Том 14. Первые товарищи - Чарская Лидия Алексеевна. Страница 29

— Яша! — тронула я локтем моего друга и товарища. — Смотри-ка, совсем Боб и Ганс!

— Да, да, Катя. Но как здесь все хорошо и богато, не то, что у нас. И костюмы какие, новые и блестящие, а лошади-то, лошади!

На смену клоунам выбежал маленький, очень розовый и очень нарядный мальчик и смело полез на трапеции, висевшие на трехэтажной высоте.

Я следила за ловкими и смелыми движениями маленького акробата, вспомнила другого мальчика — хрупкого запуганного Альфа. Милый, маленький Альф из цирка господина Ленча! Он тут, около меня и, наверное, вспоминает те тяжелые годы. Он жалеет этого ловкого маленького акробата, потому что сам испытал тяжесть подобного ремесла. И я оглянулась на Яшу.

Он смотрел на мальчика, и на лице его можно было прочесть страх за маленького канатного плясуна. Добрый Яша, нельзя было не любить его!

"Воздушным нумером" заканчивалось первое отделение программы.

— Пойдем в конюшню, деточки, — предложила тетя, — посмотрим лошадок.

Мы с радостью согласились.

— М-lle Клара, m-lle Клара! — послышалось мне, когда я любовалась сытыми и красивыми цирковыми лошадками.

— Это тебя зовут, Катя? — недоумевающе спросила тетя.

Я оглянулась.

За нами спешил толстый маленький человек в костюме жокея и неистово махал руками.

Я пристально вглядывалась в человека и вдруг радостно вскрикнула:

— Да ведь это Дик!

Действительно, это был он, толстый Дик — конюх и жокей из цирка господина Ленча! Добрый и славный человек, единственный мой защитник перед лицом разгневанного хозяина. Сколько раз он отклонял жестокую руку Ленча, готовую ударить меня! Сколько раз он тихонько от директорской семьи передавал мне конфеты и яблоки, брошенные мне на арену сострадательными зрителями! Как ненавидела его за это злючка Марго!

— Дик! — повторила я. — Как я рада вас видеть. — И я потащила его к дяде и тете.

Они знали его по моим рассказам и теперь крепко пожали его мозолистую и честную руку.

— Спасибо вам за племянницу, господин Дик, — сказал дядя растроганно, — да и за племянника тоже. Узнали?

И он подтолкнул вперед Яшу. Дик смотрел на него во все глаза и не узнавал.

— Да ведь это Альф, наш маленький Альф, — сказала я.

— Боже мой, неужели Альф! Никогда бы не узнал! — искренне удивился Дик. — Здравствуй, здравствуйте, Альф, — путался он, не зная, как говорить — «вы» или «ты» этому нарядному и рослому гимназисту.

— Да, я ваш бедный маленький Альф! Не признали, дядюшка Дик?

— Мудрено признать, миленький! Вот ведь где встретились!

— Как же вы очутились здесь, в Петербурге, господин Дик? — спросила его тетя.

— Очень просто, сударыня. Когда полиция арестовала Ленча и наше дело прекратилось, я должен был искать себе новое место. На те крохи, которые я скопил за мою долгую службу в цирке, я решил ехать в Петербург. И счастье улыбнулось мне: я получил место в этом большом и богатом цирке. Служба здесь не такая трудная, как в бродячей труппе прежнего хозяина, да и платят аккуратно. Чего же мне еще надо? Я доволен своей судьбой. Очень рад, что встретил моих маленьких друзей.

— А вы не знаете ничего про Ленча, господин Дик? — спросил его дядя.

— Как же, знаю, сударь! Знаю, что он просидел три месяца в тюрьме за все свои темные дела. Суд еще не очень строго наказал его, так как не раскрылось самое страшное его преступление: воровство детей…

— А теперь он снова путешествует по городам со своим балаганом? — спросил Яша.

— Ну, нет, не думаю. Ему, кажется, запретили заниматься этими делами.

— Дик, голубчик, приходите как-нибудь к нам в гости, — пригласил Яша, — у меня есть своя отдельная маленькая комнатка, где мы можем поговорить с вами, вспомнить старое, ведь вы так любили своего маленького Альфа.

— Да-да, пожалуйста, господин Дик! Мы будем очень рады видеть вас у себя! — подтвердили дядя и тетя.

