Мэри Поппинс с Вишневой улицы - Трэверс Памела Линдон. Страница 16
-- Фанни! Анни! Вы где? -- ее голос несколько раз эхом отразился от темных стен. И тут же за прилавком возникли две великанши и поздоровались за руку с Мэри Поппинс. Потом перегнулись через прилавок и могучими, под стать росту, голосами приветствовали Джейн и Майкла.
-- Здравствуйте, мисс... -- Майкл помедлил, не зная, кто Анни, кто Фанни.
-- Меня зовут Фанни, -- сказала одна из сестер. -- Какое "здравствовать!" Ревматизм замучил. Но все равно на добром слове спасибо.
Она говорила с такой скорбью, как будто первый раз в жизни ее так учтиво приветствовали.
-- Какая прекрасная сегодня погода, -- вежливо обратилась Джейн ко второй сестре, которая целую минуту не выпускала ее ладошку из своей огромной руки.
-- А я -- Анни, -- представилась она плаксивым голосом и прибавила: -- Не по милу хорош, а по хорошему мил.
Джейн и Майклу их манера говорить показалась весьма странной, но удивляться было некогда. Мисс Фанни и мисс Анни уже тянулись к коляске, и каждая поздоровалась за руку с одним из близнецов. Джон с Барбарой испугались и стали реветь.
-- Что, что, что такое? Кто тут шумит? -- раздался из глубины лавки тонкий голосок. Услыхав его, мисс Фанни и мисс Анни так испугались, точно попали в лапы к людоеду. Они заметались по лавке, словно искали уголок, куда бы спрятаться.
-- Что тут происходит? -- голосок с нотками любопытства прозвучал совсем близко, и из-за прилавка выскочила маленькая сухонькая старушонка, с маленьким, сморщенным личиком, тремя волосинками на голове, уложенными, однако, в модный пучок на макушке, и тонкими, как жердочки, ножками. Такой древней старухи Джейн с Майклом никогда в жизни не видели. Несмотря на это, она легко и весело подбежала к ним, точно молоденькая девушка.
-- Что, что, что такое! Вот тебе на! Да ведь это, Господи прости, Мэри Поппинс с Барбарой и Джоном Банксами! Да тут, никак, и Джейн с Майклом! Какой приятный сюрприз! Какая приятная неожиданность! Последний раз я была так же приятно удивлена, когда Христофор Колумб открыл Америку. Даю честное слово!
Она сияла от радости, а ноги, обутые в мягкие сапожки, выделывали мелкие задорные па. Она подбежала к коляске и стала покачивать ее и делать козу тонкими скрюченными пальцами. Джон и Барбара сразу перестали плакать, загулили и засмеялись.
-- Так-то лучше! -- весело пискнула старушка. И вдруг сделала очень странную вещь -- отломила два своих пальца и протянула Джону с Барбарой. Но это еще не все! На месте отломанных тотчас же выросли два новых. Джейн с Майклом видели все это собственными глазами.
-- Это всего-навсего ячменный сахар, -- объяснила старушка Мэри Поппинс. -- Он им не повредит.
-- Вы, миссис Корри, можете дать им что хотите. Из ваших рук им ничего не повредит, -- ответила Мэри Поппинс с несвойственной ей любезностью.
-- Как жаль, что это не мятные палочки, -- вырвалось у Майкла.
-- Иногда они бывают и мятными палочками, -- с радостью сообщила миссис Корри. -- И к тому же очень вкусными. Я сама их люблю грызть, особенно если не спится ночью. Мята очень полезна для желудка.
-- А чем они будут в следующий раз? -- спросила Джейн, проявляя вполне понятный интерес к пальцам миссис Корри.
-- Это действительно вопрос! Не знаю, -- пожала миссис Корри плечами.-- Это непредсказуемо. Впрочем, можно попытаться угадать. "Почему бы не попытаться", как сказал Вильгельм Завоеватель своей матери, которая не советовала ему идти покорять Британию.
-- Вам, наверное, очень, очень много лет, -- вздохнув, сказала Джейн. Она так завидовала миссис Корри -- столько прожить и все помнить! Вот бы и ей такую память.
Миссис Корри тряхнула маленькой головкой и залилась тоненьким смехом.
