЕЛИ КРУГОМ СВЕТА!» Эти слова сочинил и произнёс Боря, первый и последний капитан «Вальса».

Пока Боря придумывал эти свои удивительные слова, Влад тоже не терял времени даром – он успел где-то вычитать, как им обойтись в этом деле без машины, как безмашинным путём дотащить «Вальс» до воды. Целых пятнадцать километров предстояло тащить им яхту к Неве с помощью труб, верёвок и палок для швабры. Всё это они заранее приготовили: одних верёвок набралось килограммов тридцать, сорок швабр осталось без палок, а трубы какие приволокли – загляденье! Никелированные. Смотрись в них, не трубы – зеркало!

Прямо как древние люди в древние времена, тащили бы они свою яхту посуху, но не волоком. Вот сбежалось бы на них народу глазеть – тьма-тьмущая! Но не из варяг в греки тащились бы они, а, перекатывая яхту на тех блестящих трубах, уходили бы навсегда из содружества изобретателей в КРУГОСВЕТНЫЕ ПУТЕШЕСТВЕННИКИ. Вот как это у них было задумано и как называлось. Зато теперь это у них называется совсем по-другому, а именно: ПРОСТО УЖАС.

Еле волоча ноги, Вася поплёлся обратно к тому месту, где стоял совсем недавно, ещё вчера, «Вальс». Теперь уже не нарочно поддал он ногой какую-то бумажку, которая встретилась ему на пути. Это был тот самый листок, который прощально махнул ему, улетая, белым крылышком в тёмную крапинку букв. Сейчас Вася от нечего делать нагнулся к нему и поднял.

«ЭТО ЧУДО… ЭТО ПРОСТО КАКОЕ-ТО ЧУДО! – удивлённо прочитал Вася первые слова и перечёл их ещё несколько раз. – Поначалу я не поверил своим глазам, когда нашёл свою яхту-старину в таком превосходном состоянии… нет, в таком волшебном состоянии. Люди добрые, большое вам спасибо! Просто огромное!

Сколько помню себя, я всегда мечтал, чтобы у меня была яхта. И вот наконец-то мне повезло: в конце лета по случаю купил я этот «Вальс» – как вы его прекрасно назвали. Днём купил, завтра хотел переправить на дачу, а вечером… схватили меня осколки, что сидят во мне ещё с войны. Пришлось из-за них залечь в больницу. Там мне было уже не до яхты. Я и думать про неё забыл. Но как только вернулся домой, решил-таки навестить то пустое место, которое, как думалось мне, от неё осталось. Но когда я увидел «Вальс»… Нет, ЭТО ЧУДО, ЭТО ПРОСТО ЧУДО! Примите солдатское спасибо от ветерана войны Буланова. Сегодня же переправлю «Вальс» в деревню на озеро. Приезжайте ко мне туда и домой сюда приходите. Всегда будете дорогими гостями. Крепко жму ваши добрые умелые руки. Жаль, что не увиделся с вами. Мой адрес…»

Вася как стоял, так и сел на землю, а в руке у него развевалось письмо. Было от прочитанного грустно, жалко было, что у них нет больше «Вальса», что никогда им не стать СЕМНАДЦАТЫМИ ПОКОРИТЕЛЯМИ МЫСА ГОРН, что где-то здесь поблизости живёт инвалид войны Буланов, а они про него ничего не знали, могли бы чем и помочь… Но «Вальс» они делали всё же для себя, а не для кого-нибудь другого…

Вася тяжело вздохнул и задумался. Его привёл в чувство весёлый голос Андрюшки, прозвучавший где-то совсем рядом.

– Вот увидите, Вася сейчас как миленький сидит на «Вальсе» и в ус не дует. Я его знаю, бездельника. На спор!

Вася насторожился, его насторожило и очень не понравилось ему слово «увидите». Неужели Андрюшка перед Владом так распинается? Что-то не похоже на Андрюшку…

Вася выглянул из-за пригорка и нос к носу, конечно, столкнулся с Андрюшкой, Владом и Ритой.

– Привет! – радостно заорал Андрюшка. – А я-то думал, ты укрепился на «Вальсе». Чего это ты из класса сиганул как ошпаренный? Мы туда, мы сюда, а тебя и след простыл! Верно, Рита?

Рита?! Никак это Андрюшка её так назвал? Ну, Влад ладно! Влад, конечно, мог себе позволить такое безобразие, на то он и Влад… но чтобы Андрюшка… ЭТО УЖЕ НЕ ПРОСТО УЖАС, ЭТО СОВСЕМ УЖАС!

От Андрюшкиного предательства Вася почувствовал себя раздувшимся. Ну прямо как глубоководная рыба раздулся – читал он про таких в «Юном натуралисте». А почему это один в поле не воин? Кто это сказал? Воин! Он будет воевать один против этих троих на этом поле, если… если, конечно, они сейчас же, сию минуту не прогонят отсюда Шмелёву, чтобы всё у них стало, как было всегда.