Глава 5

Приближались рождественские праздники. Дядя и тетя приносили разные свертки и пакеты. Мы, дети, целые дни проводили за приготовлениями к елке. Яша клеил игрушки из цветной бумаги и мастерил большую звезду с изображением Вифлеемской ночи. Я и Лизочка золотили орехи на елку и вырезали тюрички из цветной бумаги для разных сладостей.

Рождественская елка обещала нам столько веселья и радостей! И вот, когда в сочельник она появилась в нашей прихожей — зеленая, мохнатая и пушистая, с особенным запахом хвои и леса, мы пришли в неописуемый восторг. Мужик, принесший елку, старательно расправил ее пушистые ветви, стряхнул снег и сказал:

— Ишь, какая красавица! И украшать не надо. Уж больно пригожа.

— Нет, нельзя не наряжать елочки, — вступилась Лизочка, — у нас будет детский вечер, и мы будем танцевать вокруг зажженного деревца.

— Ишь ты, — усмехнулся добродушно мужичок, — чего то-ись господа не выдумают! А у нас в деревне и не знают, кака така елка украшенная!

— А у тебя есть дети в деревне? — спросила Лизочка.

— Есть. Зачем не бывать. Есть дети. Махонькие… — ответил мужичок.

— И у них не будет елки?

— Чудная ты, барышня. Дай Бог, чтобы хлебушко был да сыты были, а для чего нам елка-то? Прихоть одна барская. И пользы от нее нет.

— Бедные детки! У них не будет елки, — печально сказала Лиза. — Знаешь, что, голубчик, подожди-ка здесь, а мы сбегаем к маме и попросим у нее для твоих детей стареньких платьев!

— Ишь ты, попроси, касаточка, попроси, беленькая, дай Бог тебе здоровья, — и широкой заскорузлой рукой мужичок коснулся белокурой головенки кузины.

Мы побежали, перегоняя друг друга, к тете и, торопясь, сообщили ей о бедных деревенских ребятишках, терпящих часто и голод и стужу.

— Мамочка, мамочка, — ластилась Лизок к тете Маше, — ты ведь позволишь нам дать мужику что-нибудь из старых платьев?

— Охотно, дитя мое! Скажите няне, чтобы она отобрала те вещи, из которых вы выросли, и отдайте их мужику.

Не знаю, кто из нас был счастливее: бедный мужичок или мы сами, когда притащили в прихожую большой узел с нашими платьицами, башмаками и пальтецами.

Мужичок чуть не со слезами благодарил нас и повторял: "Спасибо, детушки, спасибо, родные".

Елку обогрели и стали увешивать разноцветными игрушками и сластями. Как хороши они были на пушистых зеленых ветвях стройного деревца!

Уже совсем стемнело, а Вифлеемская звезда еще не появлялась на морозном небе. Няня, не евшая ничего весь день в ожидании звезды, приготовила в столовой обед, но нам, погруженным в работу, вовсе ничего не хотелось.

Наконец, она появилась — блестящая и самая яркая среди своих подруг.

— Звезда, звезда появилась! — кричали мы хором. — Теперь можно зажигать елку.

— А вот пообедаем и зажжем! У вас уже все навешано, детишки? — спросила тетя.

— Все! Все! Только свечи зажечь осталось.

И, бросив последний взгляд на елку, мы отправились в столовую, где нас ждал настоящий рождественский обед с неизбежным гусем, начиненным яблоками.

Во время обеда двери в столовую были прикрыты по приказанию тети.

Пусть там проветрится как следует, — заметила она, надо открыть форточку.

И никто из нас не заметил лукавой улыбки на губах нашей тети, не заметили мы и подозрительной возни за дверями.

Когда же, выйдя из-за стола и поблагодарив дядю и тетю, мы бросились в гостиную, дядя остановил нас у порога и широко, на обе половинки распахнул двери. Мы ахнули.

Какая-то волшебная фея зажгла во время обеда это сказочно красивое деревцо. Красавица-елка вся так и горела огнями. Но что еще более вызывало наш восторг, это большой белый стол, весь заваленный подарками. Чего-чего только там не было! И рукодельный ящичек со всеми принадлежностями маленькой швеи, о котором я так давно мечтала! И большая кукла, говорившая «мама» и "папа", — заветное желание кузины Лизочки, и ящик с красками для Яши. Кроме того, тут же лежали подарки и от дяди. Две красивые книжечки для меня и Лизочки и настоящий фотографический аппарат для Яши.