-- Очень много лет! Да я сосунок по сравнению с моей бабушкой. Вот ей действительно очень, очень много лет. Но мое появление на свет восходит к незапамятным временам. Я, во всяком случае, помню, как создавали землю. Я была тогда желторотым подростком. Боже мой! Это был труд, скажу я вам!
Она вдруг замолчала и скосила на детей свои остренькие глазки.
-- Да что это я! Совсем зарапортовалась, а гости мои ждут. Полагаю, душенька, -- она повернулась к Мэри Поппинс, как видно, своей старой знакомой, -- что вы пришли ко мне за пряниками?
-- Вы не ошиблись, миссис Корри, -- учтиво ответила Мэри Поппинс.
-- Отлично. Фанни и Анни уже дали вам пряников? -- Миссис Корри вопросительно посмотрела на Джейн и Майкла.
Джейн отрицательно покачала головой. А за прилавком послышался приглушенный шепот.
-- Нет, мамочка, -- едва слышно проговорила мисс Фанни.
-- Мы как раз собирались дать, мамочка... -- начала мисс Анни испуганно.
Выпрямившись во весь свой рост и бросив испепеляющий взгляд на дочерей-великанш, миссис Корри сказала тихим, полным ярости, устрашающим голосом:
-- Как раз собирались дать? Вон что, оказывается! Потрясающе интересно! А кто, позволь тебя спросить, Анни, позволил вам раздавать мои пряники?
-- Никто, мамочка. Я никому ничего не давала. Я только подумала...
-- Она только подумала! Очень мило с твоей стороны. Буду очень тебе обязана, если ты перестанешь думать. В этом доме обо всем думаю я! -- сказала миссис Корри тихим, но пронзительным голосом. И вдруг рассыпалась мелким хрипловатым смехом.
-- Взгляните на нее! Нет, вы только взгляните! Трусишка-зайчишка! Рева-корова! -- тыкала она узловатым пальцем в свою дочь.
Джейн с Майклом взглянули и увидели, как по огромному несчастному лицу мисс Анни катится большая слеза: но они не осмелились вмешаться -- крошечная миссис Корри внушала им трепет, почти ужас. Правда, стоило миссис Корри отвернуться, Джейн улучила минуту и протянула мисс Анни свой носовой платок, который от одной слезы так намок -- хоть выжимай. Мисс Анни и выжала его и только потом отдала Джейн.
-- А ты, Фанни, интересно, ты тоже думала? -- тонкий пронзительный голосок хлестнул вторую сестру.
-- Нет, мамочка, -- дрожа, ответила мисс Фанни.
-- Ну, хоть ты, слава Богу, не думала! Подними это стекло!
Пляшущими пальцами мисс Фанни открыла стеклянный верх.
-- А теперь, мои дорогие, -- совсем другим голосом проговорила миссис Корри, глядя на Джейн с Майклом, и улыбнулась так ласково, что они устыдились: кого тут бояться -такая милая старушка, -- подите сюда, мои птенчики, и выберите себе пряники, -- продолжала она. -- Пряники приготовлены сегодня по особому рецепту -- я получила его от Альфреда Великого. Он очень хорошо стряпал, хотя, помню, печенье у него один раз подгорело. Сколько вам дать?
Джейн с Майклом посмотрели на Мэри Поппинс.
-- Каждому по четыре, -- сказала она. -- Всего двенадцать. Значит, дюжину.
-- Прибавлю еще один и будет чертова дюжина. -- Миссис Корри озорно глянула на детей. -- Ну, берите же!
И Джейн с Майклом взяли тринадцать душистых коричных пряников, у каждого наверху светилась звездочка из золотой бумаги. Майкл не удержался и откусил от одного кусочек.
-- Вкусно? -- прокудахтала миссис Корри. Майкл кивнул. Миссис Корри на радостях подхватила руками юбки и пустилась в пляс.
-- Ура! Ура! Восторг! Ура! -- выкрикивала она тонким голосом. Наконец остановилась, и лицо ее посерьезнело.
-- Но вы должны знать, я даю пряники за плату. Труд должен вознаграждаться. С каждого из вас по три пенса.
Мэри Поппинс открыла кошелек и вынула три трехпенсовых монетки. И дала по одной Джейн и Майклу.
-- А теперь, -- скомандовала миссис Корри, -- приклейте монетки к моему платью. Так поступают мои покупатели.