Необычайные каникулы Мишеля - Байяр Жорж. Страница 17

Мари-Франс перехватила взгляд, которым обменялись Мишель и Даниель. Она догадалась: у "больших" есть какая-то тайна.

Видишь?—сказала она потом брату.— Они от нас что-то скрывают. Так что мы тоже имеем полное право ничего им не говорить!..

Ив подумал, что ночью, когда они с Мари-Франс будут обследовать подземный ход, "большие" окажутся далеко и не услышат, если они с сестрой станут звать на помощь. Ему стало немного не по себе. Но он так и не нашел веских доводов, чтобы отложить поход... Ночью, когда в доме воцарилась тишина, близнецы тихонько вышли во двор, захватив с собой ключ от ворот. Забежав ненадолго в ригу за снаряжением, они выскользнули с фермы.

10

Ух, какой длинный ход! Как, пойдем дальше?— спросил Ив.

До пастбища близнецы добрались без приключений. Как только они вошли в пещеру, Мари-Франс зажгла электрический фонарик.

Перед ними уходил в толщу скалы длинный коридор с известняковыми стенами.

Конечно!— подтвердила Мари-Франс.— Мы пойдем до конца!..

Они двигались друг за другом вдоль галереи и в конце концов вышли в какой-то грот, который был лишь чуть выше, чем остальное подземелье, но гораздо шире. Прежде чем продолжить путь, девочка осторожно обвела "зал" лучом фонарика. В углу она обнаружила штабель ящиков; верхний ряд их был без крышек.

Видишь? Видишь?— спросила она брата, невольно понизив голос.

С колотящимся сердцем они подошли поближе— и увидели в ящиках черные матовые камни, казавшиеся оплавленными.

Значит, это шахта. Она и была обозначена на том плане!— торжествовал Ив.— Вот почему мсье Станислас так мечтает ее заполучить. Ему известно, что она существует! Поэтому он и хотел купить пастбище...

Если он знает про шахту, зачем ему нужен план?—как всегда логично возразила Мари-Франс.— И вообще откуда ты взял, что это шахта?

Она предположила, что ящики сюда, возможно, принесли из какого-нибудь другого места: ведь в шахте должны быть подпорки, чтоб не было обвала.

—А это — просто тайник,— заключила она.

Ив, задетый за живое, настаивал, что надо закончить осмотр. В конце зала начинался другой коридор. Они вошли туда и обнаружили, что он разветвляется на три узких прохода. После первой, неудачной попытки, которая привела их к решетчатой двери, закрытой на ключ, они вышли в конце концов к месту, где потолок поддерживали грубые деревянные опоры — то, что шахтеры называют кровлей. Но больше всего их удивили большие металлические цилиндры с медными кранами и круглыми циферблатами, соединенные между собой резиновыми трубками.

Ну, что я тебе говорил? Это настоящая шахта!— торжествовал Ив.— А это паяльники! Я знаю, я видел такие в мастерской у нас в коллеже. Ну, что скажешь?

Но Мари-Франс ни за что не хотела признать себя побежденной. Потерпев поражение в области техники, она все равно считала, что последнее слово должно остаться за ней.

Пусть Ив прав, утверждая, что это шахта; но насчет паяльника — это уж извините!

Как бы не так! Паяльник, я тоже знаю, это для того, чтобы паять. А здесь что паять? Эта штука наверняка для чего-то другого!..

Все равно это паяльник!..— настаивал Ив.

Какие образованные дети!—раздался у них за спиной насмешливый голос.— Такие юные — и такие ученые! Жаль только, что эти малыши еще и слишком любопытны!.. Ты что скажешь на это, Фред?

Ив и Мари-Франс остолбенели. В первый момент у них мелькнула мысль, что это Мишель и Даниель выследили их и решили припугнуть... Но имя "Фред" лишило их этой надежды.

Карманный фонарик выпал из рук Мари-Франс и, упав на пол, погас. Лиц пришельцев не было видно: они тонули в ореоле от яркой лампы, осветившей подземное помещение. Второй голос произнес:

Что я скажу? Скажу, что любопытство наказуемо. Лучше бы вас этому учили в школе, а не тому, как выглядит паяльник. А ну-ка подойдите ближе, мелюзга! Руки за спину — и поживее!

Близнецы, от удивления и страха потеряв дар речи, машинально повиновались.

