Необычайные каникулы Мишеля - Байяр Жорж. Страница 22

Мишель и Даниель в их импровизированной тюрьме быстро поняли, что никакой надежды освободиться без посторонней помощи у них нет. Путы, которыми стянуты были их руки, оказались слишком крепкими.

После нескольких безуспешных попыток они пришли в полное уныние. Какое-то время они молчали; потом Мишель сказал:

Честное слово — хоть вой!.. Попасть в лапы к людям, о которых ничего не известно!.. Просто какое-то издевательство!

Самое скверное, по-моему, то, что мы оказались такими наивными. Нас поймали, как младенцев... Мне надо было идти вперед, а тебе остаться снаружи, на всякий случай. Тогда ты мог бы позвать на помощь дядю Франсуа...

Он наверняка подождет немного — и пойдет нас разыскивать.

Представь: именно этого-то я и боюсь! Наша история ужасно напоминает историю единоборства Горациев с Куриациями [4]. Мы попадаем в руки этих негодяев маленькими группами!

Мишель задумался: сравнение было точным.

Правда, трудно было предположить, что в таком тихом месте, вдали от цивилизации, нас ожидает такое...

Во всяком случае, ясно, что в историю мы влипли неприятную! Если бы только узнать, с кем мы имеем дело!..

Все разговоры их сводились, таким образом, к одному: они понятия не имели, где находятся и чьими пленниками являются.

Они довольно долго лежали на полу своей темницы, когда за дверью послышался какой-то шорох. Через щели между плохо пригнанными досками просочился свет.

—Что*такое?..— пробормотал Мишель. Но скрежет ключа в замке заставил его замолить.

Даниель,— прошептал он,— не говори ничего! Если он один, попробуем сбить его с ног... Так, чтобы он посильнее ударился... Может, у него найдется нож в кармане!

Мальчики затаили дыхание. В глухой тишине подземелья каждое движение пришедшего доносилось до них отчетливо. Тихо скрипнули петли... Сердца мальчиков забились сильнее.

Но человек, кто бы он ни был, не вошел в ка-еру. Он лишь тихо позвал:

Мсье Мишель!.. Мсье Даниель!.. Вы здесь? Ошеломленным мальчикам потребовалось всего

несколько секунд, чтобы понять, кто обращается к ним таким странным образом.

Сквозь пальцы Медара, закрывающие стекло карманного фонарика, сочился розовый свет. Молодой работник стоял у двери в странной нерешительности. Не спрашивая, как и почему он тут оказался, Мишель тихо воскликнул:

Скорей, Медар! Развяжи нас! С каким удовольствием услышали они щелчок открываемого ножа!

Спустя несколько мгновений веревки были перерезаны. Мишель и Даниель мучительно разминали онемевшие от долгой неподвижности руки, растирали затекшие запястья.

Здесь нельзя оставаться! Очень опасно!— торопливо сказал Медар; голос его дрожал от нетерпения и тревоги.

Как ты здесь очутился? Тебя дядя Франсуа послал? Ты был на ферме?..

Сейчас... Идите за мной... Я все объясню... Но сначала уйдем отсюда!

Братья с грехом пополам поднялись на ноги и последовали за Медаром, который старательно запер дверь каморки.

Держитесь за меня!— сказал Медар.— Дорогу я знаю, фонарь зажигать не будем...

Они гуськом двинулись по коридору, спотыкаясь о неровности пола и задевая плечами о стену. Но братья были слишком счастливы, чтобы обращать на это внимание. Вслепую они шагали вслед за Медаром, даже не спрашивая, куда он их ведет. Время от времени они ощущали перед собой пустоту: это был вход в какой-то другой коридор... Им казалось, они идут гораздо дольше, чем шли сюда. Вроде бы они давно должны были добраться до зала, загроможденного ящиками... Дуновение свежего воздуха подсказало, что они, видимо, находятся вблизи выхода.

Медар замедлил шаг, потом остановился.

Оставайтесь пока здесь... Я посмотрю, можно ли выходить!

Он бесшумно удалился. Мишель и Даниель прижались к стене.

Как он здесь оказался?—тихо спросил Даниель.

— Спроси чего-нибудь полегче!— ответил Мишель.— Я только знаю, что мы должны за него большую свечу поставить! Если б не он, то не знаю, пришло бы кому-нибудь в голову искать нас здесь?

