Приключения пчёлки Майи - Бонзельс Вальдемар. Страница 15

— Уж не желаете ли вы, чтобы я для того, чтобы вы поверили, оторвал себе еще одну ногу?! — сердито воскликнул паук. — Я вижу, что с вами не стоит разговаривать! Впервые слышу такие глупые слова.

Майя смутилась. Почему так рассердился Ганнибал и в чем была ее вина? "Как трудно иногда ладить с другими! Они часто не понимают того, что им говорят", — подумала пчелка. Ей сделалось грустно, и она печально взглянула на большого паука с семью ногами и сердитой физиономией.

— В сущности, отчего бы мне вас не скушать? — сказал вдруг Ганнибал, принявший добродушие Майи за слабость.

Но тут с пчелкой произошла удивительная перемена. Ее грусть мгновенно исчезла, а страх уступил место спокойному мужеству. Она приняла боевую позу и с горящими от гнева глазами, слегка приподняв свои красивые прозрачные крылышки и издав громкое жужжание, гордо воскликнула:

— Я пчела, сударь!

— Извините, — пробормотал сразу осевший паук, быстро развернулся и, даже не поклонившись на прощанье, со всех ног бросился вниз по стволу дерева.

Майя не смогла удержаться от смеха. А Ганнибал, спустившись на землю, стал браниться:

— У вас отвратительный характер! — возбужденно кричал он. — Вы злоупотребляете своим жалом против тех, кого злая судьба лишила этого оружия. Но погодите, придет и ваш час, и вы попадете когда-нибудь в беду! Попомните мои слова!

И он исчез в листьях мать-и-мачехи.

Но пчелка не только его не слушала, но даже и не думала о нем. Она пришла в отличное настроение, потому что ветер утих и день обещал быть прекрасным. Высоко-высоко, в ясной синеве глубокого неба, плыли белые облака, у которых был такой спокойный, умиротворенный вид! И Майю потянуло на лесные лужайки, к залитым солнцем холмам по ту сторону озера — туда, где кипит веселая беззаботная жизнь. Пчелка видела, как качались стройные стебельки травы, как желтели на лесной опушке, в узких рвах, высокие касатики. С чашечек этих цветов можно было разглядеть таинственный, полный мрака, еловый бор, откуда веяло прохладой и печалью. Майя знала, что в его угрюмой тишине, обращающей солнечный свет в тусклое мерцание, находится никому не ведомое сказочное царство.

И пчелка понеслась по воздуху, почти не сознавая, куда летит. Ее манили к себе лесные лужайки, полевые цветы, просторы лугов.

"О Господи! — думала она. — Как хороша жизнь!"

10. ЧУДЕСА НОЧИ

Так проходили для маленькой Майи дни и недели ее юной жизни. Правда, среди радостей и приключений ее странствий тоска по подругам детства и по покинутому родному улью не раз проникала в сердце пчелки. Бывали минуты, когда ее тяготила бездеятельность, когда ей хотелось совершить что-нибудь полезное, когда ее тянуло в общество себе подобных. Но у Майи была беспокойная натура, и едва ли она ужилась бы долго среди соотечественниц. Среди насекомых, как и среди людей, встречаются такие, которые ни за что не могут примириться с обычаями и привычками большинства; к таким исключительным характерам надо относиться серьезно и осторожно, а не сразу их осуждать. Ведь почти всегда в них таятся не леность и упрямство, а стремление к чему-то высшему и лучшему, чем окружающая их обыденщина. И такие мятущиеся создания нередко становятся впоследствии наиболее опытными, умными и добрыми среди ближних своих…

У малютки Майи было, в сущности, доброе и впечатлительное сердце, а ее отношение к окружающему миру вытекало из страстной жажды знания и глубокого понимания красоты природы.

Но одиночество тяжело переносить, даже будучи счастливой. Чем опытнее становилась пчелка, тем сильнее чувствовала она потребность в обществе и любви. Она была теперь уже не наивной, ничего не знавшей Майей, когда-то покинувшей родной улей. Теперь это была красивая сильная пчела с крепкими крыльями, с острым жалом и ясным пониманием опасностей и радостей жизни. Может быть, если бы она возвратилась в свой улей, бросилась бы к ногам царицы и испросила бы себе прощение, ее приняли бы с честью, но Майю удерживало от этого одно непреодолимое стремление: узнать человека. Она слышала о нем столько противоречивого, что не только не получила о человеке точного представления, но все ее сведения еще больше спутались. Как бы то ни было, в глубине души она не могла отрешиться от убеждения, что человек — могущественнейшее, разумнейшее и лучшее существо в мире.