Вряд ли стоит их связывать, Фред,— снова раздался первый голос.— Эти щенки и так едва ли захотят, чтобы с их родственниками на ферме случилось что-нибудь нехорошее! Потому что, если что, мы без раздумий пойдем и скажем: "Ку-ку, это мы!.." Скажем людям на ферме, которые, должно быть, в этот час спят без задних ног...

Эти слова обрушились на близнецов, как обвал, и окончательно лишили их воли.

Как хочешь...— проворчал Фред.— Но это, мне кажется, неразумно!

Главное — убрать их из-под ног, туда, где они нам не будут мешать. Ни этой ночью, ни следующей... А потом... там уже неважно!

Крепкие руки бесцеремонно втолкнули близнецов в другой коридор, настолько извилистый, что, оказавшись в конце концов на свежем воздухе, они ни малейшего представления не имели ни в каком направлении шли, ни где теперь находятся. Путь их мог продолжаться и пятнадцать минут, и целый час...

Один из мужчин шел впереди, раздвигая ветви; на ощупь ветви были еловые. Но ночь была слишком темна, и смутные очертания деревьев не позволяли определить, где они находятся. Фонарь незнакомцы погасили. Близнецы шли еще долго, пока увидели какую-то темную массу, контуры которой напоминали дом.

Их втолкнули в бревенчатую хижину с глинобитными стенами. Лампа осветила деревянные двухъярусные нары.

А теперь — молчок! Держать язык за зубами!— приказал тот из двоих мужчин, который отзывался на имя Фред.

Укладывайтесь, тут есть одеяла,—более мягко добавил второй.—И постарайтесь уснуть.

Минуту!—воскликнул Фред.—Надо кое-что срочно сделать... У тебя есть бумага?

Совершенно выбитые из колеи столь плачевным финалом своего похода близнецы увидели очень смуглого человека. Он сел за грубый стол и нацарапал несколько слов.

Подойди сюда, девочка!—позвал он Мари-Франс.— Ты умеешь писать?

Мари-Франс подошла; ей показалось, что она узнает в этом человеке лесоруба, который как-то, во время одной из прогулок, предлагал им попробовать смолу лиственницы.

Вот, перепиши это начисто, да не трясись тут мне! Понятно? Бояться вам нечего! Если будете вести себя тихо, вам ничего плохого не сделают. Но это зависит от вас. Усвоили?

Ошеломленная, Мари-Франс, чувствуя комок в горле, кивнула: дескать, да, усвоила.

Она приготовилась переписать текст, который показал ей смуглый мужчина.

Но ведь это же неправда!— воскликнула она, прочитав его до конца.— Мы вовсе не пошли никуда прогуляться. И — почему нам нельзя вернуться на ферму? Дядя будет очень волноваться, он сообщит жандармам, будьте уверены!..

Мужчина нахмурился.

Правильно! Вот поэтому и поторопись! Вы вернетесь на "Голубятню", но немного погодя. А пока, чтобы успокоить родных, пиши!..

Видя, что Мари-Франс все еще колеблется, он добавил:

Поторапливайся, тебе говорят! Не забывай: мы могли бы быть гораздо менее любезными... И тогда жандармы напрасно бы вас искали...

Его тон и взгляд, сопровождавший эти слова, были достаточно красноречивы, чтобы убедить девочку. Она взяла шариковую ручку, которую он ей протянул.

Переписав текст, она прибавила от себя: "Крепко целую!"— чтобы действительно успокоить дядю и тетю.

Прекрасно!— одобрил мужчина.— Я и не подумал про поцелуй, а так выглядит более убедительно! Теперь — спать. Я останусь здесь, буду вас сторожить. Ты, Фред, знаешь, что тебе делать. Иди!

Фред, надвинув берет на глаза и опустив записку Мари-Франс в карман куртки, вышел из хижины.

— Посмотри, кстати, пришел уже... тот?—добавил его товарищ.

Хижина погрузилась во тьму; Мари-Франс и Ив под одеялами взялись за руки. Несмотря на тепло и довольно удобные лежанки, они долго еще не могли унять дрожь. Это была реакция на пережитое волнение.

Однако усталость скоро взяла верх над страхом, и дети, измученные переживаниями, крепко уснули.

Проснувшись на следующее утро, они увидели слабый свет, сочившийся через щель в крыше их тюрьмы.