Верно. Но это-то меня и беспокоит,— тем же тоном продолжал Даниель.— Как он узнал, что нас надо искать? И тем более — что искать надо здесь?..

Не забывай, что он местный! Может, им всем известно про эти катакомбы... или шахту... Потому он и исчез после обеда... Когда он услышал, что Мари-Франс и Ив не вернулись домой, он, должно быть, сразу понял, где их искать... Эти ходы, наверно, куда длиннее, чем на первый взгляд кажется... Ив и Мари-Франс вполне могли в них заблудиться...

Мишель задумался. Кроме этой шахты, кроме густого соснового и лиственного леса, который, конечно, может скрывать в себе множество тайников, поблизости ведь еще находится вилла, принадлежащая мсье Станисласу.

Нет,— наконец сказал он.— Это, скорее всего, никакая не шахта. Возле шахты всегда грохот и суета, они беспокоили бы мсье Станисласа. Его вилла ведь совсем рядом... А может, он просто сообщник этих людей?.. Сам подумай, у дяди Франсуа должны быть какие-то серьезные причины его не любить! Ведь он так любезен, так приветлив со всеми... В общем-то было бы странно, если бы дядя ненавидел человека, который всего-то мечтает купить один из его участков!..

Гм!.. Ты, кажется, прав. А если Станис-лас — сообщник Фреда? Тогда это все объясняло бы. Они, должно быть, эксплуатируют шахту, стараясь не привлекать внимания дяди... Но он все равно догадался, что тут делается...

Медара все не было, и они вполголоса продолжали разговор.

Но... есть тут какая-то связь с коровами? Что их так напугало той ночью?—спросил Даниель.

Хм... Я думаю, им ничего не стоило испугаться какого-нибудь простого факела...

Они замолчали: в тишине отчетливо слышался шум шагов.

Шаги звучали все ближе; вот в темноте замаячил силуэт Медара. Он был не один. Мишелю и Даниелю показалось, что они услышали тихое рычание, которое тут же смолкло.

Пошли!— скомандовал Медар.— Здесь нельзя больше оставаться.

Вопреки ожиданиям, они снова углубились в" какие-то ходы.

За нами идет Бурбаки со своим Турком,— сообщил молодой работник.— С собакой нам будет спокойнее. У Турка отличный нюх!

Медар время от времени ненадолго включал свой фонарик. Потом он замедлил шаг, и они куда-то свернули из главного коридора. Метров через двадцать Медар остановился и зажег фонарь.

Они находились в просторном подземном помещении; возле стен виднелись остатки временной крепи.

К ним подошел Бурбаки. Он держал на поводке своего пса, Турка, приземистого, похожего на волка. Настороженно подняв уши и свесив язык, Турок, видимо, с трудом терпел поводок, который лишал его привычной свободы.

Ну что?— спросил пастух.— Разве годится порядочным людям в такое время быть в подобном месте?

Мишель и Даниель улыбнулись. На языке Бурбаки это было лишь нечто вроде вежливого приветствия, и не более того.

Может, объясним им?— спросил Медар, показывая на мальчиков.

—Объясняй!— кивнул Бурбаки.— Раз начал! Медар вдруг смущенно улыбнулся. Казалось,

ему не по себе, и это было странно: ведь это он вывел Мишеля и Даниеля на свободу!

Только скажите сначала,— спросил Мишель,— вы знаете, где сейчас Мари-Франс и Ив?..

Конечно... Можешь успокоиться, парень,— ответил Бурбаки.— Сейчас им ничего не грозит... Но пока еще не момент... Всякому овощу свое время!

Мишель, вынужден был смирить свое нетерпение.

Валяй, Медар, расскажи им...

Медар уже не улыбался. Опустив голову, он наконец решился.

Я знаю, что случилось с дядюшкой Арсеном,— начал он,— и с Мотэном... Это то же самое!

Мишель и Даниель поежились.

В общем, дядюшка Арсен и Мотэн...— снова заговорил Медар — и осекся, словно не находил слов.

Вы только не торопите его!— сухо сказал пастух.— Торопить потом будете... А сейчас вам надо знать главное... Ведь это ваши брат и сестра сидят под замком... и вам решать, что вы будете делать...