С высоты своего полета Майя часто видела людей, больших и малых, одетых в черное, белое, красное и даже пестрое платье. Но она ни разу не осмелилась к ним приблизиться. Однажды, на берегу ручья, что-то розовое мелькнуло ей в глаза. Пчелка подумала, что это цветок, и бросилась туда. Но вместо растения она увидела человека с длинными белокурыми волосами и в розовом платье. Человек спал среди цветов и, несмотря на то, что рост его показался пчелке гигантским, вид у него был такой милый и добрый, что от восхищения и умиления у пчелки выступили на глазах слезы. Майя забыла обо всем на свете и жадно пожирала взглядом спавшего человека. В ту минуту больше, чем когда-либо, ей показались невероятными измышлениями все те дурные наговоры, что она слышала о людях.

Пока Майя размышляла, к ней подлетела мошка и поклонилась ей.

— Видите вы там человека? — воскликнула взволнованная пчелка, ответив на приветствие. — Как он прекрасен! Как он добр!

Мошка с изумлением взглянула на Майю, потом медленно обернулась к предмету ее восторгов и произнесла:

— Да, он не дурен. Я только что укусила его и пообедала. Смотрите все мое тело налито его красной кровью.

Пчелка даже за сердце схватилась: так испугала ее дерзость крохотного насекомого.

— И он умрет от этого?! — в ужасе воскликнула она. — Куда вы укусили его? Как хватило у вас духа на такой недостойный поступок? Вы отвратительная хищница!

Мошка рассмеялась и ответила своим писклявым, звонким голоском:

— Да ведь это совсем маленький человечек! Люди такой величины, если ноги их наполовину покрыты широким цветным панцирем, называются девочками. Вы показываете поразительное невежество! Вы думаете, люди очень добры? Я не знаю ни одного среди них, кто добровольно уступил бы хоть каплю своей крови.

— Правда, о человеке мне известно очень мало, — тихо согласилась Майя.

— Странно, а между тем из всех насекомых вы, пчелы, стоите к нему ближе всех. Это знают все.

— Я рано покинула наше царство, — робко призналась Майя. — Мне там не понравилось, мне хотелось познакомиться с миром.

— Ах, вот что! — сказала мошка и подошла к ней ближе. — И как, вам нравится ваша свободная жизнь? Сказать по правде, я одобряю ваше стремление к независимости. Лично бы я никогда не согласилась служить человеку.

— Но ведь и он служит пчелам, — возразила Майя, не допускавшая, чтобы кто-нибудь мог осуждать ее народ.

— Может быть, — небрежно ответила мошка. — К какому вы принадлежите роду?

— Я происхожу из племени пчел, живущих в замковом парке. Наша царица — Елена VIII.

— Так, так! — произнесла мошка, покачивая головой. — Происхождения вы важного. Кланяюсь! У вас, кажется, был недавно в улье мятеж? Не правда ли? Я слышала об этом от гонцов, которых разослали по всему миру восставшие. Верно это?

— Да, — с гордостью сказала Майя.

Пчелке льстило, что ее народ пользуется такой широкой известностью, и сердце защемило от тоски по родному улью. Ей захотелось вдруг совершить какой-нибудь подвиг, сделать что-нибудь великое для царицы, для блага своего города. Охваченная этой мыслью, она позабыла о человеке. А может быть, она больше не расспрашивала мошку еще и потому, что не ожидала услышать от нее ничего хорошего. Это насекомое показалось ей нахальным и дерзким, а такие особы только и делают, что злословят.

— Пойду-ка глотну еще человеческой крови, — произнесла мошка. — А потом буду танцевать вместе с подружками в вечерних лучах солнца, чтобы завтра была хорошая погода.

Майя улетела, чтобы не видеть, как мошка причинит зло спавшему ребенку. Пчелка удивлялась, как это хищница при этом не погибает. Ведь Кассандра говорила: "Если ты укусишь человека, ты погибнешь".