Том 29. Так велела царица Царский гнев Юркин хуторок - Чарская Лидия Алексеевна. Страница 23
Солнце между тем уже село. Его прощальные лучи потухли за верхушками мохнатых елей. Легкий, прохладный ветерок подул с севера. В лесу стало холоднее и темнее.
Бобка начал трусить. Он пошел наугад по вьющейся тропинке; потом сперва повернул налево, затем направо и зашел, наконец, в такую чащу, из которой, казалось, никуда нельзя было выбраться. Тут Бобка бросился на траву и горько заплакал.
Долго лежал и плакал Бобка на зеленом мху. Ему было и жутко, и холодно, и хотелось кушать. Ему вспомнились те вкусные вещи, которые няня заказывала кухарке Матрене к сегодняшнему вечеру. Особенно ярко представлялась та вкусная булка, которую испекла сегодня Матрена и которую подадут к чаю. Булка так живо представлялась его воображению, что Бобку неудержимо потянуло домой, за чайный стол. Он утер слезы, вскочил с травы и пошел назад, с трудом отыскивая в траве следы своих крошечных ножонок.
— Гадкий Митька! — ворчал сердито мальчик. — Если б не он, я бы не заблудился… И что подумают папа, Лидочка, Юрка, особенно Юрка, который поручился за нас папе! И потом, как найдет он, Бобка, дорогу домой? А в лесу вечером, должно быть, жутко! Может быть, даже волки бродят и… и… леший! Митька говорит, что лешие существуют. Правда, папа и Лидочка умнее Митьки, но, может быть, папа, боясь испугать его, Бобку, говорит, что нет леших, а Лидочка — слепая, если и встретит лешего, то все равно не увидит его.
А он есть… должен быть. Он берет непослушных детей и ест их. Митька же говорит, что ест…
— Гу-гу-гу! — пронеслось в эту минуту по лесу.
— Ай-ай-ай! — закричал не своим голосом Бобка и даже от страха присел на землю.
— Гу-гу-гу! — снова загудело кругом.
Это зашумел неожиданно поднявшийся ветер.
Бобке стало еще страшнее и неприятнее от этого заунывного гуденья. Он почти бегом побежал по тропинке и вдруг разом остановился, пораженный неожиданностью. Где-то близко, совсем близко от него, послышалось пение, похожее на звон серебряного колокольчика. Прелестный мелодичный голосок, выходивший из лесной чащи, пел:
— Кто это? — громко крикнул испуганный Бобка и так и впился в кусты своими испуганными глазенками.
В то же мгновение пение прекратилось, и знакомая уже нам Мая — обитательница лесного домика — вынырнула из чащи.
В прелестной смеющейся черноглазой девочке не было ничего страшного, и Бобка отважно зашагал ей навстречу.
— Кто ты? — спросила в свою очередь девочка изумленного мальчугана.
— Я — Бобка! — отвечал тот.
— Ха-ха-ха! — расхохоталась своим звонким смехом Мая. — Или ты думаешь, что лесная фея знает, кто такой Бобка?
— Разве ты фея?
— Конечно! Раз ты меня встретил в лесу — значит, я лесная фея.
— А я думал, что ты просто заблудившаяся девочка, — проговорил Бобка. — Но раз ты фея, то ты все можешь сделать. Видишь ли, я потерял дорогу к опушке…
— Разве ты заблудился?
— Да. Я пошел с Митькой… но ты не знаешь Митьки — Аксиньиного приемыша… так вот, я с ним, с Сережей и Юркой пошел в лес и…
— Довольно! — прервала его странная девочка, — ты и твои братья пошли в лес… А слепая Лидочка осталась дома с нянюшкой… Юрик и Сережа влезли на дерево, а ты с Митькой убежал рвать цветы, потом ты поссорился с Митькой. Он говорил, что леший существует, а ты спорил, что нет. Митька разозлился и убежал, бросив тебя одного…
— Ай-ай ай! Как ты все это знаешь? Или ты в самом деле фея?
— А ты думал — нет? Я еще больше знаю. Завтра вы все пойдете осматривать княжеский дом с вашим папой, правда?
— Правда! — произнес все более и более изумлявшийся Бобка.
— Вот видишь! — торжествуя, проговорила девочка. — Я все знаю, потому что я — фея! А хочешь увидеть меня там?
— Хочу!
— Но только, чур, никому об этом ни слова! Я хочу показаться лишь одному тебе. Твои братья — большие, шумливые мальчики, а лесные феи не любят шума. И я не люблю шалунов. Ты мне нравишься, и я охотно поиграла бы с тобою, но в лесу уже начинает смеркаться. Слышишь детские голоса? Это ищут тебя твои братья! Смотри, ни слова не говори о том, что ты меня видел. А то я рассержусь, а феи становятся опасными, когда сердятся. Завтра ты войди один, непременно один, слышишь? — в портретную, что находится в мезонине княжеского дома, и там ты увидишь не меня, а мой портрет или картину, на которой я буду изображена. Понял?
— А разве с фей рисуют портреты? — недоумевающе спросил Бобка.
— Значит, рисуют… Много будешь знать — скоро состаришься! — сердито оборвала мальчугана строгая фея. — Ну, прощай же, и никому ни слова о нашей встрече. Слышишь? — тебя зовут. — И она снова исчезла в чаще ельника.
— Бобка! Бобка! Барчук! Где вы? — раздавалось на разные голоса по лесу.
И вскоре Бобка был окружен приказчиком Андроном, кучером Степаном, Сережей и Юриком.
— Ну, и испугали же вы нас, барчук, — говорил сердитым голосом приказчик. — Барин весь дом вверх дном поставили, вас искавши. А барышня так беспокоились, что ей даже нехорошо сделалось, и в постельку уложить пришлось. Как старшие барчата пришли одни к ужину и сказали, что вы потерялись в лесу, так они как заплачут, так-то горько да жалобно. Даже и меня, глядя на них, слеза прошибла.
— Что же это? Да разве я… — начал было оправдываться Бобка.
— Молчи уж! — сердито прикрикнул на него Юрик. — Наделал суматоху, а потом и плачется, как девчонка… Видеть тебя не могу, убирайся!
И он сердито оттолкнул от себя действительно всхлипывавшего Бобку.
— И от меня уйди! — вторил Юрику и Сережа, из-за тебя только папа на нас рассердился, негодный мальчишка!
Бобка был сконфужен.
Но слезы его и смущение как-то разом пропали, как только он вспомнил о маленькой фее, явившейся ему в лесу.
"Фея или не фея?" — раздумывал Бобка, чинно выступая под караулом братьев и прислуги по дороге к дому. С одной стороны, он знал, что феи существуют только в сказке, а с другой — странная девочка так подробно рассказала ему все про него самого и его братьев, что подобное не могла знать ни одна обыкновенная девочка.
Если бы Бобка мог надеть шапку-невидимку и проследить в ней за убежавшим от него в лесу Митькой, то он увидел бы, что после их ссоры его босоногий приятель побежал не на хутор, а в лесной домик к Мае, к которой являлся ежедневно с рассказами про них, хуторских барчат. Выслушав Митьку, Мая побежала в чащу, где находился маленький Бобка, и перед ним, как прежде перед его сестрой Лидочкой, разыграла из себя фею.
